Политические сочинения. Том III. История политических институтов - Герберт Спенсер Страница 38

мы находим различную в частностях, но тождественную в своем основном характере эту первоначальную форму правления. Из горных триб Индии могут быть приведены в пример конды (Khonds), о которых мы читаем, что «собрания всей трибы или какого-нибудь из ее подразделений созываются для разрешения вопросов первой важности. Хотя члены каждой общины имеют право присутствовать на всех ее совещаниях и подавать свои голоса за или против решенных вопросов, но только одни патриархи принимают участие в публичном обсуждении этих вопросов. Патриархи союзных триб подобным же образом советуются с главами триб, между тем как собрание в этом случае состоит из всего населения федеральной группы».

В Новой Зеландии правительство действует, сообразуясь с общественным мнением, выраженным общими собраниями, и старшины «не могут объявить войну, заключить мир или решить другой какой-либо вопрос, касающийся целого народа, без утверждения большинством клана». О таитянах Эллис говорит нам, что их король имеет немногих из их старейшин в качестве советников, но что ни одно важное национальное дело не может быть решено без поземельных владельцев, или второго ранга, а также без созыва общественных собраний. То же и у малагазиев[63]: «Великий национальный совет в Мадагаскаре – это собрание из обитателей столицы и глав от провинций, городов, деревень и т. д.». Король обыкновенно председательствует лично.

Хотя в этих последних случаях мы видим значительное изменение в относительной важности трех вышеуказанных составляющих элементов, а именно: незначительные по числу внутренние достигли власти в ущерб многих, составляющих внешний элемент, однако все-таки еще они состоят налицо все три и даже продолжают состоять налицо, когда мы переходим к различным историческим народам. Даже о финикиянах Моверс замечает, что, «когда в эпоху Александра война была решена тирянами без согласия отсутствующего короля, их сенат действовал вместе с народным собранием». Родственный этому пример можно найти и в Греции времен Гомера, где агора, под предводительством царя, была «собранием старейшин для совещаний, сообщения и обсуждений в присутствии слушающего и одобряющего народа», сидевшего вокруг, а что роль народа не была всегда пассивной, показывает нам история Ферсита[64].

В Древнем Риме отношения, в которых стояли друг к другу царь, сенат и свободные граждане, очевидно, развились также из отношений, существовавших в первоначальных собраниях, потому что хотя эти три элемента и не кооперировали одновременно, однако царь в важных случаях сообщал свои предложения собранию граждан, выражавших свое одобрение или неодобрение, а старейшины кланов, составлявшие сенат, хотя и не дебатировали публично, однако могли при случае отрицать решения царя и граждан. Относительно первобытных германцев Тацит, по переводу Фримана, говорит: «О делах меньшей важности рассуждают старейшины, о делах большей – все люди; но так, что дела, которых окончательное решение принадлежит народу, предрешаются сначала старейшинами… Все люди сидят в вооружении и располагаются так, чтобы хорошенько обдумать вопрос; жрецы призывают к молчанию и даже имеют право принудить к этому. Затем король или вожди в порядке, сообразном с возрастом каждого, происхождением, военной славою, или красноречием, выслушиваются, причем речи действуют скорее силой убеждения, чем властью приказания. Неприятные мнения отвергаются криками; если же мнения одобряются, то слушатели стучат своими пиками».

Подобное же мы видим и между скандинавами: в Исландии, кроме собиравшегося ежегодно главного всеобщего собрания (General Al-thing), не присутствовать на котором было «бесчестием для свободного гражданина» и в котором, «действительно, люди всех классов раскидывали свои палатки», были еще местные собрания, называвшиеся var-things, «состоявшие из всех свободных людей округа с множеством свиты… и собиравшиеся как для обсуждения общественных дел, так и для отправления правосудия… Внутри круга (образованного для отправления правосудия) садились судьи, народ же стоял вне его». В рассказе мистера Фримана о ежегодных собраниях в швейцарских кантонах Ури и Аппенцел мы можем еще отметить существование этих примитивных форм государственного устройства, потому что, хотя он главным образом указывает на народ вообще, но у него есть еще указания, по поводу Ури, на собрание должностных лиц (body of magistrates) или выборных старшин как на второй элемент, тогда как главный судья (head magistrate) образует первый. Есть косвенное доказательство и того, что и в древней Англии существовало подобное же устройство; об этом свидетельствует следующее место из сочинения Фримана «Рост английской Конституции»: «Наши древние летописи не дают нам никакого ясного и точного указания на состав этого учреждения. О нем есть общие и неопределенные упоминания как о собрании мудрых, благородных и важных людей. Но рядом с подобными упоминаниями существуют и другие, указывающие на гораздо более народный состав его. О короле Эдуарде говорится, что он был выбран в короли «всем народом», граф Годвин «говорил свою речь пред королем и пред всем народом страны»[65]. И вывод, который можно сделать на основании слов мистера Фримана, таков, что участие народа при разрешении дел состояло в том, что он криками выражал одобрение или неодобрение.

На эту форму правления мы указываем здесь как на форму основную, потому что ее находим в самом начале социальной жизни и одинаково встречаем при различных условиях. Мы встречаем ее не только между народами высшего типа, каковы арийцы и некоторые семиты, но и между краснокожими индейцами Северной Америки, дравидианскими трибами горной Индии[66] и между аборигенами Австралии. Действительно, как уже и предполагалось, невозможен никакой другой путь образования правительственной организации. С одной стороны, первоначально не существует никакой сдерживающей силы, кроме воли агрегата, как это обнаруживается в собравшейся толпе. С другой стороны, главные роли при определении этой воли агрегата неизбежно занимаются теми немногими, превосходство которых является общепризнанным. А из этих членов, имеющих преобладающее значение, наверное, один обладает им в высшей степени в сравнении с остальными. Вывод, который мы желаем отметить как имеющий особенное значение, состоит не в том, что свободная форма управления есть и первобытная форма, хотя он и может быть выведен из наших положений. И не тот факт нас главным образом интересует, что уже на самой начальной ступени развития обнаруживается то обособление немногих высших и многих низших, которое является особенно заметным на более поздних ступенях, хотя и этот факт тоже может быть выставлен как заслуживающий особенного внимания. И не факт раннего появления контролирующего главы, имеющего высшую власть по сравнению со всеми остальными, привлекает преимущественно пред другими наше внимание; хотя в подтверждение его могут быть приведены очевидные данные. Здесь мы желали особенно отметить ту истину, что при самом начале развития могут быть отличаемы смутные абрисы тройственного политического строения.

§ 465. Без сомнения, нет и двух случаев, в которых бы отношения