Император Адриан. Эллинофил на троне Рима - Игорь Олегович Князький Страница 41

его вольноотпущенники пользовались известностью в обществе и оказывали на него самого какое-либо влияние. По его словам, он ставил в вину предшествующим государям пороки их вольноотпущенников; всех своих вольноотпущенников, которые хвастались своим влиянием на него, он присуждал к наказанию. С этим связан показывающий его суровость по отношению к рабам, но почти смехотворный случай. Увидев как-то, что его раб гуляет между двумя сенаторами, он послал человека, чтобы тот дал ему пощёчину и сказал: „Не гуляй с теми, чьим рабом ты ещё можешь стать“»[334].

Впрочем, обвинения в суровости по отношению к рабам Адриан категорически не заслуживает. Именно в его правление в римском законодательстве о рабах происходит решительный, можно сказать, едва ли не революционный переворот. Исторически, как мы помним, рабы в Риме за людей не считались. Конечно, как писал Марк Порций Катон Старший, их следовало хорошо кормить, но это не отменяло того, что относились они не к людям, а к орудиям труда. Таковые, как известно, со времён Римской республики подразделялись на молчащие – собственно орудия труда, мычащие – домашний скот и говорящие – рабы. И надо сказать, вплоть до правления Адриана римское законодательство по отношению к рабам только ужесточалось. Траян после прихода к власти усилил действие указа Августа от 10 г. до Р.Х., согласно которому все рабы, проживавшие во время убийства хозяина под одним с ним кровом, подлежали смертной казни. В 57 году, в начале правления Нерона, такая суровая мера была подтверждена сенатом. Траян распространил действие этого бесчеловечного закона и на малолетних рабов[335].

Политика Адриана совершенно иная: «Он запретил господам убивать рабов и предписал судьям выносить приговор, если рабы того заслужили. Он запретил продавать без объяснения причин раба или служанку своднику или содержателю гладиаторской школы… Рабочие тюрьмы для рабов и свободных людей он упразднил… Согласно его предписанию, если господин был убит у себя в доме, следствие производилось не обо всех рабах, но только о тех, которые, находясь поблизости, могли услышать»[336].

Отдадим должное нашему герою. Ведь его милосердные в отношении рабов указы, восстанавливающие, прямо скажем, их человеческий статус, пусть и не меняющие общественный, вовсе не были вызваны какими-либо внешними причинами. Волнений рабов в Римской империи давным-давно не наблюдалось, и угрозы таковых и близко-то не было. Восстания рабов на Сицилии, подвиги Спартака в Италии были для римлян времён Адриана безнадёжно далёким прошлым, возвращение ужасов которого совершенно исключалось. Потому справедливым будет полагать политику Адриана по отношению к рабам именно проявлением человеколюбия. Человеколюбия, не принуждённого какими-либо сторонними обстоятельствами, но просто искреннего, делающего честь нашему герою. Ведь до этой поры ни один из Цезарей о чём-то подобном даже не задумывался. Адриан первый, кто гуманизировал рабское законодательство в Римской империи и сделал это по собственному почину!

Можно назвать ещё ряд постановлений Адриана, очевидно гуманистической направленности: «детям тех, чьё имущество подверглось конфискации, он оставлял одну двенадцатую часть имущества. Процессов по обвинению в оскорблении величества он не допускал. Наследств от незнакомых ему людей он не принимал, равно как и от знакомых, если у них были дети. Относительно кладов он поступал так: „если кто найдёт клад на своей земле, пусть сам и владеет им; если же на чужой – пусть даст половину владельцу земли; если на государственной, пусть разделит пополам с императорским казначейством“»[337].

Как мы видим, в неприятии «закона об оскорблении величия римского народа», в имперскую пору стремительно выродившегося в «закон об оскорблении величества» правителя державы, Адриан следовал доброму примеру Траяна. Не претендуя на чужие наследства, он избавлял богатых римлян от страхов, каковых они натерпелись в те времена, когда иные императоры – Калигула, Нерон – принуждали богачей завещать свои состояния императорам. Желание цезаря поскорее данное наследство реально обрести могло грозить его собственнику смертью. Наконец, там, где речь идёт о найденных кладах, мы видим похвальное уважение императора к частной собственности подданных. Явление, во все времена и везде достойное похвалы!

Занятно, что порой Адриан вникал в дела, для высшей власти никак не выглядевшие первоочередными. Так «он разделил бани на мужские и женские»[338]. Дело в том, что с последнего века Римской республики смешанные бани (balnea mixta) стали нормой. Правда, известно, что в так называемых Малых и Стабиевых банях имелись женские отделения, но в Центральных банях такового не было. Это, кстати, вовсе не означало нудистского характера «смешанных бань». Сохранились римские фрески, изображающие такие бани, где на мужчинах набедренные повязки, а на женщинах лёгкое одеяние, напоминающее современные купальные костюмы типа «бикини»[339]. Надо помнить и о высочайшей банной культуре римлян. Их бани никогда не были и не могли быть местом разврата. Римляне не путали их с лупанариями. Напомним, римские бани не только место, где люди мылись, принимали ванны, плавали в бассейнах, чередуя горячую, тёплую и холодную воду. В банях были специальные места для гимнастических упражнений, спортивных состязаний, для отдыха. Образованная публика использовала бани для философских бесед, диспутов, научных занятий. Римские бани-термы – это своего рода культурные центры, замечательно во всех слоях общества популярные. Разделяя их, Адриан укреплял именно их культурное значение, исключая проявление неуместных соблазнов. Кстати, есть мнение, что как раз в правление Адриана в римских банях появилось жидкое мыло. Способ его приготовления несколько позднее описал знаменитый врач Гален. Известно, что мыло знали древние египтяне, но вот Плиний Старший писал, что его изобрели галлы. От галлов и германцев оно пришло к римлянам[340].

От этих занятных деталей римского быта в правление Адриана вернёмся к наиболее значимым изменениям в политической, государственной жизни Римской империи в те годы.

Именно в правление нашего героя, именовавшегося отныне Император Цезарь Траян Адриан Август, в Риме происходят важнейшие изменения в плане развития центральных учреждений, способных взять на себя разрешение текущих дел и наблюдать за ходом местного управления[341]. Императорский совет в управлении страной постепенно должен был заменить собой многочисленный, неуклюжий, вызывавший временами недоверие императора сенат. Окончательно consistorium principis, он же consilium, полностью заменит сенат как орган высшего управления страной только в последней четверти III века, в правление императора Диоклетиана (284–305 гг.)[342]. Наряду с советом мы также видим зарождение при Адриане ведомств, зачатки будущих министерств. Либертины, как бы они ни были могущественны при том же Клавдии, оставались лишь слугами принцепса, не смея и помышлять о равенстве с магистратами, наместниками провинций. Теперь появляются государственные чиновники высшего ранга, коим цезарь как бы передоверяет часть