Один на один с жизнью: Книга, которая поможет найти смысл - Илья В. Латыпов Страница 71

У этого правила мощная нейробиологическая основа. Нам всем известны две реакции человека на опасность или на стресс: «бей или беги». Однако, как отмечает видный специалист по психологическим травмам Бессел ван дер Колк, первичной реакцией являются вовсе не они. По его словам, «каждый раз, ощущая угрозу, мы инстинктивно обращаемся к первому уровню: социальному взаимодействию. Мы зовем на помощь, просим поддержки и утешения у окружающих»[28].

Именно обращение к другим – главная реакция человека, и подавление этой реакции является сильным ударом по способности человека помогать себе. Если люди от нас отворачиваются, если нет возможности найти поддержку, вот тогда включается второй, более примитивный уровень реагирования – «бей или беги», а потом, если не помогает ни защитная агрессия, ни бегство, нервная система впадает в ступор, оцепенение. Так что обращение к другим за помощью и защитой – не слабость, а основа человеческого поведения в условиях опасности.

Более того, многие психологические травмы люди получают не вследствие какого-либо тяжелого происшествия, а именно тогда, когда нет возможности обратиться за поддержкой и защитой. Не только в случае травли, о которой мы очень много говорили.

Например, жертвы изнасилований или сексуальных домогательств часто не в состоянии справиться с ужасным стрессом как раз потому, что им не к кому обратиться, или при попытках поделиться своей бедой с кем-то из близких они сталкивались с недоверием, отвержением, пренебрежением или желанием скрыть, замять дело.

Именно в этот момент и может произойти психологическое травмирование. То есть психика оказывается не в состоянии преодолеть тяжелые переживания, они «застревают» в человеке и сильнейшим образом влияют на его жизнь. А ведь, кроме травли и сексуального насилия, есть множество других ужасных ситуаций – коротких или длительных, которые наносят сильнейший вред психике, если человеку не к кому обратиться за поддержкой: домашнее насилие (родителей над детьми, между детьми, между супругами), незапланированная беременность и аборт, предательство близких (когда сильнейшим образом предано доверие), измена, тяжелая болезнь или смерть близких, внезапный разрыв отношений – перечислять можно бесконечно. Человеку просто нельзя оставаться один на один с потенциально травмирующими событиями. Помочь найти того, кто выслушает, поддержит, даст выплакаться, поддержит, защитит и не осудит, – важнейшая профилактика психологических травм.

«Наверное, одна из тех вещей, которыми горжусь, это то, что когда-то смогла пойти против всего класса, объявившего однокласснице бойкот с благословения классной руководительницы. Было голосование, и я нашла силы внятно произнести "нет". Бойкот не состоялся, один голос изменил многое», – рассказала одна женщина в ответ на мои воспоминания о травле. Подобные случаи сохраняют мою веру в человечество.

Дистанция

Можно заметить, что все ответы на вызов одиночества (от относительно простых ситуаций до описанной выше травли) связаны с определением психологической и физической дистанции в общении с другими людьми. Если изоляция вызывает слишком большой ужас и тоску, мы стремительно сокращаем эту дистанцию, стремимся к максимально близким отношениям с людьми и их попытки отдалиться от нас с тревогой воспринимаем как желание нас отвергнуть. Мы используем различные средства, чтобы сохранить с ними контакт: обвиняем (виноватые не уходят), угождаем, избегаем конфликтов и т. д.

Если же мы переживаем, что нас отталкивают, настолько болезненно, что боль перевешивает страх одиночества, то максимально увеличиваем дистанцию – лишь бы не допустить близких отношений. Для этого в зависимости от обстоятельств тоже используется разнообразный арсенал средств: высокомерие, бесчувственность, подозрительность и т. д. Эти средства похожи на то, что делают люди, сталкиваясь с угрозой утраты: пытаются удержать, контролировать, не допустить потери или же отстраниться, отказаться от отношений, свести их к функциональному взаимодействию (рабочие отношения, ни к чему не обязывающий секс и т. п.). Как это выглядит на практике, мы рассмотрим в следующих главах.

