Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей - Ольга Абрамовна Деркач Страница 67

здесь низкое, вода его тоже заливала, лужи стояли, трава росла густая – коням раздолье, жуй – не хочу. Кроме этих Больших, были еще две слободы под названием Лужники Малые. Чтобы не заплутаться, их различали по месту расположения: одни назывались Крымские и находились там, где теперь Центральный дом художника и Парк искусств, другие – Девичьи – и были именно те Лужники, которым судьба, история и советская власть определили быть единственными.

В Музее истории и реконструкции Москвы хранится картина К.К. Флёрова «Мамонты в Лужниках». Может, и водились здесь мамонты – палеонтологу Флёрову виднее. Только мамонты вымерли задолго до того как здесь возникло сельцо Лужниково, уцелевшее в истории только потому, что было завещано в 1472 году Ивану III. Через полсотни лет рядышком возвели Новодевичий монастырь, и на месте нынешних Лужников, как уверяет путеводитель по Москве 1915 года, в начале XVII века паслись коровы инокини Марфы Ивановны, матери царя Михаила. Монастырских коровок сменили государевы лошади, а потом и огороды – овощ на заливной земле родился удалой: крупный, ядреный. К середине XVIII века огороды оказались сразу за городской чертой – через Лужники прошел Камер-Коллежский вал. Была здесь и своя, Лужнецкая, застава. «Исторический путеводитель по знаменитой столице государства Российского» от 1831 года иронизирует, что ее, впрочем, нельзя назвать заставою, ибо дорога, ведущая сквозь нее, идет только до реки.

Такое, в полном смысле слова растительное, существование Лужники влачили до 50-х годов прошлого века. А потом пришел советский простой человек, тот самый, что в соответствии со стихами Лебедева-Кумача по полюсу гордо шагает, меняет течение рек и сдвигает высокие горы. Здесь, в Лужниках, советские простые люди всего за 15 месяцев возвели спорткомплекс из Большой и Малой спортивных арен и еще десятков спортсооружений. Архитекторы получили Ленинскую премию, спортсмены – место для тренировок и соревнований, любители спорта – место притяжения, любители магазинов – большую ярмарку, которая существовала там и в застой, и в перестройку. Слово «Лужники», как с пафосом писали путеводители советских времен, обрело новую жизнь.

А что же со старой? Как там поживают Большие Лужники, что в Замоскворечье? А никак – только самые заправские краеведы помнят теперь о том, что они существовали. Бывший Лужниковский переулок еще в 1922, реформаторском для большинства московских названий, году переименовали в Вишняковский, прознавши, что здесь в XVII веке находилась стрелецкая слобода «Матвеева приказа Вишнякова». Оставалась еще Лужниковская улица, которую в 1969 году назвали именем жившего когда-то на ней Алексея Александровича Бахрушина – русского театрального деятеля, коллекционера. Кроме увековечивания памяти замечательного москвича был, думаем, в переименовании и другой резон: есть, мол, одни «правильные» Лужники – и других не надо, нечего народ путать. Жаль, что от этой в целом верной мысли пострадали только исторические названия. А вот, например, Окружную улицу в Тушине и Окружной проезд у метро «Черкизовская» разделяет полгорода – и ничего, никто не тревожится.

Ленинградское шоссе

Парадный подъезд

Адмирал Степан Осипович Макаров представлял себе Россию в виде здания, фасад которого обращен к Северному Ледовитому океану. Если последовать примеру флотоводца и поискать парадный вход в Москву, это, несомненно, будет Ленинградское шоссе, Ленинградка. Это ее пробки в первую очередь видят гости столицы, прибывающие в международное и внутреннее Шереметьево и приплывающие на Северный речной вокзал в Химках. Кое-кто заспорит: правительственный аэродром у нас – Внуковский, а стало быть, парадный въезд – это Ленинский проспект. Смешно слушать – прикиньте, сколько их и сколько нас!

Дорога от Кремля на Тверь возникла, наверное, одновременно со словом «Кремль»: Тверь к тому времени уже стояла. Помаленьку торговали, помаленьку воевали – но туда-сюда ездили. На месте Питера пока что гниют чухонские болота, и дорога до поры называется Тверским трактом – по месту назначения. Петербургской дорога станет в 1713 году, когда из тьмы лесов и топи блат пышно и горделиво начнет возноситься город Петра. Еще через сто лет бревенчатый настил на дороге поменяют на щебень, и обновленную дорогу с твердым покрытием назовут Санкт-Петербургским шоссе. Святая приставка, правда, со временем утеряется, и до самой германской войны шоссе будет доживать просто Петербургским. 18 августа 1914 года жители северной столицы легли спать в Петербурге, а проснулись 19-го уже в Петрограде. Старшая столица еще поспала немного, но с 1915 года все же вняла голосу разума: в Петроград теперь вело, что совершенно логично, Петроградское шоссе. Победившая революция перекраивала карты и меняла названия – в 1924 году город на Неве переименовали в Ленинград, и шоссе немедленно последовало за ним. И счастье, что только шоссе: Москва, оказывается, тоже подавала заявку на переименование в честь вождя и учителя. Говорят, что Петроград опередил Москву на день, – как раз тот случай, когда неизвестно, кому повезло.

А в 1957 году – для молодежи и забывчивых поясняем: это был год 40-летия революции – Ленинградское шоссе к праздничку поделили на две части. Ближнюю к центру часть назвали проспектом, дальнюю – за развилкой с Волоколамским шоссе – оставили как была. Таблички на домах поменяли, мероприятие оптичили – отметили галочкой, значит. Так с тех пор и живем, хотя по Ленинградскому шоссе в Ленинград теперь не приедешь – можно попасть только в Санкт-Петербург, что опять ущербно с точки зрения логики. Но переименовывать вроде не собираются: проспект и шоссе остаются памятником так и не построенному социализму.

Архитектурными шедеврами обочь дороги Ленинградка не отмечена – исключение тут Петровский дворец, но о нем мы расскажем отдельно. Интереснее сама дорога, а вернее, транспортный прогресс, который по ней двигался. В 1874 году до Петровского парка (он был примерно там, где сейчас стадион «Динамо») побежала конка: это был всего-то второй маршрут в Москве, полностью включивший в себя первый – от Тверской заставы до Иверской часовни у Красной площади. В 1899-м пошел электрический трамвай. Свой самый первый рейс по Ленинградке совершил московский троллейбус – это было в 1933 году, и мы об этом еще подробно напишем. И метро тоже не задержалось: уже в 1938 году болельщики «Динамо» и жители поселка Сокол за считаные минуты добирались до «Площади Свердлова», которая теперь называется «Театральной».

В 1914 году художник Николай Каразин создал серию открыток «Москва в будущем». По мнению художника, изложенному на обороте открытки, зимой 2259 года Петербургское шоссе целиком превратится в ледяное зеркало, по которому с молниеносной быстротой заскользят аэросани. Насчет льда предсказание сбылось даже