Кронштадт. Город-крепость. От основания до наших дней - Леонид Ильясович Амирханов Страница 48

Наряду с военным активно работал в Кронштадте и торговый порт. Например, в 1830 г. в порт на Котлине пришло 759 торговых судов с грузами, в то время как в Петербург только 323. То есть большинство судов разгружалось в гаванях и на рейдах Котлина, так как пройти в Петербург мешал песчаный бар Невы. Затем лихтеры и мелкие суда перевозили товары в Петербургский порт на Васильевском острове и к пристаням Калашниковой набережной (ныне – Синопская), располагавшейся по течению Невы, выше Александро-Невской лавры.

Вид на Малый Кронштадтский рейд

Именно с этим и был связан расцвет Кронштадтского порта. Уже в 1850-х гг. почти весь грузооборот порта Петербурга перенесли на Котлин. Кронштадт ежегодно посещали около 2,5–3 тысяч морских судов, в том числе более 500 паровых. Активная морская торговля, посещение порта различными иностранными судами вызвали необходимость для ряда стран иметь здесь своих дипломатических и торговых представителей. Начиная с первой половины XIX в. в Кронштадте действовали вице-консульства Бельгии, Бразилии, Великобритании, Дании, Испании, Нидерландов, Норвегии, Швеции, Франции и финляндский торговый стряпчий.

Кронштадтская таможня

Известный изобретатель генерал Шильдер, желая облегчить судьбу островитян в зимнее время, разработал оригинальный корабль паром-ледопил. Паровая машина приводила в движение установленные в носовой части пилы, которые могли пилить не очень толстый лед. В 1836 г. построили два таких ледопила – «Петр Великий» и «Михаил». Однако пильный механизм оказался настолько громоздким и тяжелым, что движение даже по тихой воде оказалось совсем не быстрым, а во льдах просто медленным. Кроме того, механизм этот имел весьма малую мощность. Поняв всю бесперспективность этой затеи, через восемь лет простоя ледопилы отправили на слом.

В 1826–1827 гг. главным командиром Кронштадта был адмирал Коробка, и с ним случился небольшой казус. Ехал он как-то темным зимним вечером по Кронштадту, и у порта его непритязательный возок остановил караульный офицер. На вопрос: «Кто едет?» – лакей ответил: «Коробка». То ли по незнанию, то из-за нахального стремления пошутить офицер спрашивает: «А в коробке-то кто?». Тут уж сам адмирал ответил: «Тоже Коробка!». Что было потом с этим офицером, история умалчивает.

Рассказывают еще такой анекдот. Жил якобы в Кронштадте отставной корабельный смотритель с «редкой» фамилией – Иванов, имевший почему-то прозвище Нептун.

«Проезжая как-то по Кронштадту, Николай увидел, как корова Нептуна топчет цветочные клумбы. Возмущенный император обращается к Нептуну:

– Почему твоя корова топчет мои цветы? Смотри, под арест посажу!

Нептун отвечает:

– Не я виноват.

– А кто?

– Жена.

– Ну, ее посажу!

– Давно пора, – не растерялся Нептун.

Посмеялся Николай да и простил старика».

Николай Павлович правил Россией почти 30 лет. В конце января 1855 г. на свадьбе дочери графа Клейнмихеля он слегка простудился. Вскоре простуда перешла в воспаление легких, и болезнь стала прогрессировать. Лейб-медик Мандт только 17 февраля, за день до смерти, сообщил царю об истинном положении его здоровья. Таким было обещание, данное Николаю полтора года назад – предупредить о неизбежности конца. Император «встретил это известие с полным спокойствием и выразил желание приобщиться Св. Тайн. 18 февраля в двадцать минут первого пополудни, простившись с императрицей, со всеми членами царской семьи, бывшими в то время в Петербурге, приближенными и слугами, император Николай I скончался».

Он начал правление с восстания декабристов, а закончил, когда уже шла Крымская (Восточная) война. Между этими важнейшими событиями в истории России – подавленные восстания 1831 г. в Польше[214] и 1848–1849 г. в Венгрии; открытие Николаевской железной дороги и строительство мощнейших фортов Кронштадта, ставших ныне его визитной карточкой.

Было и многое другое, что продолжил его сын Александр II.

Кронштадт в годы Крымской (Восточной) войны

Хоть эта война и называется в нашей литературе Крымской, боевые действия, как известно, проходили и на Кавказе, и на Дальнем Востоке, и на Балтике. Причем первым по времени враждебным вооруженным наступлением двух западных союзников против России стало появление британского и французского флотов в Балтийском море. Оно сопровождалось нападением на русские суда, взятием и разрушением крепости Бомарзунд на Аландских островах, бомбардировкой Або (Турку) и других пунктов на побережье Финского залива.

Столица, Балтийский флот и Кронштадтская крепость готовились к отражению возможного нападения. В Адмиралтействе считали, что выйти в море и разбить англичан невозможно. Но отстояться за кронштадтскими укреплениями надеялись твердо. Подавленности духа не замечалось, но близкая опасность чувствовалась уже с февраля. Многие морские офицеры считали и флот, и Кронштадт не вполне готовыми к встрече врага. При этом некоторых увлекала мысль выйти в море и, погибая, все же успеть взорвать и потопить хоть часть неприятельской эскадры[215].

Осматривавший батареи северного кронштадтского фарватера, знаменитый впоследствии фортификатор полковник Э.И. Тотлебен доносил, что эти батареи «так расположены, что будут поражать друг друга, а не неприятеля». В дополнение к ним решили устроить ряжевые преграды и затопить старые отслужившие корабли и суда. 22 марта начальником сухопутных войск в Кронштадте назначили генерала П.Х. Граббе, и в первые же дни его пребывания в крепости случилось большое несчастье. В 7 часов утра 2 апреля в Кронштадте раздался оглушительный взрыв – взлетела на воздух артиллерийская лаборатория, где производилась «выделка» взрывчатых веществ.

«Господину Военному Министру

Рапорт

Сего числа в 8-м часу утра произошел взрыв в сухопутной Артиллерийской Лаборатории, расположенной за городом на косе. В лабораторном деревянном строении, где насыпались заряды, приготовлено было 74 бочки пороху (222 пуда), и находились 425 зарядов, остававшиеся от вчерашнего заготовления, и которые еще не успели вывезти на форты. Пропорция пороха рассчитывалась на количество зарядов, подлежащих к насыпке

В течение половины дня на работу было наряжено 2 фейерверкера и 40 рядовых гвардейской артиллерии и 9 человек от Кронштадтского Артиллерийского гарнизона. Взрыв последовал тотчас по вступлении людей в покой, и из наряженных на работу погибли все, кроме небольшого числа людей, которые еще не успели дойти до лаборатории. Строение разрушено совершенно, и смежные две лабораторные постройки несколько повреждены, но никакого пожара взрывом не произведено. Из двух часовых, стоявших в ограде, один получил легкий ушиб в ногу, другой же остался невредим.

О причине сего несчастного происшествия назначено следствие, которым и определятся все дальнейшие подробности.

Всеподданнейшее донесение Его Императорскому Величеству сделано Кронштадтским Военным Губернатором.

К продолжению приготовления зарядов приняты надлежащие меры устройством временного прикрытия для рабочих из холщевых брезентов.

О чем Вашему Сиятельству поспешно имею честь донести.

Генерал-майор Политковский.

2 апреля 1854