Наследники или ренегаты. Государство и право «оттепели» 1953-1964 - Павел Владимирович Крашенинников Страница 52

Расширение влияния бюрократии, которая, избежав жестоких репрессий, медленно, но верно «осваивала» государство, проникала во все сферы жизни общества, власти пытались прикрыть имитацией борьбы с «бюрократическими извращениями» в разных сферах ее деятельности, в том числе при реализации норм трудового законодательства. Об этом свидетельствует, например, постановление ЦК КПСС, Совмина СССР от 25 февраля 1960 г. № 231 «О мерах по устранению канцелярско-бюрократических извращений при оформлении трудящихся на работу и разрешении бытовых нужд граждан»[409], в котором обращалось внимание на то, что «советским законодательством, правилами внутреннего трудового распорядка предприятий и учреждений установлено предъявление паспорта и трудовой книжки при приеме на работу, а для поступающих на работу впервые – паспорта и справки домоуправления или сельского Совета о последнем занятии. Между тем руководители многих предприятий и учреждений сплошь и рядом требовали от рабочих и служащих, помимо указанных документов, справки о прежней работе, получаемой ранее заработной плате, семейном положении, наличии жилплощади, прописке, а также письменные характеристики». Постановление призывало «ликвидировать волокиту и ненужную формальность при приеме трудящихся на работу, разрешении бытовых и прочих нужд населения, усилить воспитание работников советских и хозяйственных учреждений, предприятий и организаций в духе заботливого и отзывчивого отношения к людям, неукоснительного соблюдения прав граждан, установленных Конституцией СССР». Такая борьба с бюрократией широко обсуждалась в газетах, на собраниях, ряд руководителей получил взыскание.

Ленинское учение, согласно которому в коммунистическом обществе труд в обязательном порядке должен быть принудительным, также никуда не делось. В 1950–1960-е гг. усилилась борьба с тунеядством, о чем свидетельствуют Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 4 мая 1961 г. «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни»[410], постановление Совета Министров СССР от 5 октября 1956 г. № 1373 «О приобщении к труду цыган, занимающихся бродяжничеством»[411].

В соответствии с Указом от 4 мая 1961 г. граждане, не желающие работать, могли быть подвергнуты как административному, так и уголовному наказанию. Выявление лиц, «уклоняющихся от общественно полезного труда и ведущих антиобщественный паразитический образ жизни», проверка всех относящихся к этому обстоятельств производились органами милиции, которые предупреждали указанных лиц о необходимости устройства на работу в месячный срок и могли направить материалы на рассмотрение общественных организаций. Если эти лица и после предупреждения не вставали на путь «честной трудовой жизни», органы милиции направляли на них материалы в исполнительный комитет районного (городского) Совета депутатов трудящихся, а в целях выселения с согласия прокурора – в районный (городской) народный суд. Если и в последующем «тунеядец» не приступал к работе либо, устроившись на работу, фактически уклонялся от труда, районный (городской) народный суд выносил решение об исправительных работах на срок до одного года с удержанием 10 % заработка. В случае уклонения от отбывания исправительных работ суд по представлению органов охраны общественного порядка мог заменить их лишением свободы.

Кроме того, статья 209 Уголовного кодекса РСФСР 1960 г. устанавливала ответственность за три разные формы тунеядства: занятие бродяжничеством, попрошайничеством, ведение иного паразитического образа жизни.

Судебная практика по трудовым спорам послевоенного периода имела также чрезвычайно важное значение. Так, постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 13 сентября 1957 г. № 13 «О судебной практике по гражданским и трудовым делам»[412] предусматривался досудебный порядок рассмотрения трудовых споров – трудовые споры могли быть приняты судом после рассмотрения комиссией по трудовым спорам, постановления фабричного, заводского, местного комитета профсоюза. В судебном порядке трудовой спор мог рассматриваться также в том случае, когда после рассмотрения спора комиссией работник обратился с заявлением о разрешении трудового спора в суд вследствие своего несогласия с решением комиссии или недостижения в комиссии соглашения сторон. Понятно, что это постановление имело целью разгрузить суды от мелких, но занудных дел по разрешению трудовых споров. К тому же правовую культуру большинства населения того времени по-прежнему заменял принцип «закон что дышло», и суда люди просто боялись. Они прекрасно знали, что, если и выиграют суд, администрация и трудовой коллектив найдут такой ассиметричный ответ «кляузнику», что тому мало не покажется[413].

Поправки в Конституцию СССР, изменившие компетенцию союзных и республиканских органов в сфере гражданского, уголовного и других отраслей законодательства, не затронули трудовое законодательство, поскольку изначально в п. «ф» ст. 14 Конституции 1936 г. «установление основ законодательства о труде» было отнесено к компетенции Союза ССР.

После войны было подготовлено несколько вариантов проектов Основ законодательства о труде. В 1946 г. Совет Министров СССР образовал комиссию, которой поручил подготовить проект Основ законодательства о труде и разослать его на отзыв Советам Министров союзных республик, ВЦСПС и ЦК профсоюзов, юридическим вузам, отдельным ученым и практическим работникам[414]. Вместе с тем работа продвигалась достаточно медленно, реальная подготовка и обсуждение начались в 1956 г., когда появились проекты КЗоТов союзных республик, и в 1959 г., когда был опубликован проект Основ.

Начались работы по кодификации основных отраслей законодательства. Это не могло не привести к некоторому творческому подъему законодательной работы, повышению градуса дискуссий, расширению сферы обсуждаемых тем. Одним из лидеров кодификационных работ вообще и в области трудового права в частности стал Константин Петрович Горшенин, выдающийся правовед, опытный организатор, знающий юридическую технику и правовые последствия конкретных формулировок. Константин Петрович и возглавляемый им ВИЮН стали мотором кодификационных работ в СССР в 1950–1970-е гг.

Что касается кодификации трудового законодательства, работы завершились только в начале 1970-х гг.: Основы законодательства Союза ССР и союзных республик о труде вступили в силу 1 января 1971 г., а КЗоТ РСФСР – 1 апреля 1972 г.

§ 3. Семья и связанные с ней события

Кодекс законов о браке, семье и опеке РСФСР 1926 г., первоначально нацеленный на разрушение буржуазной и церковной семьи, постепенно стал инструментом жесткого контроля над «ячейкой социалистического общества». Будучи микрокопией социума, семья как в фокусе концентрировала в себе практически все социальные проблемы: те же доходы трудоспособных членов семьи, занимаемое семьей жилье, дошкольные учреждения, система образования, медицинское обслуживание, доступ к полноценному отдыху и т. д. и т. п.

Поэтому вопросы самочувствия советской семьи и всех влияющих на него обстоятельств не могли остаться вне зоны внимания новой социальной политики. Стали они и предметом нормативно-правового регулирования во второй половине 1950-х – начале 1960-х гг.

Первоначально было принято решение разрешить браки с иностранцами Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 ноября 1953 г. «Об отмене Указа Президиума Верховного Совета СССР от 15 февраля 1947 г. „О воспрещении браков между гражданами