Политические сочинения. Том III. История политических институтов - Герберт Спенсер Страница 55

капитана Бертона, что в Африке, как и в Азии, существуют три различные формы правления: военный деспотизм, феодальные монархии и грубые республики; эти республики образовались «племенами бедуинов, горным народом и лесными расами». Имена этих последних показывают, что они жили в областях, которые, замедляя своим физическим характером централизованные формы правления, благоприятствовали более широким формам правления и менее выраженному политическому подчинению, сопровождающему их.

Эти факты, понятно, имеют отношение к некоторым другим фактам, с которыми они связаны. Мы уже наглядно показали в § 17 и еще раз в § 449, что обширные сообщества сравнительно легко образуются в странах, все части которых могут без труда сообщаться между собой, а вся страна имеет в то же время ограждения, выход через которые труден; наоборот, образование больших обществ встречает препятствия или очень замедляется трудностями сообщения в занятой области и легкостью ухода из нее. Но, как мы видим теперь, эти условия препятствуют не только политическому объединению (интеграции) в его первоначальном направлении, т. е. в увеличении массы, но они же служат препятствием к развитию более сплачивающихся форм управления. То, что замедляет политическое уплотнение, замедляет также концентрацию политической власти.

Истина, которая в этом случае, однако, главным образом до нас касается, состоит в том, что постоянное присутствие одного или другого рода этих условий воспитывает характер, которому соответствует или централизованный, или более широкий вид политической организации. Существование в течение ряда поколений в области, где возник деспотический контроль, производит соответственный тип натур отчасти ежедневными привычками, отчасти выживанием тех, которые наиболее приспособлены для жизни при таком контроле. Наоборот, в области, благоприятствующей сохранению маленькими группами их независимости, является укрепление в течение постепенных периодов чувств, враждебных стеснению, ибо, кроме того, что эти чувства упражняются во всех, благодаря тем сопротивлениям, которые людям приходится совершать время от времени против попыток подчинить их, но, в среднем выводе, те, которые наиболее упорно сопротивляются, суть именно те, которые, сохранив свою независимость и передав свой характер потомству, определили племенной характер. Обозрев таким образом действие внутренних и внешних факторов, игравших роль в простых группах, мы поймем, как они кооперировали, когда, путем выселения или иным образом, такие племена попадали в условия, благоприятствующие росту обширных обществ.

§ 484. Самое лучшее начать истолкование этого, приведя сперва пример нецивилизованного народа с описанным характером, который показывал бы, что происходит и в настоящее время, если образуется объединение малых групп в большую.

Ирокезские нации, состоящие из многих племен, бывших предварительно враждебными друг другу, защищались каждая сама по себе против европейских завоевателей. Соединение с этой целью этих пяти (а под конец шести) наций требовало признания равенства власти между ними, так как прочное согласие не было бы достигнуто, если бы требовалось, чтобы некоторые подразделения были подчинены другим. Группы кооперировали, подразумевая, что их «права, привилегии и обязанности» должны быть одинаковы. Хотя число постоянных и наследственных сачемов, назначаемых соответственными нациями для образования великого совета, было различно, однако голоса различных наций были равны. Отбрасывая частности организации, мы, во-первых, заметим, что несмотря на войны, которые вел этот союз, его конституция оставалась постоянной для многих поколений – не возникало верховной индивидуальности; во-вторых, это равенство власти между группами существовало вместе с неравенством внутри каждой группы: народ не имел участия в своем управлении.

Таким образом, мы имеем путеводную нить к генезису тех сложных главенств, с которыми нас знакомит древняя история. Мы получили возможность видеть, как в одном и том же обществе начали существовать одновременно некоторые учреждения деспотического сорта рядом с другими учреждениями, относящимися по наружности к роду учреждений, основанных на начале равенства и часто смешиваемых со свободными учреждениями. Припомним древнюю жизнь тех ранних европейских народов, которые развили эту форму управления.

В течение бродячей пастушеской жизни укрепилось подчинение простому главе, выросшее естественно из родительской власти. Несогласный член какой-нибудь группы должен был или подчиниться власти, под которой он вырос, или, сбросив свое иго, покинуть группу и остаться лицом к лицу с теми опасностями, которым подвергнута беззащитная жизнь среди пустыни. Установление этого подчинения усилилось выживанием тех групп, в которых оно было наиболее сильно, так как при столкновениях групп, естественно, должны были исчезать сразу меньшие по размеру и менее способные к деятельной кооперации. Но теперь к тому факту, что в таких семьях и родах условия укрепили подчинение отцу и патриарху, должен быть добавлен упомянутый выше факт, что те же условия усиливали чувство свободы в отношениях между племенами. Упражнять одному из них над другими свою власть было трудно вследствие широкой разбросанности и значительной подвижности; а при успешном противодействии внешнему подчинению или завоеванию через бесчисленные поколения проходила тенденция ненавидеть и сопротивляться всякому чуждому авторитету, который казался способным упрочиться.

Когда группы, дисциплинированные таким образом, соединяются, то примут ли они ту или другую форму политической организации, это зависит частью, как это уже предполагалось, от условий, в какие они попадают. Даже если бы мы отбросили различия между монголами, семитами и арианами[104], различия, установившиеся в доисторическое время по причинам, нам неизвестным, и даже если бы было достигнуто в них полное подобие характера путем продолжительной непрерывности пастушеского образа жизни, то и при всем этом, однако, более обширные общества, образовавшиеся посредством соединения этих небольших групп, могли бы быть тождественны по типу только при тождественных условиях. Этим, вероятно, и объясняется, почему монголы и семиты в тех местностях, где они селились и размножались, не могли поддержать автономии своих орд после их соединения и развить проистекающих из этого учреждений. Даже ариане, у которых главным образом возникали наименее концентрированные формы политического управления, могут служить нам в этом случае иллюстрацией. Унаследовав вначале вообще все те умственные черты, которые зародились впервые во время их пребывания в Гинду-Ку и соседних с ним местностях, различные части расы развили различные учреждения и соответствующие характеры. Те из них, которые рассеялись по долинам Индии, где большое плодородие дало возможность развиться многолюдному населению, контроль над которым не встречал небольших физических препятствий, те утратили свою природную независимость и не развили политических систем, подобных тем, какие явились у их западных сородичей под влиянием условий, благоприятствующих сохранению первоначального характера.

Вывод из этого, следовательно, таков: там, где группы патриархального типа попадают в такие области, которые дают возможность населению увеличиваться в значительной степени, но природа которых препятствует централизации власти, там возникает сложное политическое главенство, поддерживаемое при помощи двух факторов – независимости местных групп и необходимости соединения во время войны. Рассмотрим несколько примеров.

§ 485. На острове Крите находятся многочисленные возвышенные горные долины,