Диалектика художественной формы - Алексей Федорович Лосев Страница 5

о беспредпосылочности эйдоса, об его непосредственной данности, об его до-методичности, до-теоретичности. Все это верно, но все это неточно и недостаточно. В особенности дело затемняется, когда говорят о созерцании, интуиции, непосредственном узрении. Тут привносятся, или по крайней мере вызываются в памяти, различные субъективистические конструкции, которые могут только погубить все дело феноменологии.

Между тем, всмотримся в наше определение эйдоса. Каждый момент его, будучи отличным от другого момента и от целого, в то же время тождествен с ними; кроме того, все это дано как некая единичность. Следовательно, данная, неповторимая единичность дана сразу и сама собой и в каждой части, так что сразу она охватывается и как различие и как тождество. Таким образом, уже в самом определении эйдоса заложена его интеллектуальная воззрительность, и нет никакой нужды говорить еще о необходимости каких-то созерцаний или интуиций. Это было бы ненужным усложнением, уводящим от четкого и ясного понятия эйдоса.

Необходимо, наконец, отметить, что диалектика пяти категорий дает возможность и четкой формулировки тех пластов эйдоса, о которых мы раньше могли говорить только описательно-феноменологически. А именно,

1) единичность

2) подвижного

3) покоя

4) самотождественного

5) различия,

6) рассмотренная специально с точки зрения самотождественного различия есть «топос»;

6) рассмотренная с точки зрения подвижного покоя есть схема, «множество» (в смысле Кантора), или эйдетическое число, число как эйдос.

6) Об эйдосе мы уже говорили. Он – те же пять категорий, рассмотренные в целом как единичность. Это – эйдос в узком смысле слова.

3. Парадейгматический закон в диалектике

Параллельно с категориальным выяснением второго начала, выясняется и категориальная детализация третьего и четвертого начала тетрактиды.

Третье начало есть второе начало, данное однако, как становление. Стало быть, ему присущи те же категории, но отработанные в смысле категории становления. Другими словами, третье начало дает:

1) становящуюся схему,

2) становящийся топос,

3) становящийся эйдос.

Или: мы получаем алогическое становление, данное как единичность, как подвижной покой и как самотождественное различие.

Так как четвертое начало – факт и носитель триадного смысла, то оно – носитель алогического становления, или алогически ставшее, данное опять-таки или как единичность, или как подвижной покой, или как самотождественное различие.

Факт – иное смысла; факт – носитель смысла, ставший смысл. Поэтому категории факта – иные в сравнении с категориями всего триадного смысла; они суть – соответствующие аналоги тех или иных категорий триадного смысла.

4. Таблица категорий

В кратком виде всю диалектическую систему основных категорий можно выразить так [11].

I. Первое начало тетрактиды как таковое выше определения и выше сущности, ибо есть некая неделимая точка индивидуальности. Это, стало быть, и не категория, но лишь принцип категориальности вообще.

II. Второе начало дает:

· 1. эйдос,

· 2. топос,

· 3. число («схема», «множество», «Menge»).

III. Третье начало, алогическое становление, соответственно дает:

· 1. величину,

· 2. пространство (чистое, т.н. «идеальное», «геометрическое»),

· 3. время (чистое).

IV. Четвертое начало, «факт», «наличность», соответственно дает:

· A) при воплощении только второго начала:

·· 1. вещь,

·· 2. качество,

·· 3. количество;

· B) при воплощении только третьего начала:

·· 1. тело,

·· 2. место,

·· 3. движение;

· C) при воплощении только первого начала:

·· 1. массу,

·· 2. объем,

·· 3. плотность.

Отсюда ясной становится диалектическая структура каждой из этих категорий. Формулируем для примера только некоторые.

Пространство есть алогическое становление топоса. Подставляя соответствующие более подробные категории, получаем: пространство есть алогическое становление единичности подвижного покоя самотождественного различия, данного как самотождественное различие.

Или: пространство есть единичность (нечто, сущее) подвижного покоя самотождественного различия, данная как свое алогическое становление и рассмотренное в сфере этого последнего как самотождественное различие.

Время есть алогическое становление «схемы», числа, или – алогическое становление единичности подвижного покоя самотождественного различия, данной как подвижной покой.

Или: время есть единичность (нечто, сущее) подвижного покоя самотождественного различия, данная как алогическое становление в рассмотрении этого последнего с точки зрения его подвижного покоя.

Вещь есть факт, или наличность (точнее, гипостазированная инаковость) эйдоса, или – гипостазированная инаковость единичности подвижного покоя самотождественного различия, данная как единичность же.

Или: вещь есть единичность подвижного покоя самотождественного различия, данная как своя гипостазированная инаковость и рассмотренная в этой последней с точки зрения единичности же.

Владея диалектическим методом, легко можно было бы дать определение и всех остальных категорий.

5. Символическая природа всякого выражения

Мы еще ничего не сказали о выражении факта, или об его форме, которое также получает свою специфическую категориальную характеристику в связи с только что данными феноменолого-диалектическими формулировками категориальной природы факта. Однако, прежде чем сделать это, необходимо рассмотреть первую тетрактиду еще с одной стороны. Для настоящего момента нашего исследования достаточно знать пока лишь то, что форма как выражение не есть ни эйдос, ни какая-нибудь категория, входящая в его диалектический состав.

Чтобы получить выражение, надо к эйдосу отнестись уже как к чему-то законченному и целому и уже не задавать вопросов об его существе. Выражение есть та стихия, которая получается в результате воплощения (принципиального или фактического) всего эйдоса в инобытийной сфере. Выражение есть синтез эйдоса и его инобытия, и, поскольку эйдос есть прежде всего смысл, – выражение есть тождество логического и алогического. Выражение, или форма, есть сделанность, отработанность, данность логического средствами алогического. В выражении нет ничего кроме смысла, но этот смысл дан алогически. И нет тут ничего кроме алогически-материального, но это последнее имеет здесь природу чистого смысла. Отсюда – символическая природа всякого выражения.

Однако выражению и посвящена вся наша работа, и потому здесь мы ограничимся пока этими вступительными замечаниями, обратившись сначала еще к одному разрезу выведенной выше тетрактиды.

3. Тетрактида как интеллигенция

1. Определение интеллигенции

До сих пор мы поступали так, что вся эйдология строилась нами самими, т.е. каким-то определенным субъектом, существующим в данное время и в данном месте. Относится ли это все к смыслу тетрактиды? Относится ли к самому смыслу смысла, что мы его конструировали? Сказано ли в чистом смысле, что он конструирован таким-то «человеком», в такое-то время и при таких-то обстоятельствах и т.д.? Конечно, нет. Было бы верхом всякого субъективизма и психологизма и верхом разрушения чистоты феноменолого-диалектического метода, если бы мы вдруг, откуда ни возьмись, навязали бы смыслу субъективистическое и случайное происхождение, разрушающее его самодовлеющую природу. Это было бы оргией произвольной метафизики, приводящей к полному аннулированию смысла как смысла. Итак, не мы конструируем и сознаем смысл, не мы производим в нем смысловые расчленения и соединения. Конечно, и мы. Но не только мы, и поскольку – мы, это не относится к природе смысла.

Смысл мыслится как сам в себе производящий расчленения и соединения, как сам относящий себя к иному и иное