Турецкие войны России. Царская армия и балканские народы в XIX столетии - Виктор Валентинович Таки Страница 59

черкесов и башибузуков (см. ил. 7)[731]. Мусульмане порой оказывали вооруженное сопротивление такой политике, как, например, произошло в селении Батак возле Тырново, где стычка русских драгун и местных жителей вызвала пожар, уничтоживший половину домов. В ответ российские военные власти конфисковали скот у местных мусульман и расстреляли шестерых за вооруженное сопротивление, а также за насилие, якобы совершенное ими в отношении местных жителей-христиан[732]. В других случаях мусульмане сдавали только старое оружие, оставляя более новое и исправное в тайниках, что впоследствии позволило им поддержать османские войска, когда те вскоре отвоевали ранее потерянную территорию[733]. Наконец, мусульмане, бежавшие по приближении русских войск, часто брали с собой свое оружие, что превращало их в объекты для атак русских кавалерийских частей, которые захватывали у них повозки и скот[734].

На территориях к востоку, где мусульмане были более многочисленны, они гораздо реже обращались в бегство. Вместо этого они уходили в леса в окрестностях своих селений и оказывали вооруженное сопротивление русским войскам. Так, соединения 13‑го армейского корпуса, занявшие пространство между реками Янтрой и Кара-Лом, непосредственно к западу от Делиормана и четырехугольника османских крепостей, натыкались на значительные группы вооруженных местных жителей и черкесов, укрывавшихся в лесах. Они «встречали крайне враждебно» русские войска[735] и затрудняли работу «наблюдательно-охранной службы»[736]. В ответ русские войска сожгли некоторые из тех селений, чьи жители оказывали сопротивление[737].

***

После неожиданного появления авангарда Гурко к югу от Балкан многие из местных мусульманских жителей бежали подобно тому, как это сделали их единоверцы из Дунайской Болгарии двумя неделями ранее[738]. Со своей стороны, болгары сформировали местные дружины, которые стали нападать на тех турок, которые не успели уйти. Анучин писал: «[Т]урецкие дома были разграблены, мечети разрушены, а множество турок перебито самым безжалостным образом»[739]. Представление о беззакониях, которые творились в этих местностях, дают сообщения участников рейда за Балканы. Так, младший лейтенант М. М. Чичагов писал о ежедневных просьбах болгар выдать им оружие, а также о множестве вооруженных болгар, «рыскающих повсюду, захватывавших пленных, беглецов, турецких мародеров»[740]. К середине июля межконфессиональные и межэтнические отношения в забалканских территориях вышли из-под контроля. По свидетельству капитана Е. М. Бибикова, прибывшего в это время в ставку главнокомандующего с донесением от Гурко, «народная ненависть между турками и болгарами разгорелась до ужасающих размеров. Где есть поблизости русские войска, – болгары режут турков и жгут их дома; где русских войск нет, – свирепствуют над болгарами турки. Удержать разгоревшиеся страсти нет возможности»[741].

События в Стара-Загоре (турецкое название – Эски-Загра) хорошо иллюстрируют динамику межконфессионального и межэтнического конфликта в условиях нестабильного фронта боевых действий[742]. Трения между турецким и болгарским населением нарастали со времен подавленного в зародыше в сентябре 1875 года болгарского восстания, которое попытался поднять Болгарский центральный революционный комитет в Бухаресте. Следующей весной территории к западу от Стара-Загоры были охвачены более серьезным Апрельским восстанием, подавление которого вызвало осуждение европейской публикой «турецких зверств». После перехода Гурко через Балканы в начале июля 1877 года напряженность между турецким и болгарским населением достигла высшей точки. У болгар были все основания опасаться шаек черкесов и башибузуков, рыскавших в окрестностях, а также войск Сулейман-паши, выступивших из Адрианополя для того, чтобы остановить продвижение отряда Гурко. В свою очередь мусульманское меньшинство города боялось своих более многочисленных болгарских соседей, радикализированных националистической пропагандой и осмелевших после появления русских частей к югу от Балкан[743].

Эти взаимные страхи усугублялись событиями в соседних городах. С приближением русских войск османский губернатор (каймакам) Казанлыка сформировал из беглых османских солдат и башибузуков отряд партизан, который начал терроризировать болгарское население, а также устроил засаду и убил русского офицера. Заняв Казанлык 3 июля 1877 года, русские войска арестовали каймакама, «а равно и несколько разбойников турок». Некоторые из них были казнены «ради нравственного удовлетворения жителей», а также для того, чтобы удержать последних от насилия в отношении мусульманского населения города[744]. Тем временем османские власти в Нова-Загоре (турецкое название – Ени-Загра) производили коллективные казни болгар на центральной площади города за их якобы прорусские симпатии[745]. Стремясь избежать такой судьбы, болгарские члены городского совета Нова-Загоры направили послание русскому «Главнокомандующему войсками казанлыкского региона», умоляя его направить к ним в город силы для защиты от гнева «сбесившихся, благодаря событиям в Казанлыке, мусульман»[746].

В действительности мусульмане Стара-Загоры, возможно, были даже рады приходу русских войск, поскольку видели в нем надежду избежать полномасштабной резни. По крайней мере, они не бежали, как это сделали их единоверцы из Систово и Тырново в июне, и не стали жертвой погрома. Однако вступление русской кавалерии и болгарского ополчения в Стара-Загору 9 июля не уняло страсти. Болгарские жители начали обвинять своих соседей-мусульман в преступлениях, реальных и мнимых[747]. Болгарские члены городского совета во главе с известным поэтом-патриотом Петко Славейковым указывали на «явных разбойников» среди мусульманских жителей и требовали, чтобы командующий болгарским ополчением Столетов распорядился казнить их на месте. Когда же последний отказался это делать, болгары обвинили его «в слабости и нерешительности»[748]. Взамен Столетов распорядился взять под стражу семьи мусульман, ушедших в партизаны, и провести обыски в домах других «влиятельных и неблагонадежных» турок[749].

Как и в Казанлыке, некоторые нотабли Стара-Загоры действительно оставили свои жилища и сформировали банды, которые наряду с шайками черкесов и башибузуков начали грабить болгарские села в окрестностях города[750]. Это заставило болгарских жителей из округи сбегаться в город под защиту русских войск и болгарского ополчения. В середине июля в Стара-Загору ежедневно начали приходить повозки с ранеными болгарскими жителями из окрестных селений[751]. В ответ на это болгары Стара-Загоры сформировали собственные отряды и требовали от Столетова оружия. Они также просили русского командующего позволить им собирать раненых из соседних деревень, хоронить убитых, а также обеспечить безопасность в окрестностях[752].

Тем временем приближение войск Сулейман-паши подтвердило высказанное ранее Столетовым опасение, что авангард Гурко зашел слишком далеко и что отступление сделалось невозможным, особенно для находившегося в Стара-Загоре болгарского ополчения, которому придется «отстоять во что бы то ни стало город, или умереть защищая жителей»[753]. На протяжении нескольких последующих дней стара-загорский отряд безуспешно пытался соединиться с основными силами Гурко, который тем временем занял Нова-Загору. Отброшенное назад в Стара-Загору, болгарское ополчение, несмотря на упорное сопротивление превосходящим османским силам, в итоге не смогло удержать город. С вступлением 19