Император Юстиниан Великий и наследие Халкидонского Собора - Михаил Вячеславович Грацианский Страница 31

некоего сиятельного мужа (vir illustris) Лаврентия, которого Сигизмунд как раз отправлял к его отцу и просил Виталиана о хорошем с ним обращении. Из письма явствует, что Лаврентий незадолго до того написал Авиту, где рассказал тому о возможном примирении с Римом, о котором Анастасий объявил в 515 г. В свою очередь, Авит написал магистру оффиций Келеру письмо, в котором поручал сына Лаврентия его заботам. Из этой переписки, подоплека которой не до конца понятна, явствует, что некий Лаврентий, очевидно сенатор, без сомнения, придерживался халкидонского исповедания. Он находился в общении как с Виталианом, во время мятежа последнего против императора, так и с Келером[448]. Эта корреспонденция указывает на контакты, которые Виталиан поддерживал с отдаленными западными областями, и подчеркивает то, что он пользовался поддержкой как западных, так и восточных православных.

II.2. Окончательный переход власти к прохалкидонской партии

Император Юстин

Такова была расстановка сил к моменту смерти императора Анастасия (10 июля 518 г.). Император не оставил никакого распоряжения относительно своего возможного преемника. Сам он был бездетным[449], императрица Ариадна умерла в 515 г., поэтому передача власти посредством брака, как это зачастую случалось ранее, была в данных обстоятельствах исключена.

Воспользовавшись случаем, высокопоставленные военные и подчиненные им войска сумели обеспечить решение вопроса о престолонаследии в пользу комита экскувитов Юстина. О переходе власти к нему сохранилось важное сообщение в «Церемониях византийского двора» Константина Багрянородного[450]. Авторство его принадлежит магистру Петру[451]. Остановимся подробно на сообщаемых им сведениях[452].

А. Васильев в своем труде о Юстине I утверждает, что его избрание на царство было случайным: многочисленные и влиятельные родственники Анастасия совершенно не рассматривали его как возможного претендента на престол, а затем были оттеснены ходом борьбы за престолонаследие на обочину и не смогли повлиять на выбор нового императора (как это утверждает, например, Прокопий Кесарийский)[453].

На первый взгляд, сообщение Петра не содержит никаких указаний на то, что при возведении на престол Юстина имела место какая-либо заранее спланированная акция. Однако в свете того, что было сказано выше о прохалкидонской партии и о связях между ее членами, нельзя не предположить, что был предопределен некий вполне конкретный исход выборов нового императора. Круг деятелей, способных претендовать на престол, был узок, и всякая случайность здесь была, скорее всего, заранее исключена.

Рассказ магистра Петра об этих событиях представляет собой всего лишь описание ряда акций, которые предприняли оба командующих дворцовой гвардией (Келер и Юстин) и подчиненные им войска. Сенат, патриарх и димы (т. е. народ в целом) выступали при этом в основном как статисты.

В целом Петр так описывает события, сопутствующие переходу власти к Юстину. Сразу после смерти Анастасия магистр оффиций Келер и комит экскувитов Юстин были поставлены дворцовыми служителями в известность о происшедшем. Вслед за этим они вызвали подчиненных им воинов к себе, а когда те прибыли, Келер призвал их подумать о возможной кандидатуре нового императора[454]. Все это происходило еще ночью.

Только наутро сенат и народ, собравшийся на ипподроме, узнали о смерти императора. Сенаторы под предводительством патриарха долгое время не могли предложить подходящей кандидатуры[455]. Келер указал им на то, что они, если хотят остаться господами положения, должны непременно сойтись на какой-то одной кандидатуре. Его предупреждения остались безрезультатными.

Между тем воины Юстина подняли на щит некоего Иоанна, одного из родственников Юстина, однако были вынуждены под давлением венетов отказаться от намерения возвести его на престол[456]. Затем воины, подчиненные Келеру, схватили Патрикия[457], о котором речь шла выше, и уже хотели короновать его против его воли, однако воины Юстина перехватили его, собираясь убить. Чтобы спасти Патрикия, в дело был вынужден вмешаться племянник Юстина, Юстиниан. Тут же царский венец был предложен ему, однако он благоразумно отказался[458].

При каждой попытке выставить очередного кандидата воины требовали от дворцовых служителей выдать им императорские одеяния. Однако служители, слыша имена этих кандидатов, отказывались подчиниться[459]. Между тем сенат сошелся на кандидатуре нового императора: им должен был стать Юстин[460]. Выбор был сделан, скорее всего, не без посредничества Келера, ибо именно он понуждал сенат к быстрому принятию решения.

Следует учесть, однако, что, в то время как сенат еще пребывал в нерешительности, подчиненные Юстину воины развили большую активность, выставляя все новых и новых кандидатов из числа близких Юстину людей, которые, впрочем, были неприемлемы для широких слоев константинопольского общества. Кроме того, все кандидаты стремились сами всячески избежать своего возвышения, при котором решающую роль играли бы воины.

Показательно при этом поведение Юстиниана, который явно обладал большим влиянием на воинов: именно он спас из их рук Патрикия и сумел отклонить их попытки предложить ему царский венец. В его поведении не прослеживалось никаких проявлений страха. Именно этому Юстиниану суждено было через девять лет стать самодержцем.

Действия воинов, вероятно, навели сенаторов на мысль избрать кандидата из воинских кругов, и кандидатура Юстина подходила при этом как нельзя лучше. Если при объявлении всех прочих кандидатур кувикуларии, хранившие царские одеяния, отказывались выдать их, то теперь, когда было названо имя Юстина, они сделали это без колебаний[461]. Не следует забывать также и о том, что Юстин и Келер сразу же после сообщения о смерти Анастасия держали совет со своими воинами, и было бы вполне естественно, если бы они с самого начала предписали им определенную линию поведения. Действия воинов были призваны организовать беспорядки и создать нервозную атмосферу в столице, на фоне которой и должно было проходить заседание сената. В такой ситуации сенату, в котором было немало сторонников прохалкидонской партии, показалось целесообразным выбрать человека, который смог бы сразу же прекратить волнения среди воинов.

Согласно описанию магистра Петра, признание Юстина в качестве нового императора произошло весьма быстро, как будто все заранее было подготовлено[462]. Столь быстрое течение событий и опора на военную силу должны были предотвратить формирование оппозиции со стороны антихалкидонски ориентированных сановников восточного происхождения, таких как, например, Марин или Амантий[463], — что предводителям православной партии вполне удалось[464].

Антихалкидонские источники сообщают о попытке Амантия в согласии с кувикуларием Андреем выставить с помощью Юстина некоего Феокрита в качестве претендента на престол. Амантий даже передал Юстину некую сумму денег, чтобы тот распределил их среди своих воинов с тем, чтобы те поддержали Феокрита. Как только Юстин после воцарения приступил к осуществлению поворота в церковной политике в пользу халкидонского православия, Амантий, по