Украина. Геополитический миф - Андрей Андреевич Медведев Страница 80

ни украинцев, ни вообще такого вопроса. Официальные газеты упорно продолжали именовать Малороссию Малороссией, будто не замечали, что политическое и культурное понятие «украинец» все больше приобретает иной, национальный оттенок, и продолжали печатать неубедительные статьи о том, как все малороссы в едином порыве не хотят знать никаких украинцев.

Газета «Новое время», январь 1914 года.

Вниманию украинофилов.

В «Киеве» напечатано любопытное письмо одного учителя Малоросса, проливающее свет на отношение Малороссов к русскому языку. Автор пишет, что каждый, знающий Малороссию честный человек, положа руку на сердце, не может сказать, что малорусский народ (исключая, конечно, политиканствующих украинофилов), считает себя отдельной нацией — нерусским народом. В среде народной нет ни малейшего стремления к обособленности, стремление же к объединению замечается. Учителя-украинофилы на съезде в Петербурге требовали изгнания русского языка и замены его малорусским. Между тем русский язык на месте — в Малороссии — получил все права гражданства, его предпочитают малорусскому, малорусская книга не читается в школьной библиотеке, которой заведует автор письма, крестьяне решительно отказывались брать малорусские книги. Если бы учителя попробовали преподавать в школе на малорусском языке, то крестьяне бы немедленно на них ополчились, как это и было даже в такие, как 1904–1906 года. Спрашивается, зачем же вводить в школу малорусский язык, если сам Малоросс предпочитает язык русский.

Фактически власть согласилась с тем, что происходит, дав карт-бланш украинскому сепаратизму. Я не вижу смысла писать в этой книге о деятельности всех украинских партий в предреволюционный период. Их было немало, но все они были малочисленны. Имена их лидеров мало что скажут читателю, потому что они и узким специалистам немного говорят. Принципиально все же говорить о знаковых фигурах украинского движения. В частности, о Михаиле Грушевском, который очень тесно был связан не только с австрийской политической элитой, но и с разведкой.

В январе 1914 года общее собрание членов Клуба русских националистов в Киеве отправило председателю Совета министров империи телеграмму. Тут стоит пояснить: Клуб русских националистов — это не то, что многие подумали. Это была не банда русских скинхедов, которые ходили и били по ночам гуляющих по Киеву в вышиванках украинофилов. Клуб был внепартийной общественной организацией умеренно-правого толка. Членами клуба были юристы, журналисты, политики, священники, среди них был и упомянутый мной граф Бобринский (о его «страшном национализме» я писал довольно подробно) и, например, русский психиатр, профессор Киевского университета Иван Сикорский, отец знаменитого авиаконструктора Игоря Сикорского. Иван Алексеевич, кстати, написал в 1913 году доклад «Русские и украинцы», и там была глава «Вероятная будущность терминов “Украина”, “украинцы”». Сикорский писал:

Термины эти являются по своему происхождению плодом административного, а не научного творчества…. Этнографический термин «украинцы» за отсутствием самого объекта, то есть этнографически особого народа, не имеет основания существовать, а обозначение территории именем «Украина» потеряло свою первоначальную административную надобность, а потому самый термин представляется бесполезным, подобно наименованию «Священной Римской империи» или «Московского государства»… Население это не растение и не вновь открытый остров, а сумма живых личностей, которые с X–XI вв. называют себя «Русь», «Русичи», «русскiя жены», «русская земля». Эти названия созданы самим народом.

Члены клуба не скрывали, что видят огромную опасность в деятельности украинских националистов. Они считали, что она непременно приведет к расколу страны, они поддерживали карпато-русское движение, и собственно националистами себя они называли лишь потому, что им казалось (вполне справедливо), что власти стоит более внятно расставить акценты в национальной политике и в отношении непосредственно русского народа, раз уж он условно считается титульной нацией. Их ненавидели и «украинцы», и либералы, и большевики. Патриотизм в России в определенных кругах уже тогда считался чем-то неприличным, признаком дремучести, зашоренности. В 1919 году, когда в руки к большевикам попал полный список членов Клуба, почти все они были расстреляны без суда и следствия. Так вот, в телеграмме в 1914 году русские националисты писали:

На территории всей Южной России ведется яростная пропаганда идей украинского сепаратизма. Многочисленные агитаторы, как закордонные, так и здешние, всеми способами и с громадной настойчивостью доказывают, что малороссы — это совершенно особый народ, который должен иметь самостоятельное существование, как культурно-национальное, так и политическое. Планы мазепинцев заключаются в том, чтобы оторвать от России всю Малороссию до Волги и Кавказа и включить ее в состав Австро-Венгрии на федеративных началах в качестве автономной единицы. Вся эта деятельность мазепинцев, открыто направленная к разрушению единства и целости Российской Империи и опирающаяся на австро-польский галицийский Пьемонт, не встречает абсолютно никакого противодействия со стороны русского правительства. Многие мазепинцы даже состоят на государственной службе, особенно, к крайнему сожалению, по учебному ведомству. С другой стороны, в то время как австро-венгерское правительство грозит графу Владимиру Бобринскому арестом в случае прибытия его в пределы Австро-Венгрии, закордонные вожди мазепинства свободно приезжают в Россию для агитационной и организационной работы и пользуются у нас полной неприкосновенностью и гостеприимством. А глава всего мазепинско-украинского движения, направленного к разрушению Российской Империи, пользующийся громадной поддержкой внешних врагов России львовский профессор Грушевский состоит даже в русском подданстве и живет то во Львове, то в Киеве, беспрепятственно руководя опасной и гибельной для России работой мазепинского лагеря.

Стоит пояснить, что за «Пьемонт» имеется в виду в этом тексте. Еще раз напомню — политическая карта Европы в начале 20 века очень сильно отличалась от современной. Объединенная Италия появилась только в 1860 году. И объединение это происходило вокруг региона Пьемонт. И когда Михаил Грушевский сочинял свою историю украинского народа, разделенного границами империй, он ввел определение «галицийский Пьемонт», имея в виду, что объединение «украинских земель» произойдет вокруг Галиции. Оговорюсь, впрочем, что Пьемонт стал центром не только объединения, но и создания независимой Италии. А вот австрийцы все же думали о создании подконтрольного себе Киевского королевства и Галицию не собирались никому отдавать, она должна была остаться в составе империи. Ну а теперь о Грушевском. В 1905 году, прямо накануне революции, он решил посетить Россию, побывал в Харькове, Киеве и Одессе. А в 1906-м он приехал в Россию основательно. Он писал в журналах, выступал с лекциями, участвовал в деятельности украинских партий, вошедших в Государственную думу. В конце 1906-го в Киев из Львова переносится издание «Литературно-научного вестника», который издавал Грушевский (вот, кстати, свидетельство — давил ли режим украинскую мысль), и у профессора появляется еще один канал пропаганды. Но он еще и создает и редактирует газету «Рада» и журнал «Украина», создает Украинское научное общество в Киеве, такое же действует во Львове, и Грушевский живет между двумя городами — научная