Воскрешая советские мифы. Великая Отечественная война - Александр Александрович Карпенко Страница 4

Таблица 1.

Как видно из таблицы, за исключением превосходства в живой силе, войска Германии сильно уступали СССР. Превосходство СССР было не только в количестве военной техники, но и в ее качестве [15, с.151-152]. На ряде направлений войска Вермахта действительно превосходили силы СССР. Но и здесь необходимы уточнения. Например, группа армий «Север» имела значительное превосходство в живой силе над войсками Прибалтийского особого Военного округа (787 500 и 375 863 соответственно), но при этом ПрибОВО имел двукратное превосходство в танках и самолетах. Самой мощной ударной группировкой Вермахта была группа армий «Центр», которой противостояли силы Западного фронта с частью сил 11-ой армии ПрибОВО. И здесь Германия сосредоточила 40 % всех дивизий, имея почти двукратное преимущество в живой силе (1 455 900 против 791 445 со стороны СССР), но так же уступала в количестве танков (2 156 и 3 852) и самолетов (1 712 и 2 129). На участке действий группы армий «Юг», Германии противостояли войска Киевского особого и Одесского военных округов (Юго-Западный фронт). На этом направлении Красная Армия незначительно уступала в живой силе Германии (1 412 136 и 1 508 500), но при этом имело семикратное превосходство в танках, в 2,6 раза в самолетах, в 1,7 раза по орудиям и минометам [16]. Каких результатов удалось достичь Юго-Западному фронту? Потери Юго-Западного фронта к 10 июля1941 года оцениваются в 300-350 тыс. чел., танков – 4381. В то время как группа армий «Юг» в период с 22 июня по 20 июля, не считая 11-ой армии, потеряла 43,7 тыс. чел., 85 танков [19, с.208-211]. Как видно, даже многократное превосходство в танках, значительное превосходство в самолетах, орудиях и минометах, и вполне сопоставимая численность в живой силе, не привели к выдающимся результатам Красной Армии. М.И. Мельтюхов, проанализировав соотношение сил на всех фронтах, заключает: «…германское командование, развернув на Восточном фронте основную часть вермахта, не смогло добиться подавляющего превосходства не только в полосе всего будущего фронта, но и в полосах отдельных групп армий» [16]. Проблема Красной Армии, отмечает М.И. Мельтюхов, заключалась в незавершенности мобилизации, стратегического развертывания и сосредоточения на момент начала войны.

К тому же И.И. Юров, как военный – гвардии полковник, должен знать, что в Полевом уставе Красной Армии 1939 года зафиксирован принцип концентрации сил и средств в ходе наступательной операции в направлении главного удара [19, с.38]. Неумение Советским руководством распознать и принять организованные меры противодействия противнику, только в очередной раз подтверждает его бездарность. О чем пишет и О. Хлевнюк: «Наконец, важнейшим фактором поражений была низкая дееспособность политического и военного руководства страны… Не владея ситуацией, Москва принимала неверные и несвоевременные решения… Сам Сталин, не имевший опыта руководства современной армией, опирался в значительной степени на «здравый смысл» [20].

Утверждение И.И. Юрова: «В приграничных сражениях 1941 года… советские войска обескровили ударные группировки вермахта» [12, с.20], – выглядит, по меньшей мере, дискуссионно. Соотношение безвозвратных потерь личного состава в ходе «приграничного сражения» (до 6-10 июля 1941года) 1:23 (войск Вермахта к Красной Армии) [19, с.8]. О каком «обескровливании» войск Вермахта может идти речь не совсем ясно. Тем более становится непонятным как «обескровленный» Вермахт дошел до Москвы в 1941 году.  

В работе И.И. Юрова присутствуют сомнительные оценки боевых успехов Красной Армии. Нередко автор умалчивает о потерях Красной Армии, но при этом приводит данные потерь Германии. Например: «За 20 дней второго этапа на Москву немецко-фашистские войска потеряли 155 тысяч солдат и офицеров, около 800 танков, сотни орудий и значительное количество самолетов» [12, с.92]. За какие 20 дней второго этапа автор не уточняет. А.Б. Зубов приводит совершенно другие данные потерь за весь период Московской битвы с 2 октября 1941 по  7 января 1942 года. Личный состав: потери Вермахта составили  305 239 (в том числе 77 820 безвозвратные), Красной Армии 1 805 923 (в том числе 926 244 безвозвратные); орудия и минометы 3 500 и 21 748; танки (в т.ч. немецкие штурмовые орудия) 950 и 4 171 соответственно [18, с.57]. За лето и осень 1944 года противник потерял 1,6 млн. человек, утверждает Юров [12, c.24]. Приведенные данные не совсем точны, Вермахт потерял 1,6 млн. человек не за лето и осень, а за весь 1944 год, на всех фронтах. При этом Красная Армия за этот же год, по неполным данным, потеряла 6,5 млн. человек убитыми и ранеными [15, с.158]. При этом стратегическая инициатива была у Красной Армии. Вот и превосходство советского военного искусства, которым восхищается Юров [12, c.32].

Еще больше сомнений вызывают приведенные данные по потерям Вермахта в Курской битве. Юров приводит распространенные в советской историографии цифры:  в живой силе 500 тыс. из 900 участвующих в битве, 1500 танков, 3 тысячи орудий, и свыше 3700 самолетов [12, с.22, 191]. Ряд историков считают такие потери Вермахта завышенными. Например, Б. Соколов оценивает потери Германии в Курской битве в 360 тыс. в живой силе, примерно 700 самолетов, 1500 танков [21]. Другие данные и более подробную статистику о потерях немецкой и советской сторон приводит А. Исаев. В ходе наступательной операции «Цитадель» Германия на Северном фасе Курской дуги с 5 по 11 июля 1943 года потеряла 22 273 тыс. в живой силе, включая убитыми, ранеными и пропавшими без вести. На Южном фасе с 5 по 23 июля 1943 года Вермахт потерял убитыми, ранеными и пропавшими без вести 34 554 человек. С 1 по 31 августа 1943 года немецкая 8-я армия (армейская группа «Кемпф») потеряла 25 813 чел. убитыми, ранеными и пропавшими без вести, а 4-я танковая армия за тот же период потеряла 25 911 человек. Таким образом, в битве на Курской дуге Германия потеряла 108 551 в живой силе. Общие потери Красной Армии (Западного, Брянского и Центрального фронтов) составили 439 890 человек, в том числе 112 529 убитыми и пропавшими без вести [22, с.234, 349, 301]. Б. Соколов оценивает потери советской стороны за весь период Курской битвы «примерно в 1 667 000» убитыми, пленными, ранеными и больными [21]. Сохранялись серьезные проблемы у советского командования. А. Исаев отмечает: «То есть даже в «тепличных условиях» заблаговременного перехода к обороне у советского командования были серьезные ошибки в угадывании направлений ударов немецких войск» [22, с.351]. Что приводило к прорывам линии обороны, окружениям и увеличению потерь живой силы и техники.

Таким образом, в оценке