НеВенец творения. Всё, что вы боитесь знать о будущем - Игорь Александрович Диденко Страница 32

высокооплачиваемой работы становится все меньше, и экономисты констатируют, что это общемировая тенденция (если вы не высококлассный IT-специалист, биотехнолог или, например, нейрохирург). Американское Бюро трудовой статистики в 2019 году объявило, что 7 из 10 самых востребованных профессий в Соединенных Штатах – это простейшие низкооплачиваемые работы: водители, сиделки, курьеры, официанты, продавцы. В Европе похожая тенденция. В Швеции, например, правительство под лозунгом «заботы о мигрантах» вообще приняло решение о создании специального «кластера простых работ» (enkla jobb) – швейцаров, поваров, чистильщиков обуви.

Неудивительно, что по данным Организации Экономического Сотрудничества и Развития (ОЭСР), практически весь рост ВВП в развитых странах в последние годы был обеспечен в основном за счет новых рабочих мест в секторе услуг, и это низкоквалифицированный и малооплачиваемый труд тех самых курьеров, официантов и клинеров…

Не то чтобы власти и бизнес не замечали растущего из-за этого напряжения в обществе. Тревожных голосов все больше, и многие считают своим долгом высказываться на эту тему – от нобелевского лауреата по экономике Джозефа Стиглица, предложившего ввести новую единицу измерения экономики вместо Валового Внутреннего Продукта (ВВП), до Марка Цукерберга, обещавшего в упомянутом выше посте объединить лучшие умы человечества в поиске решения проблемы создания новых качественных рабочих мест. Особенно сильно в многоголосом хоре алармистов слышны голоса тех, кто придерживается «левых» политических взглядов. Их позиция проста: надо повысить налоги, отобрать у богатых и отдать бедным. Тем самым якобы будет простимулирован экономический спрос и восстановлена справедливость.

Некоторые даже «пророчески» говорят о конце капитализма как экономической системы – впрочем, не предлагая никаких рецептов «на замену» и скромно умалчивая о том, что все «левые» эксперименты XX–XXI веков закончились либо дрейфом в сторону капитализма (Китай, Вьетнам), либо просто откровенным провалом. Из последнего вспомним крах чавистской Венесуэлы или реформы социалиста Франсуа Олланда во Франции, поднявшего налоги на богатых (тех, кто зарабатывает в год свыше 1 миллиона евро) до 75 % от их годового дохода. Радикальные социалистические реформы Олланда, казалось бы, должны были быть обречены на успех, но вместо этого просто привели к бегству обеспеченных французов из страны. Многие уехали в Бельгию, Швейцарию или Великобританию, а Жерар Депардье, например, получил российский паспорт. В итоге Франсуа Олланд стал самым непопулярным президентом за всю историю Пятой республики. К концу срока Олланда поддерживали считаные единицы, а переизбраться он даже не пытался.

На самом деле, в голосах сторонников «левого» пути есть рациональное зерно. Капитализм и вправду переживает не лучшие времена. Но проблема значительно глубже, и дело не в капитализме и даже не в экономике.

Развитие технологий предопределило начало цифровой трансформации общества, или цифровой переход. Впереди нас ждет будущее, где работать будут в основном машины и искусственный интеллект, а люди… Интересно, что будут делать люди в этом «светлом будущем»?

Вот как представляет это греческий экономист Янис Варуфакис в уже упомянутой книге «Беседы с дочерью об экономике»:

«Армия трудящихся андроидов – мечта каждого работодателя и каждого предпринимателя. Они бы работали 24 часа в сутки, причем не только на черной работе, но и как планировщики, начальники цехов и даже изобретатели и инноваторы. Они бы не выдвигали никаких требований (кроме технических – таких как регулярное обслуживание, смазка, электропитание), у них не было бы психологических проблем, им не нужно было бы отпусков и пособий, они бы не ошибались, и уж конечно, не имели бы никакой склонности к забастовкам.

Но осуществление подобной мечты просто уничтожило бы рыночное общество. Меновая стоимость не может существовать без человеческого вклада в производство. Если бы для производства хватало андроидов, тогда ни один продукт не имел бы меновой стоимости. Они бы производили неограниченное количество товаров, а их цена, их меновая стоимость, стремилась бы к нулю.

Именно так происходит в механическом обществе «Матрицы» или во внутренностях любого компьютера: там гигантское производство, выполнение миллионов механических действий, но никакой цены и ценности, никакой меновой стоимости. Вполне возможно, что технологическая революция и вовсе покончит с меновой стоимостью, при этом сохранив человеческое общество, как в «Звездном пути», где все производят машины, а люди исследуют мироздание и говорят о смысле жизни».

Исследовать мироздание, творить и созерцать… Звучит заманчиво, но возможно ли это? Раньше люди всю свою жизнь проводили в борьбе – за жизнь, за возможности размножения, за ресурсы, за лидерство в группе наконец. Социально-технологическая эволюция всегда толкала человека вперед, к новым достижениям и вершинам. Сможет ли человек без этого? Как он поведет себя в «заполненном» мире, где все известно, все поделено, и ему практически не к чему стремиться? Может быть, начнет с удесятеренной энергией перераспределять оставшиеся на планете ресурсы? А, может быть, потеряет смысл жизни и опустит руки?

Ответы на эти вопросы мы получим совсем скоро. А вот с упомянутым греческим экономистом «рыночным обществом» все, наверное, уже понятно.

Похоже, исчерпал себя не только капитализм, но и вся модель развития глобального социума, основанная на непрерывном росте. С наступлением эпохи «цифровизации» традиционная экономика подошла к своим естественным пределам. Дальше расти некуда.

И действительно, большая часть неосвоенных ранее территорий планеты в эпоху глобализации вовлечена в хозяйственный оборот. Освоение других планет пока физически невозможно и (тем более!) экономически неоправданно. Кредитное плечо достигло невероятных величин и грозит вот-вот рухнуть.

Делать фундаментальные научные открытия человеку становится все сложнее, наиболее перспективные области (нанотехнологии, биотехнологии, космические исследования, квантовые вычисления, генная инженерия) слишком узкие, к тому же требуют от ученых уникально высокой квалификации. Кроме того, они имеют немало естественных физических ограничений, не позволяющих ожидать от этих направлений слишком значительного и быстрого прорыва.

Правда, высокотехнологичным корпорациям еще требуется немало квалифицированных сотрудников, но это ненадолго. Место людей все больше занимает искусственный интеллект, которому никакой экономический рост просто не нужен – он обучается и развивается с огромной скоростью, а в будущем, возможно, станет делать это почти мгновенно. Так за счет чего же экономике расти?

Но, как известно, если нет экономического роста, то нет и перспектив. Точнее, они есть, но лишь у алгоритмов и у тех людей, кому эти программы принадлежат. Эти люди – владельцы искусственного интеллекта – и станут очень немногочисленной настоящей элитой будущего.

Если же говорить о среднестатистических гражданах, то уже сейчас позиции человека на рынке труда стали уязвимы как никогда. По