Золотой Оклад или Живые Души. Книга чудес - Пётр Георгиевич Паламарчук Страница 4

При том следует отметить одну совершенно исключительную для «Звезды» черту: порою подходя к самой грани, разделяющей православие от католичества, она ее каким-то тоже чудесным способом умеет не пересечь. И — чтобы далее читатель не чудился этим необычайным событием — скажем в оправдание их подлинности следующее. События жизни, ясно, не всегда остаются достоянием истории. Самые из них заметные впоследствии оттачиваются, как грубая галька морем, превращаясь в любезные и детям, и взрослым окатыши. В наиболее ясном виде это наглядно заметно на наших церквах, особенно же монастырских: роспись там поголовно посвящена чудесным событиям. Тем более, что храм сам по себе есть явленное чудо, сияющее, будто блещущий гранями алмаз, разноцветными бриллиантовыми лучами. Иконы же в нем неопустительно суть наглядное показательство созерцающим живого наличия черезъестественного состава внутри поверхностного естества.

Есть еще отличное доказательство от противного — во всех смыслах. Толстой после «обращения» выучил греческий язык, перевел все четыре Евангелия и свел их текст вместе, выкинув непотребные для него необычайные события. Он полагал в объединительной страсти, что наконец-таки вот так из них получится толк. Получилось же не то что ужасно, а хуже — пошлятина вдрызг… Ибо Господь среди всех Своих определений числит еще тот титул, который звонко наименовывает запретительная молитва святого Василия Великого: «Огненных чинов Творец и бесплотных сил Хитрец и небесных и наднебесных Художник».

Главное, что было известно нам понаслышке и ранее, попробуем сейчас подтвердить словами отеческого предания. Ибо почитание Богоматери в нашей стране имеет не только исторические корни — тут вживе существуют и основания более глубокие.

Когда после Вознесения Христова апостолы собрались в Иерусалиме, то стали бросать жребий, куда по обетованию Иисуса идти проповедовать Его благовестие. Божией Матери в удел досталась Иверия, то есть Грузия. Однако корабль с Нею отнесло на Афон, ставший Ее вторым уделом на земле. Третьим в лице Киева служит Русь: в одиннадцатом веке в константинопольском Влахернском храме (о нем еще не один крат будет упоминание далее) Матерь Божия явилась четырем мастерам, сказавши об этом и повелев выстроить на Руси церковь в Печерской Лавре во Своя имя.

Но внутри этого третьего удела существовал и еще особый чертог, про который молвлено было Богородительницей киевской инокине Александре во второй половине восемнадцатого века. Царица Небесная повелела ей отправиться на север и основать великую обитель, на которую будут низведены благословения всех трех уделов Ее — Иверии, Афона и Киева — кряду. Однажды во время путешествия в нижегородских пределах странница прикорнула близ деревянной церкви в селе Дивееве, отстоящем на двенадцать верст от Саровской пустыни. Явившись ей вновь, Богоматерь сказала: «Вот то самое место — это четвертый жребий Мой во вселенной »,— и заповедала выстроить здесь храм в честь Ее Казанской чудотворной иконы. Впоследствии тут возник православный Троицкий монастырь.

Именно про него преподобный Серафим предрек, что там будет поставлена Казанская церковь «на диво. Подойдет антихрист-то, а она вся на воздух и поднимется, и не сможет взять ее… Канавка станет огненною стеною до неба!»

Таким вот обходным, но, быть может, наиболее верным путем выясняя суть причудливых историй «Звезды», принялся я ее изучать, перемежая усвоение глав поездками по батюшкам. Первую же главу проглотил, конечно, тотчас. А потом не мог избавиться от искушения попытаться применить содержание чередной вереницы чудес, обычно собранных вокруг некоторого стержня, к соответствующему посещению. Скажу сразу откровенно, что не всегда они на мой макар приходились друг другу сродниками; впрочем, эту оплошку сочинителя в полном праве способен исправить читатель, найдя более тонкое соподчинение.

Итак, вот начальная глава — в отличие от прочих, посвященная просто всяким чудотворениям (наверное, чтобы завлечь их разнообразием разборчивого знатока):

ЧУДО I. Один проповедник поучал множество народа молиться ко Пресвятой Владычице словами ангельского приветствия, говоря, что всякому человеку весьма полезно произносить «Радуйся, Дева обрадованная!». Тогда из толпы вышел некто, наполненный духом ереси, и начал своими собачьими устами изрекать на учителя хулу, в особенности же понося чудеса Пречистой. И тут это еретическое отродье настигла Божия кара: в него вошло такое множество диаволов, что можно было подумать, будто весь ад со своими бесами там поселился. Окаянный принялся скрежетать зубами и источать изо рта пену, раздирая ногтями тело, а лицо и очи его исказили неизреченные судороги.

Люди взмолились ко проповеднику, чтобы он помог ему своим предстательством перед Господом. Тогда тот спросил нечистую силу, одержавшую нечестивца: как она вошла в него и из-за чего? Бесы же отвечали: «Того ради, что сей дерзнул покуситься на честь Пресвятой Девы. Целый месяц хулил он Богородицу и посвященную Ей песнь радования». После многих молитв возложил учитель на шею бесноватого четки-лестовку, связал его и заклял бесов именем Божиим: да возвестят, кто из христианского рода чаще всех идет на вечное мучение в преисподнюю. Тяжко было нечистой силе вопрошание это, почему из носа одержимого брызнула кровь, и вышло ее столько, что наполнилась вся палата, а из уст потекла пена. Однако после долгого принуждения начал он говорить следующее:

«Возвещаем тебе, что более всего идет во ад вельмож и судей, простых же подначальных не так много. Имеем также изрядне купцов и взимающих налоги мытарей, которых неправедное стяжание, ложь и радости мира сего низводят и погружают к нам в пекло». Будучи еще понуждаемы отвечать, говорили, что и духовного чина немало обретается во аде, кои имели житие на земле не по духу и не по закону Божию, находились в непослушании своим начальникам-архиереям, гордились и об учении не радели.

После того вопросил их учитель опять, кого из святых они сильнее всего опасаются и которых более всего людям почитать должно? Тогда бесы, страшно убоявшись, начали скрипеть зубами и весьма устрашили стоявших рядом людей, так что некоторые лишились рассудка. Проповедник же отводил от них страх, утверждая в вере, да не убоятся прелести и страхования бесовского. И повелел бесам успокоиться, глаголя им: «Ежели не дадите о сем ответа, буду непрестанно мучить вас силою Бога нашего, покуда не подчинитесь повелениям и не исповедаете всего». Тут бесы пообещали ответить ему тайно, чтобы самим им не причинилось зла. Проповедник же усилил свою молитву ко Пресвятой Богородице, павши наземь: да устрашит бесов и повелит им вещать, — что привело нечистую силу в превеликий ужас. О, дело преславное, про которое дивно рассказывать, а зреть его было страшно — в тот час вышло из уст человека сего великое пламя,