Секретари. Региональные сети в СССР от Сталина до Брежнева - Олег Витальевич Хлевнюк Страница 45

Даже тем секретарям, которые имели особые отношения с московским руководством, приходилось решать повседневные проблемы развития регионов. Для этого им было необходимо не только получить поддержку из центра, но и обеспечить лояльность и эффективность подчиненных, создать работоспособные сети. Регионы были непростыми политическими системами, а перемены в Москве осложняли задачу секретарей, сокращали возможности использования традиционных методов руководства, сложившихся при Сталине, или даже полностью запрещали их. Высшие партийные руководители, включая Хрущева, понимали, что нельзя назначить секретаря, не подумав о том, как он будет работать в новых условиях. Метод Хрущева, скорее, заключался в том, что привлечь на свою сторону секретарский корпус в целом. С этой целью отказ от репрессивных кадровых чисток дополнялся уступками секретарям: некоторым расширением их полномочий в сфере управления промышленностью, ослаблением контроля центра в кадровых вопросах за счет сокращения списков региональных должностей, входивших в номенклатуру ЦК.

Своеобразным тестом для секретарей в начале послесталинского периода были аграрные преобразования и требования центра резко увеличить производство продовольствия. Одним из методов этой политики, помимо попыток заинтересовать крестьян в росте производительности труда, был традиционный административный нажим на руководителей регионов, результатом чего стала мини-чистка секретарей в начале 1954 года. Оказавшись в условиях сильнейшего нажима, сами секретари, в свою очередь, прибегали к проверенным приемам мобилизации. Парадоксальным образом Хрущев создал условия, которые продлевали традиции сталинского авторитаризма в регионах, несмотря на новые политические тенденции, связанные с десталинизацией. Об этом пойдет речь в следующей главе.

Часть III. Хрущев

Глава 6

Новые правила успеха

Стратегии, к которым прибегали секретари в последние годы жизни Сталина, опирались на определенные ресурсы, которые в изменившихся условиях заканчивались. Новое руководство страны лишило прежнего значения основной метод политического исключения — исключения из партии. Начиная с 1953 года их число стабильно снижалось, достигнув к началу 1960‐х четверти от уровня, наблюдавшегося в конце сталинской эпохи. Эта тенденция подавалась как свидетельство приоритета убеждения и воспитания над исключением и принуждением[416]. Сокращались также возможности для предъявления таких традиционных политических обвинений, как сокрытие социального происхождения. Правда, как мы видели в предыдущей главе, появился новый источник компромата, связанный с причастностью к злоупотреблениям и преступлениям сталинских лет, но контроль над этими обвинениями являлся, скорее, прерогативой центра[417]. Наконец, постепенная консолидация системы должностного и личного старшинства затрудняла использование тактики внеочередных повышений, характерной для сталинской эпохи.

В предыдущей главе мы рассмотрели проблему агентства и делегирования полномочий, стоящую перед центром. Сейчас предстоит изучить, как ее решали в регионах. Один из самых примечательных аспектов региональной политики середины 1950‐х годов заключался в том, что перевороты, связанные с политической десталинизацией, в целом не сильно сказались на формах управления и составе руководителей. Напротив, обращенное к региональным секретарям экономическое требование резкого и быстрого роста сельскохозяйственного производства могло иметь куда более ощутимые последствия. Оно стимулировало масштабные перестановки в секретарском корпусе, ясно дав понять, что пребывание секретарей в должности зависит от их экономических успехов. Такой нажим сверху не мог не вызвать соответствующие административные процессы на местном уровне. Секретари усилили давление на своих подчиненных и прибегали к методам, которые могли либо вызвать осуждение в Москве, либо остаться безнаказанными в случае достижения экономических успехов.

Однако не каждому было дано стать чемпионом. Осознавая риски слишком активного следования амбициозным директивам центра, многие секретари старались не ссориться со своими сотрудниками и активом. Они понимали, что отталкивать от себя членов региональных сетей непомерными требованиями особенно опасно в новых условиях относительной либерализации. Многие секретари начали пересматривать свою стратегию. Это касалось, в частности, консолидации иерархий на основании норм старшинства и заслуг. Хотя такая практика несколько связывала руки секретарям, препятствуя внеочередным повышениям, она имела определенные плюсы. Секретари и сами могли опираться на нормы старшинства как источник лояльности, а также пользоваться информацией, полученной при помощи региональных выборов и других институтов, чтобы оценивать настроения актива и соответственно корректировать свои действия. Таким образом, наряду с традиционным авторитаризмом в региональных сетях все более заметным становилось стремление к компромиссам и тактической гибкости.

Упорствующие автократы

Накануне XX съезда партии региональные секретари, как и прежде, в большинстве своем принадлежали к тому поколению, которое выдвинулось на волне Большого террора, прошло войну и участвовало в послевоенном восстановлении. Среди них выделялись секретари-ветераны, успевшие поруководить несколькими регионами. Большинство из них успешно следовали директивам из центра и сохраняли свои должности, поскольку добивались выполнения установленных планов.

Изучая стенограммы пленумов обкомов, состоявшихся накануне и после XX съезда, мы видим, что, как и в конце 1940‐х годов, автократы регионального уровня на волне политических перемен попадали под удар критики. В какой-то мере их обвиняли в том, в чем на этом съезде Хрущев обвинит Сталина: в подмене коллективного руководства единоличным и в склонности к грубости и принуждению, — хотя, конечно, речь шла о куда менее значительных проявлениях авторитарности. М. Я. Канунников, чья карьера началась в 1938 году, последовательно возглавлял в качестве первого секретаря три области (Кировскую, Куйбышевскую и Ярославскую), прежде чем в 1951 году получил назначение в Псковскую область. «Можно привести десятки примеров, когда за разрешением простейших вопросов надо идти к секретарю обкома партии, вплоть до того, что секретарь обкома партии занимается распределением квартир в городе… Как т. Канунников скажет, так и будет. Я считаю, что это неправильно», — говорил на пленуме обкома в январе 1956 года один из псковских функционеров[418]. И. К. Жегалин, прежде чем стать в 1955 году первым секретарем Сталинградского обкома, с 1943‐го по 1945 год занимал должность первого секретаря Красноводского обкома в Туркменистане, а с 1949‐го по 1955 год — первого секретаря Грозненского обкома. Один из секретарей райкомов так описывал методы руководства Жегалина на областной партийной конференции в конце 1957 года: «Когда т. Жегалин проводит совещания секретарей райкомов партии и председателей райисполкомов, он часто пускает в ход выражения: „надо выгнать“, „ты состарился“, „ты не годен“ и т. д… В июне сего года проводились кустовые совещания работников сельского хозяйства. Приехал к