В. Анишкин - Быт и нравы царской России Страница 22

Молодые во время пира не прикасались к еде, а знаком идти в опочивальню служил лебедь, которого подавали гостям, а молодым — жареную курицу. Молодых провожали в их светлицу с церемониями, а сами возвращались к столу. Сваха помогала молодым раздеться. В знак подчинения жена должна была снять мужу сапоги. Через час одна из подружек шла спрашивать через дверь, здоровы ли они.

Если муж отвечал, что он здоров, это значило, что все хорошо, и гости шли кормить молодых. На другой день посещали бани, а после этого молодая вручала своей свекрови доказательство невинности — брачную рубашку, которая потом свято хранилась. И если молодая оказывалась «порченой», несмываемый позор ложился на родню невесты.

Невеста должна была хранить молчание во время всех свадебных торжеств, что служило признаком хорошего воспитания.

Неудачные браки порождали преступления. Жену, виновную в отравлении мужа, закапывали в землю, оставляя голову наружу, чтобы продлить ее муки. Тех, кому удавалось избежать такого наказания, насильно постригали в монахини, заковывали в цепи и помещали в изолированные кельи. Хозяевам уважаемых домов не запрещалось иметь любовниц, и он часто брал их в услужение, иногда силой. Женщины часто пользовались посредницами, которых можно было встретить везде, где оказывались простолюдинки, т. е. у рек, прудов, где стирали белье, а также на рынках, у колодцев и т. д. Посредницы проникали и в уважаемые дома, усыпив бдительность хозяина.

Семейный закон давал отцу безграничную власть, отца нужно было почитать как Бога, но этот закон держался только на страхе. Часто жизнь в семье уподоблялась настоящему аду. К смерти же относились с почтительной покорностью. К ней готовились задолго, обдумывали завещание, прощали долги, раздавали милостыню.

Нравы

Церковь запрещала разного рода увеселения и удовольствия, чтобы закрыть дорогу дьяволу. Однако словно в насмешку над церковными запретами в России существовали общие бани. С одной стороны, мужчины и женщины мылись в разных отделениях, но при выходе из парной они, голые, разгоряченные паром и вениками, встречались у выхода, вступали без стеснения в разговоры, вместе окунались в реку или в снег. Характер шуток был довольно откровенным.

В народе испорченность нравов иногда доходила до крайности. Отсутствие стыда и воздержанности поражало иностранцев. Женщины выходили голыми из бань и задевали на улицах прохожих. В более позднее время Олеарий описывает сцену, которую наблюдал в Нижнем Новгороде. Пьяная баба вывалилась из кабака в непристойном виде. Какой-то крестьянин похотливо бросился на голую бабу. Толпа мужчин, женщин и детей со смехом смотрели на эту сцену.

Тем не менее мужья гордились скромностью и невинностью своих жен. А.В. Терещенко считает, что примеры неверности не могут быть доказательством безнравственности и что сомнительную молву первым разнес барон Герберштейн. Хотя во многом можно с ним и согласиться.

Глава 9. Двор Ивана IV Грозного (1533-1584)

Личность Ивана. ❖ Опричнина. ❖ Царская невеста. ❖ Смерть Анастасии. ❖ Жены Ивана. ❖ Жестокость и кротость в начале правления. ❖ Казни. ❖ Пример изощренной казни. ❖ Истоки жестокости. ❖ Убийство сына. ❖ Монастырь во дворце. ❖ Роскошь царского двора. ❖ Шуты Ивана Грозного. ❖ Общественная жизнь. ❖ Смерть Ивана IV.

Личность Ивана

Как пишут летописи, внешность Ивана всех изумляла. Он был велик ростом и строен, имел широкие плечи, крепкие мышцы, развитую грудь, прекрасные волосы, римский нос, небольшие серые проницательные глаза. В молодости лицо его было приятным, но с возрастом он очень изменился; черты лица исказились и приобрели свирепое выражение, на голове и бороде не осталось почти ни одного волоса, что могло быть следствием кипевшей в его душе ярости. К. Валишевский же прибавляет к облику Ивана Грозного еще большие усы и говорит о том, что рыжеватая борода его к концу его царствования поседела, а голову он брил.