Важно, что и в случае со слиянием, и при отчуждении и стремлении быть самодостаточным дистанция фиксируется, и человек старается ее удерживать. Результат все равно неутешителен. Если мы пытаемся естественный процесс сближения или отдаления остановить, зафиксировать, то накапливается напряжение. Все равно как если бы двое людей долго стояли, обнявшись: жарко, течет пот, тело затекает, а все равно мысль о том, чтобы отпустить друг друга, вызывает ужас: «А вдруг она решит, что я ее разлюбил?», «А вдруг он поймет, что мне неприятно так стоять?». Это, кстати, не гипотетический пример; мне кажется, подобная ситуация знакома многим из вас.

В некоторых сложных ситуациях, возникающих в зависимых отношениях, любое физическое отстранение от партнера вызывает у отстраняющегося чувство вины и страх, что партнер решит, что его отвергают. Понятно, что отстранение все равно рано или поздно происходит, но отношения уже отравлены постоянными переживаниями.

В результате может возникнуть столь сильное отвращение из-за постоянного сближения, слишком тесного общения, вызванного страхом, что вас отвергнут, что вы расстаетесь с человеком, не желая больше с ним встречаться, и с содроганием вспоминаете эти отношения. А в случае, когда человек все время пытается быть самодостаточным, он периодически срывается и ищет близких отношений, потому что ему хочется поделиться своими мыслями и чувствами. Но эти отношения он так же быстро разрывает, как только возникает намек на нечто большее, чем просто секс или непринужденный разговор. Это такие «мерцающие люди»: появился, написал «Как дела?», может, даже встретился с вами, а потом – раз, и опять надолго пропал. Если вы такой «мерцающий человек», задайтесь вопросом, что с вами происходит после того, как вы, казалось бы, тепло и душевно пообщались с кем-то.

Света была таким «мерцающим» человеком. Все ее отношения с мужчинами развивались по одной схеме: сначала она испытывала интерес к мужчине, несколько раз с ним встречалась, а потом следовал разрыв. Чувства, интерес, желание встретиться пропадали. Света была бы рада эту схему изменить, но не получалось: «Отключается, и все». К ней пришло жутковатое понимание, что в ней есть нечто, чем она совершенно не управляет.

Спустя некоторое время чувства начинали возвращаться, она скучала по брошенному мужчине и писала ему в соцсети или мессенджере, как ни в чем не бывало: «Привет, как ты?» Кто-то обижался и блокировал ее, но были и те, кто был ей рад и расспрашивал, что случилось и куда она пропала. С некоторыми мужчинами такой цикл встреч-исчезновений повторялся несколько раз. (Похоже, это были мужчины, которые очень подходили под схему Светы: они не отвергали ее, когда она исчезала, думали, что что-то не так с ними, и новое ее появление вызывало у них облегчение. Но в конце концов даже они бросали безнадежные попытки завязать со Светой отношения.)

Наблюдая за собой, Света обнаружила, что именно заставляет ее оттолкнуть мужчину и «выключает» чувства. Это было ее желание поцеловать его (для нее это означало, что она хочет большей близости). На короткое время ее охватывала паника, затем она отдалялась от этого человека. Такую же панику она испытала в детстве, когда любимый отец отказался от нее, потому что у него не сложились отношения с ее матерью. Просто бросил в лицо: «Ты будешь копией этой сучки», отстранил ее и ушел навсегда. После этого Света год приходила в себя. С тех пор она бессознательно избегала «слишком опасной» близости из страха вновь почувствовать эту боль. И пришлось долго еще горевать и злиться на бросившего отца и учиться снова доверять мужчине. Но она смогла и нашла мужчину, которому действительно можно было довериться.

Когда мы в ладу со своим одиночеством, дистанция между нами и другими людьми то сокращается, то увеличивается. Иногда хочется побыть одному, и это нормально. Порой возникает потребность быть вместе с кем-то, делиться с ним чувствами, мыслями, проводить время, и это тоже нормально. Даже от любимых детей можно устать, ничего плохого в этом нет. Сложность состоит в том, что желание сближаться и отдаляться у людей происходит не одновременно, и, когда одному хочется тепла и внимания, другой может желать уединения. Приходится договариваться.

Есть еще один интересный феномен, связанный с изменением дистанции общения. Многим людям кажется, что чувства должны быть стабильными. То есть если вы когда-то были не разлей вода,