Диалог с Богом. История противостояния и взаимодействия человечества с Творцом - Джордан Питерсон Страница 59

от метафизики конечной реальности Бога. Какой выбор ему доступен? Какие возможности предоставлены? Он может либо предположить, что его предчувствие верно, либо решить, что он неправ, либо колебаться. Вот и весь диапазон вариантов. Опять же, в этом мало общего с бытием Бога как существенного факта. Можно возразить и сказать, что этот анализ не учитывает дополнительных вариантов. Ной мог бы, например, обратить внимание на множество других проблем, потенциально бесконечное. Впрочем, отвести взгляд – это не настоящая альтернатива, а самая змеиная и коварная форма уклонения от собственной совести, лицемерная подмена, выстрел в пустоту. Это не активная ложь, а ложь умолчанием, – ложь ради избегания, которую так легко обосновать, тончайшая форма обмана и самообмана. Если скрыться от необходимости, даже совершив гипотетически правильный поступок, она не станет менее реальной. Мы лишь затмим свой путь, придем в смятение, убьем надежду и внесем раздор. Поэтому у Ноя, по сути, два варианта: подготовиться – или проигнорировать, как угодно, свои неизбывные тревоги; исполнить свой истинный долг – или не обратить внимания на главное повеление «тихого, кроткого голоса», о самом известном явлении которого мы уже говорили в истории пророка Илии (3 Цар 19:12).

Итак, «вера» Ноя – это не эксплицитное утверждение его уверенности в существовании воображаемого существа, как мог бы верить последователь или создатель вероучений, а его отождествление с определенным духом, олицетворяющим осмысление, понимание и движение вперед. Существует ли Бог для Ноя? Верит ли Ной? Вот правильное понимание: Бог по определению является для Ноя тем, что направляет его и постепенно завладевает им, независимо от того, что он решает делать. Следовательно, любой его выбор верно считать решением и актом веры, поскольку он не знает грядущего и не может знать его по-настоящему. Но зачем осмыслять это как веру в «Бога»? Именно потому, что Ной должен вознести что-то на вершину (что-то, функционально эквивалентное «Богу») и тем самым принести в жертву и отвергнуть все остальные варианты, определить руководящую им силу как главную или высшую и убедиться в том, что движение вперед возможно. Этот объединяющий дух есть «Бог», и этот факт останется истинным, даже если Ной открыто отречется от любой так называемой «религиозной» веры. Вера во что-то за пределами известного – это предпосылка для внимания и действия любого существа, которое, как и человек, по сути своей пребывает в неведении и должно в нем пребывать. Это верно для каждого мужчины и каждой женщины, которые когда-либо жили, живут и будут жить. Поэтому «вера» Ноя в Бога – это не стереотипное изложение какого-либо символа веры – хотя возможен и такой вариант, – а его готовность действовать в согласии с глубочайшими наклонностями его души. То, что движет вами с вашего позволения – это ваша вера в Бога или в некую второсортную замену. Это вопрос определения – в частности, в истории Ноя, да и во всех историях, о которых мы говорим.

Ной – мудрец, предчувствующий надвигающийся потоп. Внимая этому откровению, он решает идти вперед вопреки трудностям и преградам. Именно Бог – и опять же, по определению, – это изначальный источник, основа или цель такой убежденности. Вот главный смысл текста. История Ноя, как и все древние истории, которые мы еще рассмотрим, – это не аргумент в пользу существования Бога, выдвинутый против сомнений верующих и неверующих, а рассказ о том, что нужно возвести на самую вершину ради того, чтобы люди, общество и мир продолжали существовать. Как Ной оправдывает свою веру? Вернее, как он находит в себе мужество иметь такие убеждения? Недаром его называют мудрым. Мудрец всегда бдителен, он обо всем сообщает, и, как следствие, по мере сил он не лжет ни себе, ни другим и действует в соответствии с правдой.

Мудрец постоянно стремится к высшему и следует истине. Поэтому его ценностная иерархия не испорчена ложью и ничто не заграждает ему взгляд. Он может получать благотворное, точное, истинное и глубокое откровение, а также отличать его от простых искушений мимолетной гедонистической прихоти – эти способности отточены, развиты и доведены до совершенства. Их можно назвать прозорливостью мудреца. Ной учился ориентироваться по небу, смотреть в вышину, видеть знаки, ведущие к вершине. Он понял, где нужно оказаться и каким необходимо быть, чтобы обрести достоверное откровение, и узнал, как следовать его указаниям. Он вынул бревно из своего глаза, открыл уши, чтобы слышать, постучал в дверь, чтобы ему отворили, и искал, чтобы найти. Ной отказался лгать самому себе, отверг соблазны, сулившие краткое удовольствие, и не стал отказываться от высшей ответственности. Его взгляд чист, ему открыт горизонт, и он непременно самым первым заметит собирающиеся тучи. Поэтому он верит в себя и в то, что выше, он может предпринять меры – и он предпримет их. Это его отношения, его завет с Богом. По определению. С самим собой и с космическим порядком он строит такие отношения, какие могут быть у человека с тем, кем он восхищается и на чьи советы будет полагаться в трудные времена. Такие люди – это те, кого молва и очевидцы признали дальновидными, стойкими во время искушений, способными заботиться о других и по-настоящему взрослыми.

Вопросы веры: когда вы верите, что близок шторм, вы задраиваете люки или нет? Вы прислушиваетесь к интуиции или нет? Вы доверяете себе или нет? И если нет, не потому ли, что вы не можете довериться себе – как, скажем, не могли бы довериться другому? Но почему так происходит? Не потому ли, что вы все время обманывали себя и затмевали свое зрение – как мог бы поступать с вами тот пресловутый «другой», которому нельзя доверять? Разве так вы не лишили себя опоры, на которой иначе могли бы стоять? Можно ли назвать мудрой способность к точному предчувствию и соответственной реакции? Если вы доверяли своим глубочайшим прозрениям – тогда вы следуете духу этой интуиции, действуете в соответствии с ним, приглашаете его овладеть вами. Вы почитаете этот дух или даже поклоняетесь ему; приносите ему жертвы (поскольку все остальное становится вторичным или даже несуществующим); показываете, что вы в нем уверены, – вы верите в него. Если вы отвергаете призыв или требование совести, раскрывшей себя, скажем, в предупреждении – или даже если вы отвечаете нерешительным «да» – тогда вы, напротив, отрицаете этот дух и проявляете веру во что-то другое. Пути вперед, не утвержденного на вере, просто нет.

И увидел Господь [Бог], что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их