Крутые парни и второй пол - Сьюзан Фрайман Страница 35

в контексте семейного романа, когда феминистка Малви становится матерью, чье влияние необходимо преодолеть. В статье «Повседневная жизнь Лу Андреас-Саломе: создавая историю видео» (1989), вышедшей в тот же год, что и «Без уважения», и ознаменовавшей становление Росса как критика от культурных исследований, Малви опреденно играет эту роль. Эта статья, включенная в том о феминизме и психоанализе, является одновременно затянутым обзором психоаналитических теорий кино и попыткой Росса дистанцироваться от Малви и компании. Помимо прочего, в ней содержится восторженный обзор экспериментального видео Стива Фейгина «Виртуальная игра», которое с точки зрения Росса является освобождающим портретом возлюбленной Ницше Лу Андреас-Саломе. И, хотя формально этот анализ можно считать феминистским и соответствующим позиции Малви, часто обращавшейся к авангардному видео, способ, предлагаемый Россом для освобождения Саломе, представляет собой нечто противоположное феминистским представлениям о кинематографе.

В то время как Малви использует феминистский анализ для разрушения конвенциональных мужских режимов визуального удовольствия, Росс восхищается «Виртуальной игрой», поскольку этот фильм «убеждает зрителей в том, что из кинотеатральной тюрьмы мужского воображения невозможно легко сбежать»[237]. И, пока Малви старается «порвать с привычными представлениями о вожделении, чтобы изобрести новый язык желания»[238], Росс восхищается тем, как «Виртуальная игра», даже подменяя мужские фантазии о Саломе, признает их «силу и роковую привлекательность»[239]. Так же как в главе «Без уважения…» о порнографии, Росс демонстрирует свою увлеченность идеей нормативной гетеросексуальности и завершает статью похвалой Фейгину за то, что тот отказывается «отрицать силу желания»[240]. Росс пишет, что хочет отдельно отметить «особое значение этого момента в контексте последних десяти лет феминистской теории кино» и таким образом наносит прицельный удар в тезис Малви о том, что нарративы в основе голливудского «зрелища» систематически устраняют угрозу (кастрации), которую воплощают собой женщины для зрителей-мужчин. Когда Росс продолжает утверждать, что фильм Фейгина одновременно деконструирует мужской взгляд и восхваляет мужское желание, он порывает с достижениями эпохи Малви, совпадающей по времени с первым десятилетием его собственной интеллектуальной жизни.

«Повседневная жизнь» в этом смысле является этапным текстом, знаменующим разрыв Росса не только с Малви, но и с психоанализом. Он также предвосхищает его разрыв с дискурсом всего сновидческого, детского и бессознательного, что даже с нефеминистской точки зрения может угадываться как прощание гангстера культурных исследований с прошлым примадонны. Я обратилась к этому тексту, чтобы подвести черту под аргументацией причин амбивалентного отношения Росса к «женственному» и особенно к феминистской концепции «мужского взгляда». Эта амбивалентность может быть прочитана через общепринятую концепцию психологического формирования мужчины и объяснена восприятием Россом феминистской теории как академической «матери», желаемой и презираемой одновременно из-за ее первородности.

5. Генри Луи Гейтс-мл.: герои черной маскулинности

Для себя я осознал, слушая Гортензию Спиллерс, что большая часть моей научной и критической работы была попыткой научиться говорить в сильных, неотразимых интонациях голоса моей матери… И для нас как исследователей научиться говорить голосом черной женщины – это, возможно, главное испытание на пути к созданию критического дискурса Другого.

Генри Луи Гейтс-мл., «Останки мастера»

Конечно же, главный парадокс культурной роли афроамериканцев – это то, что в стране, где Майкл Джордан и Шакил О'Нил смотрят на нас вниз с каждого билборда, продолжает существовать экономическая и политическая маргинализация афроамериканцев, в особенности афроамериканских мужчин.

Генри Луи Гейтс-мл., «Тринадцать способов смотреть на черного человека» (1997)

Причина и следствие крутизны моих «крутых» субъектов очевидны и вне их профессиональных кругов. Генри Луи Гейтс-младший – возможно, самый влиятельный из них. Лауреат премии Макартура за «гениальность» в 1981 году, он долгое время оставался выдающимся ученым в области афроамериканских исследований, сумевшим удержаться на вершине даже спустя двадцать лет, когда состав главных афроамериканистов изменился и сама дисциплина перешла от изучения старой литературы к изучению разнообразных культурных артефактов, таких как черное кино, черные волосы, Мэпплторп и Беннетон. Если вторая книга Гейтса, «Означивающая обезьяна: Теория афроамериканской литературной критики» (1988), сделала «означающее» словом-нарицательным в среде американистов, то в наши дни имя «Скипа Гейтса»[243] известно и уважаемо как в академии, так и далеко за ее пределами. Оно принадлежит не только крупному теоретику и историку черной литературы, но также и выдающемуся создателю институтов, вездесущему публичному интеллектуалу, проницательному эксперту в области мультимедиа. Занимая с 1991 года пост председателя кафедры афроамериканских исследований Гарвардского университета и директора Института афроамериканских исследований имени У. Э. Б. Дюбуа, Гейтс собрал вокруг себя целую плеяду звезд, почти таких же ярких, как он сам, включая социолога Уильяма Джулиуса Уилсона и теолога Корнела Уэста. Эта группа настолько знаменита, что даже малейшего слуха о перестановках в ее составе достаточно, чтобы попасть на первые полосы газет[244]. В 1996 году Гейтс отредактировал «Антологию афроамериканской литературы» Нортона (совместно с Нелли Маккей) и с тех пор продолжает редактировать поразительное количество научных трудов, оставаясь при этом соредактором журнала Transition. Впрочем, многие из его самых амбициозных проектов последних лет создавались для медиа, как аудиовизуальных, так и для печатных, и ориентированы на широкую аудиторию: от его сотрудничества с Microsoft (и К. Энтони Аппиа) в работе над Encarta Africana (1999), вышедшей на CD-дисках энциклопедии на тему «Опыта африканцев и афроамериканцев», до шестисерийного телесериала «Чудеса африканского мира с Генри Луисом Гейтсом-мл.» (1999), выходившего на BBC и PBS[245]. Независимо от того, высказывается ли Генри Луис Гейтс-младший на тему расы, рэпа, спорта, секса, рабства, идентичности, каноничности, обсуждает ли творчество Букера Т. или Спайка Ли, комментирует деятельность Хиллари К. или Республиканской партии, его слова ловят не только университетские, но и профессиональные управленцы из большинства стран западного мира[246].

На первый взгляд может показаться, что Гейтс часто использует свою влиятельность, чтобы постоять за права женщин и гендерное равенство. В отличие от Корнела Уэста, он воздержался от поддержки «Марша миллионов мужчин» в 1995 году и примерно в то же время официально заявил, что, по его мнению, О. Джей Симпсон виновен в убийстве своей жены Николь. И, в отличие от своего коллеги-критика Хьюстона Бейкера, он, как правило, пользовался уважением феминисток, хоть и отнимал у них часть славы, будучи самым востребованным и заслуженным редактором переизданий трудов чернокожих женщин[241]. И, если Эдвард Саид и Эндрю Росс предпочитают соблюдать осторожную дистанцию в отношении женской культуры, Генри Луи Гейтс охотно открывает, хвалит, обсуждает и приветствует тексты, написанные женщинами. С начала 1980-х, когда Гейтс переоткрыл роман Харриет Э. Уилсон «Наша ниг» (1859), он