Философия имени - Алексей Федорович Лосев Страница 93

Гоготишвили, А.Ф. Лосев в своей теории продвижения от раздражения к уму и в характеристике последнего «воспроизводит некоторые этапы неоплатонического учения об уме» (Гоготишвили Л.А. Примечания // Лосев А.Ф. Из ранних произведений. М., 1990. С. 610). Комментируя концепцию Лосева об умосозерцании как самосозерцании замкнутого на себя ума, Л.А. Гоготишвили обращает внимание на специфику феноменологического понятия созерцания чистых смыслов, или самосозерцания замкнутого на себя ума. Здесь «образность, если и есть, отступает на вторые роли, уступая первые партии без-образной мысли и без-образному смыслу: моментам его рождения, формам его движения, круговращения, истончания, угасания, возрождения, его метаморфозам и „вечному вращению в себе“, и т.д.» (Гоготишвили Л.А. Непрямое говорение. С. 305). О неоплатоническом учении об уме см.: Форма. Стиль. Выражение. С. 186.

С. 102.* «Так мы получаем с диалектической неизбежностью понятие гипер-ноэтического, сверх-умного мышления, присутствующего целиком и нераздельно в каждом моменте чистого и раздельного мышления».

По мнению В.В. Зеньковского, А.Ф. Лосев вводит здесь изначальное для него учение об Абсолюте как Субъекте (Зеньковский В.В. История русской философии. Т. 2. Ч. 2. С. 139).

С. 103.* «В сверх-умном мышлении – собранность… оно уже все охватило… в… единственном пункте абсолютной единичности всего».

По словам Терезы Оболевич, Лосев «характеризует это „сверх-умное мышление“ по аналогии с „гипер-ноэматическим“ и „сверх-интеллигентным“ моментами имени, присущим Сверх-сущему» (Оболевич Т. Указ. соч. С. 218). Она полагает, что, хотя в «Философии имени» Лосев и избегает терминологии, свойственной имяславию, тем не менее, «нетрудно сделать вывод, что под Сверхсущим он подразумевает сущность Бога, одновременно присущую всем Лицам Святой Троицы» (Там же).

С. 103.** «Первозданная сущность целиком воспроизводит первосущность с сохранением решительно всех ее диалектических моментов, в полной ее нетронутости и незамутненности».

В.В. Зеньковский предлагает следующий вариант мифологической интерпретации данного фрагмента:

«И как есть Абсолютный Субъект, так есть и душа мира, или субъект мира (Лосев прикровенно называет его „абсолютной интеллигенцией“, в отличие от „первосущной интеллигенции“) – ибо „первозданная сущность“ – т.е. тварное бытие, тварная София (термин В.В. Зеньковского. – В.П.), „целиком воспроизводит первосущность с сохранением решительно всех ее диалектических моментов“» (Зеньковский В.В. История русской философии. Т. 2. Ч. 2. С. 140).

С. 103.*** «Только одним отличается первозданная сущность от перво-сущности… она – сущность не сама по себе, но лишь по причастию к перво-сущности».

Аналогичный ход диалектического конструирования имеется в «Античном космосе и современной науке»:

«Тварное инобытие тождественно (точнее, может быть тождественно) с перво-сущностью лишь в порядке причастия ее имени» (Бытие. Имя. Космос. С. 192).

Оригинальную интерпретацию первозданной сущности как имени первосущности, «именующего первосущность во всей полноте содержания как себя самой, так и своего инобытия в инаковости меона», выдвигает Е.Н. Гурко (Божественная ономатология. С. 217).

С. 103.**** «Субъект сверх-умного мышления все содержит в себе в абсолютной единичности…».

См. мифологическую интерпретацию данного фрагмента у В.В. Зеньковского:

«Субъект сверх-умного мышления все содержит в себе – договаривает это учение (об Абсолюте как Субъекте. – В.П.) Лосев, не употребляющий нигде слова „Бог“, – и мир в отношении Бога (совсем как у Вл. Соловьева) есть Его „инобытие“ („другое“, по терминологии Соловьева)» (Зеньковский В.В. История русской философии. Т. 2. Ч. 2. С. 140).

С. 104.* «Имя перво-сущности сияет во всей своей нетронутости предвечного света в инобытийной своей мощности, преодолевшей тьму меона».

Здесь дается диалектико-мифологическое представление ситуации творения умно-сердечной Иисусовой молитвы у исихастов и достигнутого экстаза как высшей точки умного делания. Одно из первых богословско-философских описаний экстаза и мистико-аскетического пути к нему у А.Ф. Лосева было выполнено в его статье «Имяславие», где говорится:

«…все умное объединяется в некоей кульминации, гаснут все относящиеся к Богу единичные образы и мысли, и имя Иисусово сияет во внутреннем человеке во всей своей яркости и силе» (Лосев А.Ф. Имя. С. 10).

С. 104.** «Нет, не было и не будет для такой твари (т.е. сверх-умного мышления. – В.П) ничего, кроме имени перво-сущности, и нет никакого иного имени под небесами, кроме этого, о нем же подобает спастися нам».

Под именем первосущности подразумевается здесь Имя Иисуса Христа, о чем свидетельствуют заключительные слова комментируемого фрагмента «…о нем же подобает спастися нам», представляющие собой буквальную цитацию из Нового Завета – Деяний св. апостолов – на церковнославянском языке. В Синодальном переводе: «Ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян. 4, 12). В предыдущих словах (Деян. 4, 10) речь шла об Имени Иисуса Христа, которое там прямо и названо. Идея сотериологичности (спасительности) Имени Божия, или мысль об участии Имени Божия в спасении человека, – центральная тема ономатодоксии А.Ф. Лосева. По лосевской версии имяславия, Имя Божие действенно и реально. Оно – «та энергия сущности Божией, которая дается человеку в функции активно-жизненного преображения его тварного существа» (Личность и Абсолют. С. 269). И им действенна вся Церковь как «место нашего спасения» (Там же. С. 277). Идея о связи категорий спасения и Имени Божия наиболее полно намечена А.Ф. Лосевым в его учении об абсолютной диалектике и абсолютной мифологии. См.: Диалектика мифа. Дополнение. С. 350. О мотивах отсутствия категории спасения в платонизме см.: Очерки античного символизма и мифологии. С. 871.

С. 104.*** «Имя не разбито, не оскорблено, не ослаблено со стороны иного… о нем же подобает спастися нам».

Комментируя данный фрагмент «Философии имени», Н.И. Безлепкин улавливает в этих рассуждениях А.Ф. Лосева явственные отзвуки имяславческих споров. Но, как он полагает, Лосев идет в этом споре дальше монахов-имяславцев и их сторонников, утверждавших, что в