Почему психоз не безумие. Рекомендации для специалистов, пациентов и их родных - Стейн Ванхеле Страница 5

Может, это не так уж и странно. Почему? Потому что даже если мы этого не осознаём, наша психологическая жизнь в своей основе немного безумна. Или, по крайней мере, лишена логики и здравого смысла. Слова не прибиты к вещам, которые они обозначают. Также и воображаемые образы не становятся частью реальности. Они лишь помогают нам создать конструкции, которые не относятся к реальности, но позволяют нам наполнить ее смыслом9.

Для того чтобы охарактеризовать этот сложный процесс, Лакан выделяет три регистра ментальной жизни: воображаемый, символический и реальный. Воображаемое касается визуальных представлений и идей, при помощи которых мы создаем образ мира и самих себя. Эти образы помогают осмыслить, что с нами происходит. Например, возвращаясь домой от парикмахера, я представляю, как домашние отреагируют на новую стрижку. У меня в воображении проносятся все возможные сценарии. Они помогают мне предвидеть их реакции и эмоционально настроиться в соответствии с ними. Когда это срабатывает, возникает чувство превосходства, даже если мои убеждения вызывали сомнения. По мнению Лакана, представление о себе – это шаблон для воображаемого. Самосознание младенцев обрывисто, но по мере того как мы обретаем идентичность, представление о себе становится эталоном, по которому мы судим обо всем, что с нами происходит. В то время как опыт, который соответствует нашим ожиданиям, считается очевидным, неожиданный опыт вызывает стресс и активизирует то, что Лакан назвал «тенденцией к неправильному распознаванию». «Распознавание» не относится к социальной несправедливости, а подразумевает психологическую склонность не обращать внимания и отбрасывать то, что не соответствует нашим убеждениям.

Символическое – это царство букв и цифр. Это кирпичи для культурного самовыражения, они облегчают обмен информацией с другими людьми. Символическое относится к набору языковых условностей, социальных привычек и паттернов отношений, которые люди используют для самовыражения. Это основа, которая обеспечивает предсказуемость структур опыта.

С другой стороны, Реальное указывает на опыт разрыва. Это реестр дискретностей и парадоксов, которые происходят из-за раздирающих жизнь событий внутри и вокруг нас. Представьте потерю работы, ссору с родителями или первый поцелуй. Эти события реальны, поскольку они нарушают наше душевное равновесие. С точки зрения Лакана, реальное – это основа человеческого существования. Оно подталкивает нас искать решения и пробуждает от сна, заставляя ставить под вопрос наши убеждения и то, как нам следует действовать.

Если все хорошо, эти три регистра связываются воедино, так что Символическое и Воображаемое смягчают разрушительное воздействие Реального. Этот эффект достигается, когда мы представляем потенциально разрушительные события в терминах Символических структур и выстраиваем Воображаемые значения вокруг Реального. Это смягчает разрушительные события и делает их более понятными или, по крайней мере, создает иллюзию понимания. В какой-то мере эти конструкции всегда будут казаться абсурдными, но это не мешает нам хотеть того, чтобы они были настоящими. Но можем ли мы быть уверенными в том, во что хотим верить? Нет. Убедительность конструкций связана с тем, что мы делимся ими с другими. По сути, реальность повседневной жизни в какой-то степени есть не что иное, как иллюзия – иллюзия, которой никто из нас не может избежать.

Душевная жизнь выстроена подобно фильму, пока функционирует речь

Звучит просто: при помощи слов и предложений мы создаем истории и обретаем цель и смысл существования. Если по какой-то причине этот процесс нарушается, свобода начинает подталкивать нас к краю пропасти и низвергает в бездну неопределенности, которая вызывает безумие. Ведь без слов исчезает смысл. С этой точки зрения психоз подобен кризису веры: вы больше не в силах держаться за установки реальности, которые прежде казались воплощением истины. И чтобы осознание этого окончательно не раздавило нас, человечество выработало способность щелкать переключателем, который активизирует режим безумия, именуемый психозом.

Это способ справиться с реальностью, которая перестает соответствовать здравому смыслу. Но каким бы заметным ни был этот дисбаланс, возникающее в результате безумие порождает фрагменты смысла. И это лучше, чем вообще ничего. В этом смысле психоз – это предельное переживание. Оно спонтанно возникает у тех, кто утратил веру или не может найти утешение в повседневных историях и объяснении того, зачем они живут. Когда истории лопаются, а слова распадаются, даже самые странные сценарии воплощаются в реальность, а реальность, как следствие, становится предельно странной. И внезапно человек понимает, что оказался героем триллера, в котором повседневная жизнь наполнена кошмарными и до ужаса реальными событиями.

Лопающиеся истории? Разваливающиеся слова? Триллеры? Все это может навести вас на мысли о том, как язык вообще может оказывать такое большое влияние на то, что мы воспринимаем, чувствуем и думаем. Нейропсихолог Антонио Дамасио[7] смотрит на это так: наш мозг постоянно монтирует фильм. Кадры для него приходят как изнутри нас, так и из внешнего мира10.

Мы воспринимаем внутренний мир через ощущения и эмоции. Вспомните такие телесные состояния, как возбуждение, напряжение, дискомфорт и стресс. В свою очередь, внешний мир мы воспринимаем через органы чувств. Мы наблюдаем образы глазами, звуки – ушами, вкусы – языком, а запахи – носом. Целая сеть из различных отделов мозга обрабатывает внутреннюю и внешнюю информацию, составляя из нее единое целое. Сеть, которая собирает эту информацию, обширна и тянется от глубоких отделов мозга к лобной доле, расположенной под кромкой черепа. То есть чувственные впечатления переплетаются с эмоциональными ощущениями. Восприятие и чувства существуют параллельно.

Именно так у нас в головах и рождается тот самый «прямой эфир», который мы зовем сознанием. Например, я понимаю, что в мою сторону несется пожарная машина с включенной сиреной, не только благодаря тому, что слышу громкие звуки и вижу мерцание проблесковых маячков, но и потому, что мое тело переключается в состояние повышенной готовности.

И более того, возможности воображения не ограничиваются обработкой информации от внутренних и внешних раздражителей или выстраиванием закономерностей из потока информации. В первую очередь мозг связывает кинематографические образы, которые создает, с языком. Для мозга это способ упорядочить и отфильтровать огромное количество информации, и это невероятно сложная операция. Язык формирует четкий образ мышления, который определяет восприятие реальности. Что-то притягивает наше внимание, а что-то – нет. Что-то кажется нам правдой, а что-то – ложью. Избирательность – главный критерий того, как мы организуем мир вокруг себя. Скорее всего, именно слова определяют то, что мы осознаем и чувствуем. Иными словами, дело не в том, что язык организует переживаемое нами ретроспективно. Он направляет наш опыт с самого начала и фильтрует образы соответствующим образом.

Клетки мозга без