Сергей Козлов - Исторические предпосылки создания спецназа, 1701-1941 гг. [том 1] Страница 44

В ходе более тридцати боев им удалось разгромить ряд гарнизонов противника и уничтожить несколько его тыловых баз. За полтора месяца рейда казаки уничтожили несколько тысяч вражеских солдат и офицеров, захватили 26 орудий и большое количество пленных.

165

Пленение бригады Ожеро

Действуя по-прежнему самостоятельно, партизаны иногда объединялись для нанесения ударов по более сильному противнику. Так, например, получив данные разведки о движении в районе Ляхово бригады Ожеро и корпуса Бараге-Дильера, Денис Давыдов предложил

Сеславину и Фигнеру объединиться для нападения, а также направил генералу Орлову-Денисову, командовавшему крупным партизанским отрядом, письмо с предложением прибыть для совместных действий и возглавить объединенный отряд. Вот как он пишет об этом в своем «Дневнике партизанских действий»: «В ночь возвратились разъездные мои, посланные к селу Ляхову, и уведомили меня, что как в нем, так и в Язвине находятся два сильных неприятельских отряда, что мне подтвердил и приведенный ими пленный, уверяя, что в первом селе стоит генерал Ожеро с двумя тысячами человек пехоты и частью кавалерии.

Мы решились атаковать Ляхово. Но так как все три партии не составляли более тысячи двухсот человек разного сбора конницы, восьмидесяти егерей 20-го егерского полка и четырех орудий, то я предложил пригласить на удар сей графа Орлова-Денисова, которого партия состояла из шести полков казачьих и Нежинского драгунского полка, весьма слабого, но еще годного для декорации какого-нибудь возвышения.

Немедленно я послал к графу письмо пригласительное: «По встрече и разлуке нашей я приметил, граф, что вы считаете меня непримиримым врагом всякого начальства; кто без властолюбия? И я, при малых дарованиях моих, более люблю быть первым, нежели вторым, а еще менее четвертым. Но властолюбие мое простирается до черты общей пользы. Вот пример вам: я открыл в селе Ляхове неприятеля, Сеславин, Фигнер и я соединились. Мы готовы драться. Но дело не в драке, а в успехе. Нас не более тысячи двухсот человек, а французов две тысячи и еще свежих. Поспешите к нам в Белкино, возьмите нас под свое начальство — и ура! с богом!»109

Объединенными усилиями 28 октября они атаковали бригаду генерала Ж. Ожеро и принудили ее сдаться.

«Направление наше было наперерез Смоленской дороге, дабы совершенно преградить отряду Ожеро отступление к Бараге-Дильеру, занимавшему Долгомостье.

Коль скоро начали мы вытягиваться и подвигаться к Ляхову, всё в селе этом пришло в смятение; мы услышали барабаны и ясно видели, как отряд становился в ружье; стрелки отделялись от колонн и выбегали из-за изб к нам навстречу. Немедленно я спешил казаков моих и завязал дело. Полк Попова 13-го и партизанскую мою команду развернул на левом фланге спешенных казаков, чтобы закрыть движение подвигавшихся войск наших, а Чеченского с его полком послал на Ельненскую дорогу, чтобы пресечь сообщение с Ясминым, где находился другой отряд неприятеля. Последствия оправдали эту меру.

Сеславин прискакал с орудиями к стрелкам моим, открыл огонь по колоннам неприятельским, выходившим из Ляхова, и продвинул гусар своих для прикрытия стрелков и орудий. Партии его и Фигнера построились позади сего прикрытия. Граф Орлов-Денисов расположил отряд свой на правом фланге партий Фигнера и Сеславина и послал разъезды по дороге в Долгомостье. [...]

Между тем граф Орлов-Денисов уведомлен был, что двухтысячная колонна спешит по дороге от Долгомостья в тыл нашим отрядам и что наблюдательные войска его, на сей дороге выставленные, с поспешно-стию отступают. Граф, оставя нас продолжать действие против Ожеро, взял отряд свой и немедленно обратился с ним на кирасиров, встретил их неподалеку от нас, атаковал, рассеял и, отрядив полковника Быха-лова с частию отряда своего для преследования оных к Долгомостью, возвратился к нам под Ляхово.

Вечерело. Ляхово в разных местах загорелось; стрельба продолжалась... [...]

Я уверен, что если бы при наступлении ночи генерал Ожеро свернул войска свои в одну колонну, заключа в средину оной тяжести отряда своего, и подвинулся бы таким порядком большою дорогою к Долгомостью и к Смоленску, все наши покушения остались бы тщетными. [...] Вместо того мы услышали барабанный бой впереди стрелковой линии и увидали подвигавшегося к нам парламентера. [...] Переговоры продолжались не более часа. Следствие их было — сдача двух тысяч рядовых, шестидесяти офицеров и одного генерала военнопленными»110.

