Николай Ссорин-Чайков - Топография счастья Страница 25

Когда я получал пособие — где-то в старшей школе, я помню, что мне платили 5 долларов за выстиранную порцию грязных вещей (по тем временам адекватная оплата труда. — М.З.). Т. е. я не получал деньги просто так. А вот что я буду делать с детьми — не знаю пока… (Даг, 37).

Я обычно не плачу, еще не хватало, чтобы меня шантажировали пятьюдесятью центами за что угодно, ну уж если она сделает что-то совсем исключительное… (Д).

То есть акцент делается либо на то, что ребенок является членом семьи и поэтому обязан выполнять домашние дела (но даже если он этого не делает, он не лишается части ресурсов), либо на то, что ребенок выполняет свою долю работы, и она должна быть компенсирована (некоторые родители, правда, признаются, что просто есть дети, которых легче заставить убираться за деньги — а убираться же нужно). Но копья ломаются вокруг фиксированных, рутинных обязанностей, причем эта дискуссия продолжается уже не первое десятилетие (еще в 1950-х был известен стишок: «Take our the papers and the trash, / Or you won’t get no spending cash» — «Вынеси-ка газеты и мусор, / А то не получишь ничего, что можно было бы потратить»). Надо отметить, что американское видение домашних дел подразумевает очень дробное, дифференцированное их подразделение. Наиболее типичный базовый (бесплатный для родителей) пакет включает уборку своей комнаты, разгрузку посудомоечной машины и вынос мусора. Это — собственно обязанности (chores). Во многих случаях оплата поступает как денежное поощрение работы, выполненной сверх нормы, — проектов (odd jobs). Вот примеры тарифов: помыть пол на кухне (1 долл.), вымыть ванну, помыть машину или ее пропылесосить (5 долл.), пропылесосить комнату, подмести гараж (2 долл.), протереть верх холодильника (1 долл.), разобрать один шкафчик на кухне (1 долл.), вытереть пыль, хорошо протереть раковину на кухне (0,5 долл.). И совсем уж запредельным проектом (т. е. точно нуждающимся в оплате) считается ручная прополка сорняков.

В свое время президент Обама подвергся критике (44 % опрошенных) за то, что своим дочерям (тогда 7 и 10 лет) он выплачивал слишком маленькие пособия — 1 доллар в неделю, а ведь они и игрушки убирали, и стол накрывали, и посуду грязную со стола уносили[214].

Оценка эффективности подобной системы зависит от того, какие уроки поставлены на первое место. Дети учатся предприимчивости и ответственности:

Я так рада: мой сын начал настоящий бизнес после того, как он у нас дома за деньги мыл холодильник. Он ходит по соседям и очень активно предлагает свои услуги — всего несколько долларов, в зависимости от того, очень грязный или нет.

Но уроки заботы о ближнем и ответного добра могут изрядно пострадать: несмотря на то что бабушка 11-летнего Д. уже много лет возит его на занятия дважды в неделю (и даже специально завозила домой школьный рюкзак — для дополнительного комфорта, чтобы не носить с собой слишком много вещей), она сочла правильным предложить ему деньги за двухчасовую уборку листьев. Он напомнил об оплате и не сразу согласился предоставить бабушке скидку в 2 доллара, получив 8. Сверстник Д. (его кузен, живущий в России) предположил,

что это неверно. Даже если бы она ничего не делала. Она же бабушка. Так дети начинают неправильно относиться к родителям (Т, 12).

Обязанности могут трактоваться и как зоны ответственности (responsibilities), тоже монетарно поощряемые: ребенок получает очки за то, что «вышел из дома и не плакал, почистил зубы, вовремя лег спать (примерно по 20 центов)» (Мэг).

Итак, если некоторые открыто возражают против обезличивания отношений — «не превращать же дом в офис» (Ж-М), других это не только не пугает, а наоборот, радует — по принципу подготовки к тому самому большому, или настоящему, миру:

Сколько жизненных уроков извлекает мой сын из пособия: и как вести бюджет, и стоимость самых разных услуг, отложенное удовольствие. Я просто обожаю эту систему — мы действительно нашли то, что работает. Он даже специально заполнял квалификационные требования к выполнению работы! То есть там подробно описывалось то, что входит в «уборку листьев» (П).

