Насущный хлеб сражений. Борьба за человеческие и природные ресурсы в ходе гражданской войны в США - Джоан Э. Кэшин Страница 50

Как бы чудовищно ни выглядела человеческая нога, торчащая из лужи с грязью, гораздо чаще современники с ужасом описывали неглубокие могилы, в которых из-под земли проступала рука мертвеца. На протяжении всей войны это случалось наблюдать и мирным жителям, и солдатам. Возможно, они видели в этом желание умершего дотянуться до живых – и потому эта мрачная картина закрепилась в коллективной памяти. В любом случае, с ростом числа погибших люди все чаще сталкивались с таким проявлением смерти, и само повторение этого уже способствовало притуплению чувств. Сэмюэл Эгнью, священник в округе Типпа, Миссисипи, в июне 1864 года, гуляя по проселочной дороге недалеко от своего дома, наткнулся на могилу янки, из которой торчала окоченевшая рука (rigor mortis наступает через три-четыре часа после смерти). Вокруг дома Эгнью вовсю шли бои, и во дворе у него уже имелось несколько могил. Вдумчивый и серьезный человек, ответственно относившийся к своим обязанностям священника, на этот раз Эгнью не стал рассуждать о душе покойного. Он с отвращением описал почерневшую от разложения руку. Единственное, что его беспокоило, – чтобы от трупного запаха не заболели живые, и он даже не вспомнил о долге пастыря. К этому моменту он уже видел слишком много мертвецов[387].

Глава 7

1865 год и то, что было потом

Начало 1865 года

Борьба за человеческие ресурсы Юга продолжалась и в первые месяцы нового 1865 года, поскольку мирные жители по-прежнему принимали активное участие в войне. Так, они переправляли контрабанду через реку Потомак в другие регионы Конфедерации, причем по подозрению в контрабанде и шпионаже арестовывали как мужчин, так и женщин. Мирные жители передавали военным информацию о перемещениях неприятеля. Одни белые жители Юга работали в армии янки плотниками, жестянщиками, клерками и поварами, другие помогали вооруженным силам Конфедерации в качестве курьеров и конторских служащих. Как и до этого, мирные жители не подчинялись попыткам офицеров контролировать свободу перемещения: чтобы путешествовать между Соединенными Штатами и Конфедерацией, они использовали поддельные паспорта[388].

Вплоть до самого конца войны обе армии продолжали практиковать один из самых жестоких методов обращения с мирными жителями – захватывали их в заложники. И хотя в выпущенном еще в 1863 году Кодексе Либера захват заложников был запрещен, мирные жители оказывались в заточении даже весной 1865 года, причем некоторые из них там и умирали. Некий мистер Смит, сторонник юнионистов, взятый в заложники генерал-лейтенантом армии Юга Джоном Б. Гудом, который держал его вместе с бригадным генералом США Г. П. ван Кливом для возможного обмена, скончался в Мерсфрисборо, Теннесси, в марте 1865 года. 12 апреля 1865 года лейтенант-северянин, чей полк стоял в окрестностях Нового Орлеана, предложил взять в заложники некоего мистера Уитакера с тем, чтобы его сын не стал помогать конфедератам; очевидно, этот лейтенант еще не знал, что за несколько дней до этого генерал Ли сложил оружие в Виргинии. Перспектива оказаться заложниками пугала многих мирных жителей. Возможно, нет ничего удивительного в том, что, по словам солдата-мятежника, в последние месяцы войны обитатели Центрального Теннесси «словно пытались съежиться и спрятаться от нас»[389].

С точки зрения бюрократии, в отношении обеих армий к мирным жителям прослеживается прежнее безразличие – или некомпетентность. Иногда последних спасала непоследовательность военных. В январе 1865 года солдаты-янки не стали настаивать на том, чтобы некий мистер Хиггинботэм, клерк округа Нассау, Флорида, принес присягу, поскольку он боялся, что в таком случае соседи сожгут его дом. Однако гораздо чаще нежелание следовать распоряжениям вредило интересам мирных жителей. В марте 1865 года рядовой-кавалерист армии США Эдвин Финч написал, что, если ему хотелось чего-нибудь съесть или выпить, пока они были в Виргинии, он мог «просто пойти и взять это». По-прежнему складывалось впечатление, что в обеих армиях никто ни за что не отвечал. 18 апреля 1865 года генерал-майор Томас Черчилл приказал не выпускать солдат из лагеря в окрестностях Маршалла, Техас, потому что они уже совершили «расхищения» у местных жителей. Однако приказом пренебрегли, и для того, чтобы задержать нарушителей, генерал отправил кавалерийский патруль. Видимо, он тоже не знал о капитуляции Ли при Аппоматтоксе[390].