Характер Ивана, отмечает Н.М. Карамзин, с его добродетельностью в юности и неистовостью тирана в зрелости и в старости, остается загадкой, хотя в истории можно найти другие похожие примеры. Н.М. Карамзин, однако, пытается в примере жестокого царствования Ивана IV найти благо для будущих поколений. «Жизнь тирана есть бедствие для человечества, — говорит историк, — но его история всегда полезна для государей и народов: вселять омерзение ко злу есть вселять любовь к добродетели».

Уместно привести полностью слова Н.М. Карамзина, отражающие его взгляд наличность Ивана Грозного: «В заключение скажем, что добрая слава Иоаннова пережила его худую славу в народной памяти: стенания умолкли, жертвы истлели, и старые предания затмились новейшими; но имя Иоанново блистало на Судебнике и напоминало приобретение трех царств монгольских: доказательства дел ужасных лежали в книгохранилищах, а народ чтил в нем знаменитого виновника нашей государственной силы, нашего государственного образования; отвергнул или забыл название Мучителя, данное ему современниками, и по темным слухам о жестокости Иоанновой доныне именует его только Грозным…».

Право современных историков соглашаться с этой точкой зрения или нет, но она существует, отражает мнение определенной части населения и становится, в конце концов, понятием философским.

Опричнина

Иван везде видел предательство, поощрял доносы и жаловался, что их так мало. Он искал предлогов для новых казней.

2 февраля 1565 г. Иван предложил духовенству, боярам и знатнейшим чиновникам устав опричнины, которая была новым словом для россиян. Царь объяснил, что для своей и государственной безопасности он утверждает особый род телохранителей. Это никого не удивило, зато удивили последствия. Царь объявил своей собственностью ряд городов, отобрал 1000 телохранителей из князей, дворян, боярских детей и дал им поместья в этих городах, а бывших владельцев перевел в другие места. Все, что теперь находилось в особой царской собственности: улицы, новый двор, тысячная дружина, — была названа опричниной, а вся остальная часть государства — земщиной.

В совет вновь образованной дружины входили Алексей Басманов, Малюта Скуратов, князь Афанасий Вяземский и другие любимцы. Они отбирали в опричнину молодых людей не по достоинству, а удалых, распутных, готовых на все. От опричников требовалось, чтобы они не имели связи с знатными боярами и по возможности имели низкое происхождение. Вместо тысячи Иван набрал 6000, взял с них присягу на верность; им вменялось в обязанность доносить на изменников, не водить знакомства с теми, кто не входил в опричнину, забыть отца и мать, но только не царя. За все это опричники получали дома, земли и недвижимость прежних землевладельцев. Новые дворяне из нищих превратились в господ. Они разоряли деревни непосильными трудами и налогами. Народ вскоре увидел, что Иван принес всю Россию в жертву своим опричникам: на них не было ни суда, ни управы. Опричников называли кромешниками (от тьмы кромешной). Они без последствий притесняли и грабили соседей. Иногда опричники подбрасывали что-нибудь в богатую лавку, а потом приходили с приставом, обвиняли лавочника в краже и разоряли его. Часто они хватали человека на улице, вели в суд и жаловались на якобы причиненную им обиду или брань. Невинный человек вынужден был откупаться от наказания, от казни деньгами, так как оскорбить кромешника значило оскорбить царя.

Чем больше народ ненавидел опричников, тем больше Иван доверял им: общая ненависть служила залогом верности. Иван придумал для своей дружины отличия. Они ездили с собачьими головами и с метлами, привязанными к седлам. Это был знак того, что они грызут царских врагов и метут Россию.

Уничтожение опричнины произошло неожиданно и к великой радости народа в 1572 г., когда миновали беды и опасности со стороны внешних врагов, прекратились болезни и голод. Ненавистная опричнина, которая семь лет наводила ужас на жителей России, исчезла.

Царская невеста

Обряд выбора невесты для Ивана IV происходил по общему правилу. Царские посланники читали по всем городам грамоты, в которых говорилось, что царь Иван Васильевич «велел смотреть у вас дочерей-девок, нам невест… А кто дочь-девку утаит, тому быть в великой опале и казни». Благородные девицы всего государства из семей служилых людей были привезены в Москву. Им отвели огромные палаты со множеством комнат по 12 кроватей в каждой. По словам одних очевидцев, было собрано 500 красавец, другие называют цифру 1500.

После того как все собрались, царь в сопровождении старейшего вельможи обошел покои и подарил каждой красавице по платку, вышитому золотом и украшенному дорогими камнями. После того как выбор был сделан, всех девиц отпустили по домам.