Вполне предсказуемо практикуется и прямо противоположное: папа убирает постель дочери за высчитанные полтора доллара из стипендии; пятилетняя «платит» за отказ чистить зубы; «потерял ортодонтическую пластинку — помогал печенье печь для школы»; прыгать по мебели стоит доллар, не закрывать входную дверь — столько же, сколько и перечить родителям, — 50 центов. Для того чтобы дети не сталкивались с прямым уравниванием денег и обязанностей, пособие относят к категории привилегий больших детей (big kids privilege) и выдают на том условии, если работа сделана («когда комната чистая» — Б). Так, кстати, думают и некоторые эксперты[215]:

Наши дети получают небольшие стипендии: 2 доллара — десятилетняя Кэти и 3 доллара в неделю — четырнадцатилетняя Эмили. В основном они копят средства. Если они не выполняют свои домашние обязательства по дому, то мы им не платим. Если же мы забываем — они всегда напомнят (М, 43).

Дети (15 и 11) должны делать ряд вещей, чтобы получать стипендию. Райан хочет вести переговоры по этому поводу, но его позиция не является позицией власти в данном вопросе! (Дайэна, 48).

Поначалу мы платили Уиллу и Джейсону (14 и 8 лет) за то, что они сидели дома одни, но потом как-то перестали (Брайан, 46).

У нас был опыт, когда дочь вообще целый год не получала стипендию — это когда мы ее привязывали к домашним обязанностям (Дж).

Пытались наказывать деньгами за невыключенный свет (К).

Детям это не нравится, но они признают, что становятся более ответственными[216]. В итоге, оправдываются родители, деньги все равно идут на нужды детей. Даже в детской настольной игре «The Allowance» ты получаешь 1, 50 доллара за то, что моешь машину, но если ты не сделал уроки — пропускаешь ход (а для выигрыша требуется накопить 10 долларов). Подобные вычеты-штрафы имеют свое название — docking.

Чтобы быть во всеоружии при финансовых переговорах с детьми, американские родители очень активно советуются друг с другом, хотя и они и эксперты все время делают акцент на разнообразии семейных ситуаций и, главное, детских характеров. Ведь есть дети, которые совершенно равнодушно относятся к пособию, да и деньгам, — и не все они избалованы родительским вниманием. Нередко рассуждения о пособии уводят дискуссию к серьезному нравственному вопросу: может ли денежное поощрение как таковое за счет своей монетарности снижать ценность похвалы и одобрения? Влияет ли на это неоднозначная моральная ценность денег (они одновременно и хороши, и нужны, и обезличенны, и циничны)? Бросается в глаза и весьма специфическая тональность, в которой говорят о необходимости учить детей финансовой грамотности эксперты: в ней нередко чувствуется раздражение по отношению к детям: пусть, мол, работает, нечего развивать в себе чувство права на все, что захочется.

Надо пояснить, что тема излишней похвалы детям и их избалованности в последнее время обсуждается весьма широко. Выросло первое поколение американских детей среднего класса, воспитывавшихся в духе постоянного утверждения высокой самооценки, и выяснилось, что во взрослой жизни им оказывается непросто. Примеры денежного вознаграждения учеников в школе со стороны учителей имели место и в 1970-х годах — «был у нас такой преподаватель в школе» (Г, 44). Несколько лет назад экономист Роналд Фрайер (Roland Fryer Jr., сам окончивший Гарвардский университет) на частные средства провел эксперимент в четырех американских городах (включая Нью-Йорк и Вашингтон) с целью понять, работает ли финансовая мотивация. Условия эксперимента разнились (четвероклассники, т. е. девятилетние дети, получали 25 долл. за хороший тест, а 8-классники — уже 50 долл.; согласились на этот необычный опыт 82 %). Результаты оказались противоречивыми — и с точки зрения конкретного города, и с точки зрения эффективности (больший эффект наблюдался в отношении мальчиков и в случаях простых заданий)[217]. Подобная практика наблюдается и среди семей: «пятерка» (в американском варианте «А») стоит 16 долл. 60 центов[218], некоторые родители платят по 10 долл.

Неоднозначность отношения к деньгам как таковым объясняет и попытку в некотором смысле отдалить от непосредственного контакта с ними детей: продающиеся (!) варианты «обезденеживания» денег — вместо монет для поощрения предлагаются специальные жетоны (kids coins). Родители, не видящие смысла в «приобретении» подобных приспособлений, прибегают к системе очков. В некоторых семьях физический контакт с реальными деньгами действительно не считается строго обязательным:

С собой они деньги не носят, они мне потом отдают. Иногда я добавляю. Доллар в неделю — стартовая сумма, теперь у Джейсона— 3, у Уилла — 5. Они нам напоминают. Некоторые родители дают больше, некоторые — меньше. Как-то Джейсон сказал, что знает ребенка, которому в принципе не дают деньги. Но вообще об этом они не очень много разговаривают (Джули, 45).