В обеих армиях находились отдельные солдаты и офицеры, которые, несмотря ни на что, старались защитить гражданских. Некоторые из них пытались делать это на протяжении всей войны. Их пример позволяет увидеть сохранившиеся представления о морали и чувстве долга перед мирным населением, которые никогда не исчезали полностью. Некий офицер-янки заставил солдат вернуть вещи, украденные из дома Сары Джейн Сэмс, жительницы Южной Каролины. В феврале 1865 года во Флориде, неподалеку от реки Сент-Джонс, кавалеристы-южане захватили в плен отряд янки и заставили их вернуть местным жителям угнанный у тех скот. Одновременно с этим в Абердине, Миссисипи, чиновники Конфедерации объявили об учреждении третейского суда, в котором будут рассматриваться споры о компенсации за реквизированный провиант, однако никаких свидетельств подобных заседаний не сохранилось[391].

Материальные потребности военных нисколько не изменились. Мятежники по-прежнему забирали без разрешения офицеров продукты с мельниц, из амбаров и магазинов и по-прежнему сжигали склады, чтобы провизия не досталась неприятелю. Чтобы замедлить продвижение янки, они перегораживали спиленными деревьями дороги в Северной и Южной Каролине и тратили таким образом понапрасну огромное количество древесины. В марте 1865 года армия Северной Виргинии построила часовню из дерева, захваченного в Старом Доминионе, однако два дня спустя началось отступление, и часовню пришлось оставить. Девочка-подросток Молли Мэлли, дочь экономки из Кентукки, не заметила большой разницы между солдатами Севера и Юга, которые в начале 1865 года прошли мимо ее дома. И те и другие изымали все виды ресурсов, и «от этово (sic) все страдают»[392].

Армия Севера отличалась все той же ненасытностью. Солдаты продолжали конфисковывать скот у мирных жителей – в январе 1865 года, например, их жертвой стала сторонница Федерации Элиза Кливленд, бедная вдова, жившая на ферме в округе Клейборн, Теннесси. По словам янки, им была «нужна» ее каурая лошадь, без которой миссис Кливленд не могла вырастить урожай, и они ее реквизировали. Мартовским вечером 1865 года солдаты подожгли, чтобы согреться, изгороди в окрестностях Шарлоттсвилла, Виргиния. Продвигаясь вперед, они поджигали все новые и новые фрагменты изгородей, так что за их спинами оставалась заметная на многие мили полоса горящего дерева. Как и раньше, военные использовали в своих целях здания. В начале 1865 года армия генерала Уильяма Т. Шермана следовала маршем через Северную и Южную Каролину. Шли проливные дожди, и солдаты разобрали двадцать пять брошенных домов, чтобы из полученных материалов построить мосты через реку Сокхатчи. В обеих армиях люди были твердо уверены, что их потребности значительнее, чем нужды гражданских[393].

Вплоть до конца войны продолжалась отчаянная борьба за еду – возможно, самый необходимый ресурс. В начале 1865 года голод подталкивал солдат все чаще отправляться на поиски провизии, и во многих поселениях не оставалось после них ничего съестного, даже когда страдавшие от голода мирные жители умоляли военных о пощаде. Иногда они стреляли по солдатам, и в Файеттвилле, Северная Каролина, несколько янки были убиты. В последние недели войны мирным жителям случалось умирать не от пуль. По словам мэра Колумбии, Новая Каролина, после февральского пожара более 150 горожан умерли от голода[394].

Неудивительно, что многие мирные жители отказались от довоенного коммунализма в пользу корысти