Военная история Грузинского гренадерского Е. И. В. Великого князя Константина Николаевича полка В связи с историей Кавказской войны - Георгий Николаевич Казбек Страница 40

Сборы наибов Шамиля в Дидо в начале 1849 года и намерение их спуститься на линию, заставили начальника области генерал-майора Чиляева принять центральное положение в Закаталах и оттуда с отрядом, состоявшим из 3½ баталионов кроме занимающих постоянныя посты, произвести движения в горы[129].

Вслед за распространившимися слухами, Чиляев узнал что Даниель-Бек, с помощью своих агентов, склоняет к восстанию элисуйское и енисельсткое приставства и сам готовится спуститься по Мухахскому ущелью. Давая более вероятия этим последним слухам, генерал Чиляев в начале июня двинулся к Коляго; но здесь он не встретил неприятеля. Между тем, пользуясь движением русских, наибы собрали свои толпы в Хупро и тем заставили Чиляева возвратится в Закаталы. 12-го числа он выступил из Коляго, оставив здесь 3-й баталион Грузинскаго полка под командою майора Сусловскаго, и с остальными войсками решился двигаться в Хупро.

Чтобы дать более ясное понятие о трудностях, которыя войска наши встречали в походах на Лезгинской линии, взглянем на топографическое положение дагестанских обществ и приведем выписки из записок генерала Пассека о способе введения войны с лезгинами принятом русскими.

«Треугольник, заключенный между главным хребтом Кавказских гор, Каспийским морем и Андийским хребтом, называется Дагестаном, характер местности этой страны, существенно отличает Верхний или Нагорный Дагестан от Приморскаго. В этом последнем издревле образовались довольно большия ханства, подчиненныя власти своих правителей. Обусловленныя характером места, они скоро передались власти русских. Совсем другое представляет Нагорный Дагестан. Суровыя громады гор этого места, в разных направлениях лепящияся по сторонам потоков, поместили в своих ущельях народ бедный, не привыкший ни к какой гражданственности и знающий лишь свободу и удаль. Жилища этих удальцов, образовавших между собой несколько отдельных общин, помещаются в местах весьма часто доступных только пешеходам. Разбросанныя на незначительное друг от друга расстояние, оне представляют собой целый ряд аулов, покрывающих плоския вершины окружающих гор. Природа везде сурова и скудна; вершины гор покрытые снегом и только в долинах рек является довольно обильная растительность. Пахотных мест здесь почти нет. Вся страна представляет особой возвышенное плато, из котораго берут начала реки орошающия Дагестан». Такова местность на которой приходилось действовать Грузинскому гренадерскому, полку в описываемой период времени.

Жители Нагорнаго Дагестана разделяются на отдельныя общества, имевшия между собой только один общий интерес – войну с русскими[130]. Вот как описывает генерал Пассек образ войны в Нагорном Дагестане.

«В горах Дагестана наш отряд имеет авангард, ариергард и главную колонну; боковых цепей и боковых колонн не существует по затруднительности доступов справа и слева; в случаях опасных, занимают отдельными частями высоты, командующия дорогою. В важных пунктах, при входах через хребты, при переправах, оставляют особые отряды для обезпечения сообщения и свободнаго отступления».

«Военныя соображения лезгин далеко превосходят соображения чеченцев. Все известные предводители горцев были аварцы; все важнейшия предприятия, даже в самой Чечне, начинались и совершались аварцами. Соображения горцев здравы, дальновидны, всегда основаны на знании местности и обстоятельств. Когда угрожает опасность одному неприятельскому пункту, они обращаются туда, где их не ожидают, в ту часть края, которая обнажена от войск; таким образом развлекают наши силы и ободряют своих. При слабости с нашей стороны делают одновременныя вторжения с нескольких сторон, или самыя быстрыя и нечаянныя нападения на удаленныя от них места, где их вовсе не ожидают».

«Чеченцы и горцы одинаково искусно пользуются местностью; но лезгины превосходят чеченцев в искустве укрепляться, и эта часть доведена у них до совершенства. Завалы и укрепления их всегда имеют сильный перекрестный огонь. Против артиллерии они вырывают канавы с крепкими навесами, засыпанными землею, где совершенно безопасны от ядер и гранат, а для большей безопасности защитников делают крытые ходы; иногда подземныя канавы устраиваются в несколько ярусов. Вообще же завалы делаются из камня или деревянных срубов, пересыпанных землей».

«Чеченцы дерзки при нападении; но не имеют стойкости и хладнокровия. Лезгины наоборот не так смелы, не так быстры и предприимчивы, как чеченцы, но более стойки и решительны. Чеченцы способны к наезднической войне: они делают быстро внезапныя вторжения в наши пределы, пользуются всяким случаем, чтоб напасть врасплох на фуражиров, на обозы, на партии, неутомимо тревожат наши аванпосты и цепи, т. е. ведут партизанскую войну. Лезгины ведут войну положительную, с важными целями завоевания или защиты своих обществ; встречают нас большею частию открытым боем на крепких позициях; усиливают их завалами, башнями, подземными канавами с навесами; занимают пещеры, переправы чрез реки, овраги и держатся в них с удивитетельною решительностию, дерутся до последней крайности».

«На позициях же не крепких или удобо обходимых слабо защищаются; на обозы и партии фуражиров редко нападают. Различие в образе войны происходит сколько от различия племен сколько от быта и местности Дагестана и Чечни. Большая и Малая Чечня равны и покрыты лесом; местность доступная и обходимая. В Дагестане встречаются во всех горах теснины с отвесными стенами; встречаются горы, на которыя ведет одна тропинка; пещеры, в которыя можно спуститься только по веревке; переправы, к которым можно приблизиться только по карнизу, под огнем их завалов, скрытых от всякаго выстрела».

«Самая постройка аулов у лезгин придает им решимость. Брать с боя лезгинский аул дело отчаянное, и допускается только в обстоятельствах особенно важных для края. Постройки лезгин все из камня, плит или голышей, хорошо сложенных на глине в один и два яруса. Лезгинския сакли, вроде замков, над многими устраиваются башни, иногда сакли обнесены стеною; в каждом доме, в каждой стене, проделаны бойницы, и весь аул представляет особаго рода крепость: каменныя хорошо обороненныя сакли плотно примыкают одна к другой, и сакля на сакле в несколько ярусов. Аулы или в ущельях или на уступах гор, иногда примкнуты к скалам, иногда окружены кручею, часто доступ и самый въезд в них чрезвычайно трудны. Улицы так узки, что трудно повернуться на коне; сверх того некоторыя сакли построены поперек улицы, и оставлены только низкия ворота для проезда. Потеря на штурме аула, в котором засядут горцы с решительным намерением защищаться, бывает чрезвычайно важна».

Таковы были трудности предстоявшия генерал-майору Чиляеву; однако не смотря на это Лезгинский отряд 25-го числа неожиданно явился в Дидойское общество и остановился в 7 верстах от Хупро. «Движение войск 23, 24: и 25-го июня по хребтам гор, – доносит генерал Чиляев, – сопряжено было с чрезвычайными трудностями; дорога была завалена еще глубоким