После донесения, сделанного лично Фигнером, в Журнале боевых действий была сделана запись: «28 октября граф Орлов-Денисов, узнав, что неприятель в числе 9000 занимал Смоленскую дорогу, идущую от Ельни, будучи разделен на три части в селениях Язвине, Ляхове и Дол-гомостье, немедленно присоединился к партизанам — гвардии капитану Сеславину, артиллерии капитану Фигнеру и подполковнику Давыдову, которые находились уже в селении Дубасищах, и решился атаковать неприятеля, находящегося в селении Ляхове... Отряды пар-тизанов мгновенно окружили оную (Ляхово. — Авт.) и по некотором сопротивлении принудили неприятеля положить оружие. Между тем как граф Орлов-Денисов, усмотря шедшую из селения Долгомостья на подкрепление кавалерию, быстро на нее ударил и совершенно истребил. В сем деле взят бригадный генерал Ожеро, 60 штабе- и обер-офицеров и 2000 человек рядовых».

За этот бойД.В. Давыдов и А.Н. Сеславин были пожалованы чином полковника, А.С. Фигнер — чином подполковника. А Светлейший в докладе императору Александру I писал: «Победа сия тем более знаменита, что в первый раз в продолжение нынешней кампании неприятельский корпус положил пред нами оружие».

Действия против основных сил Великой армии

В дневнике Д. Давыдова есть запись о дислокации партизан перед сражением под с. Красным: «Между 1-ми 4-м ноября расположение партизанов было следующее.

Второго граф Орлов-Денисов, соединясь со мною, коснулся корпуса Раевского в Толстяках; мы продолжали путь в Хилтичи, куда прибыли к ночи. Отдохнув три часа, мы пошли к Мерлину.

Третьего отрад графа Ожаровского подошел к Куткову, а партия Сеславина, усиленная партиен) Фигнера, — к Зверовичам.

Сего числа, на рассвете, разъезды наши дали знать, что пехотные неприятельские колонны тянутся между Никулиным и Стеснами. Мы помчались к большой дороге и покрыли нашею ордою все пространство от Аносова до Мерлина. Неприятель остановился, дабы дождаться хвоста колонны, бежавшего во всю прыть для сомкнутая. Заметив сие, граф Орлов-Денисов приказал нам атаковать их. Расстройство сей части колонны неприятельской способствовало нам почти беспрепятственно затоптать ее и захватить в плен генералов Альмераса и Бюрта, до двухсот нижних чинов, четыре орудия и множество обоза. Наконец подошла старая гвардия, посреди коей находился сам Наполеон. Это было уже гораздо за полдень. Мы вскочили на конь и снова явились у большой дороги. Неприятель, увидя шумные толпы наши, взял ружье под курок и гордо продолжал путь, не прибавляя шагу. Сколько ни покушались мы оторвать хотя одного рядового от сомкнутых колонн, но они, как гранитные, пренебрегали все усилия наши и остались невредимыми... Я никогда не забуду свободную поступь и грозную осанку сих всеми родами смерти угрожаемых воинов! Осененные высокими медвежьими шапками, в синих мундирах, в белых ремнях с красными султанами и эполетами, они казались как маков цвет среди снежного поля! Будь с нами несколько рот конной артиллерии и вся регулярная кавалерия, бог знает для чего при армии влачившаяся, то как передовая, так и следующие за нею в сей день колонны вряд ли отошли бы с столь малым уроном, каковой они в сей день потерпели.

Командуя одними казаками, мы жужжали вокруг сменявшихся колонн неприятельских, у коих отбивали отстававшие обозы и орудия,

иногда отрывали рассыпанные или растянутые по дороге взводы, но колонны оставались невредимыми.

Видя, что все наши азиатские атаки рушатся у сомкнутого строя европейского, я решился под вечер послать Чеченского полк вперед, чтобы ломать мостики, находящиеся на пути к Красному, заваливать дорогу и стараться всяким образом преграждать шествие неприятеля; всеми же силами, окружая справа и слева и пересекая дорогу спереди, мы перестреливались с стрелками и составляли, так сказать, авангард авангарда французской армии»111.

Отряд Давыдова под Красным и в бою за г. Копысь

4 ноября в сражении под Красным партизаны Давыдова взяли в плен большое количество солдат противника, а также двух генералов. Военным трофеем стал большой обоз с имуществом мирных граждан, отнятым мародерами. Денис Давыдов об этом сражении писал: «Сражение под Красным, носящее у некоторых военных писателей пышное наименование трехдневного боя, может быть по всей справедливости названо лишь трехдневным поиском на голодных, полунагих французов: подобными трофеями могли гордиться ничтожные отряды вроде моего, но не главная армия. Целые толпы французов, при одном появлении небольших наших отрядов на большой дороге, поспешно бросали оружие»112.