Тайные безумцы Российской империи XVIII века - Александр Борисович Каменский Страница 5

2 мая 1735 года Ушаков также подал соответствующее доношение на высочайшее имя. Суздальцев все это время продолжал сидеть под караулом, а в начале сентября снова обругал государыню. Вскоре секретарь Тайной канцелярии Н. Хрущов был вызван в Кабинет министров, где ему был объявлен именной указ от 6 сентября 1735 года[33]. Указ ссылался на доношение Тайной канцелярии о содержащихся в ней пяти безумных колодниках, каковых по указу 1727 года надлежало отправить в монастыри. Впредь следовало действовать таким же образом, причем Тайной канцелярии было предписано определять режим содержания, а монастырским властям рапортовать в случае излечения узника под воздействием благотворной атмосферы монастыря[34].

Исполнение этого указа столкнулось с определенными техническими трудностями. В 1739 году Тайная канцелярия доносила Кабинету министров, что Синод снова отказывается отправлять присылаемых к нему сумасшедших в монастыри, ссылаясь на отсутствие необходимых финансовых ресурсов для их транспортировки, и спрашивала, как ей следует поступать. На этот запрос последовала резолюция Кабинета, согласно которой до составления штатов Синода канцелярии следовало использовать собственные ресурсы[35].

Новый виток противостояния светских и церковных властей пришелся на начало царствования Елизаветы Петровны. Синод, вдохновленный указом императрицы от 12 декабря 1741 года, предписывавшим во всем руководствоваться законодательством ее отца, попытался было добиться отмены указов 1727 и 1735 годов, но Елизавета, велевшая Сенату пересмотреть все послепетровское законодательство и еще не получившая от него соответствующий доклад, на эти попытки никак не отреагировала. В 1743 году митрополит ростовский и ярославский Арсений Мацеевич, который через двадцать с небольшим лет сам попал в Тайную экспедицию, отказался принять в один из монастырей своей епархии признанного сумасшедшим ярославского посадского Ивана Крылова. В своем эмоциональном послании Синоду и Тайной канцелярии митрополит утверждал:

Монастыри устроены и снабдены награждением для пребывания богоугодного честных и беспорочных и не подозрительных лиц, вечного спасения желающих и отдавших совсем себе и посвятивших всю жизнь свою на службу богу, и суть потому места святыя и освященныя на всегдашную службу богу, а не для содержания сумазбродов, воров и смертных убийц колодников.

На это послание из Тайной канцелярии последовала суровая отповедь, в которой указывалось, что воров и убийц в монастыри не посылают, «и того ради его преосвященству во всяких случаемых с коллегиями, канцеляриями и канторами делах, корешпонденции иметь самым настоящим порядком, не примешивая того, чего в делах не обретается, но как государственныя правы и Ея Императорскаго Величества указы повелевают без всякого нарушения»[36]. Однако если в Тайной канцелярии полагали, что поставили строптивого митрополита на место, то ошибались. Уже в следующем году Арсений отказался принять в Спасо-Преображенский монастырь в Ярославле местного посадского Федора Юрьева, которого московская контора Тайной канцелярии попыталась отправить туда напрямую, в обход Синода. То ли московские чиновники не знали о предшествующем столкновении их петербургских коллег с Арсением, а то ли попросту хотели выполнить просьбу тетки Юрьева, просившей определить его именно в этот монастырь. На сей раз митрополит не стал писать экспрессивных филиппик, но лишь заметил, что без указа Синода принять безумца не смеет и не может. В результате ярославец был определен в московский Спасо-Андроников монастырь, где и провел следующие два года[37].

Между тем именно в эти годы Сенат, Синод и Тайная канцелярия совместными усилиями пытались урегулировать процедуру отправки сумасшедших в монастыри. 22 июля 1742 года Ушаков подал доношение в Сенат, в котором, сперва пересказав указы 1727 и 1735 годов, констатировал:

А ныне по силе оных же имянных указов таковыя посылающиеся ис Тайной канцелярии в Синод колодники не принимаются. А в указе Ея императорскаго величества Святейшаго Синода в Тайную канцелярию написано: в Святейшем, де, Синоде за отданием по синодальному дворцовому и казенному приказу доходов ведомство в Коллегию экономии денежной суммы, на каковой бы оным безумным и престарелым отсылку от Синода в монастыри чинить, не имеетца. И оная отправа тем престарелым и безумным была от той Тайной канцелярии, а о приеме их и о содержании и, буде кто похочет, и о пострижении из Синода в те монастыри, в которыя оныя в отсылку назначены будут, послушныя указы посланы будут. И за тем неприемом в Синод от Тайной канцелярии в розсылку оных колодников множитца, а которыя наперед сего от той канцелярии и сосланы, и за ими для караулу салдат имеетца немалое число, от чего в той канцелярии при караулах имеетца самая нужда, да и на провоз оных колодников прогонных и на корм у пути денег употреблять не ис чего, потому что на содержание той канцелярии канцелярских служителей и на всякия нужнейшия канцелярския росходы в присылке из Штатс-конторы сумма бывает самая малая, чем и оная канцелярия содержит себя с великою трудностию[38].

Ушаков предложил все расходы возложить на Коллегию экономии, ей же поручить назначение отставных солдат для караула, а безумных кормить в монастырях за счет «убылой монашеской порции», то есть умерших монахов. Сенат оперативно отреагировал на это доношение, и уже 29 июля сенаторы приняли решение, удовлетворившее все пожелания главы Тайной канцелярии. 31 июля соответствующий указ был послан в Синод, Коллегию экономии и Тайную канцелярию. При этом право определять, в какой именно монастырь отсылать безумного преступника, было предоставлено чиновникам политического сыска.

Однако Синод с этим не согласился и 23 августа подал в Сенат «ведение», в котором возражал против передачи этой функции Тайной канцелярии, поскольку от этого…

…может монастырям быть немалая тягость, ибо, чтоб та Тайная канцелярия такое совершенное, сколько, где в монастыре имеется убылых монашеских порций, також и о состоянии коего ж до монастыря основательное могла иметь известие, Святейший Синод не уповает. И потому может оная означенную насылку чинить и в такие монастыри, где и единой убылой монашеской порции нет. Из сего не иное воспоследует точию единому пред другим излишняя тягость и не уравнение. К тому может и то статься, что тое ж насылку будет чинить не только в ближние от Москвы, но и в самые московские монастыри, как то уже и ныне есть, а по означенным имянным указом повелено таковых колодников посылать в разные дальные монастыри[39].

На сей раз Сенат не спешил с решением. Один из документов Коллегии экономии начала 1743 года