Oт Византии дo Кордовского Халифата и Османскoй империи - Нурлан Аманович Наматов Страница 30

Составляющие второй группы, «крестовый поход рыцарей», часто вели себя как оккупанты Империи. То же самое сделали новые воины, которые в двух походах крестового похода пересекли земли Византийской империи в XII веке. Латинские рыцари занимались грабежом населения, захватом плодородных земель и заселение в регионах Империи. Все это означало не только территориальный упадок, но, прежде всего, постоянное беспокойство во внутренней политике.

Совокупность этих черт определяла византийскую историю XII века, но преемственность была обеспечена восстановлением имперской власти, которое первый Комнин, Алексей I, установил между 1081 и 1118 годами, и два его преемника сохранили. В частности, Мануил I (1143–1180), который проявил желание заставить жителей Запада признать могущество Византии, стал свидетелем культурного расцвета, характеризовавшегося византийским «националистическим» подтекстом и, конечно же, отказом от влияния грубости латинян, вошедших в Империю. Именно чтобы избежать чрезмерного усиления позиций венецианских купцов, он поощрял генуэзцев и пизанцев, традиционных врагов первых, селиться в городах Империи.

Со своей стороны, культурное выражение этого чувства византийского самоутверждения было зафиксировано, прежде всего, в «Алексиаде», работе Анны Комнина, дочери Алексея I Комнинa. Усиления Империи при Мануэле I закончилась в 1171 году. Hовый баланс сил в Италии вынудил Византию отказаться от попыток переселения на юг. В том же году жители Константинополя восстали против венецианцев, имущество которых было конфисковано императором[155].

Пять лет спустя турки-сельджуки, которые после своей победы при Манцикерте в 1071 году закрепили свое присутствие на Анатолийском полуострове, победили императора Мануила I в битве при Мириокефалоне. Это событие послужило победителю, султану Кылыж-Арслану II (1156–1192), чтобы укрепить султанат и заложить основы того, что в итоге стало Турцией. Побежденный Мануэль I понимал жестокие перемены, произошедшие в Империи. После 1176 года последний вряд ли мог смотреть на Адриатическое и Анатолийское плато; в лучшем случае ему пришлось селиться на побережьях и островах Эгейского моря.

La Partitio Romaniae:

Латинская Империя Константинополь

и Греческая Империя Никея

Смерть Мануила I в 1180 году и вступление Михаила VIII в Константинополь после изгнания латинян в 1261 году стали вехами нового периода в истории Империи. Византия характеризовалась огромной политической нестабильностью и, в конечном итоге, неизбежным упадком. Смерть императора Мануила I в 1180 году не прервала решительную западную политику последних лет[156].

Это усилило антилатинские настроения населения Империи, которые взорвались в 1182 году в Константинополе в форме нападения на дома и магазины западных купцов, которые были убиты или изгнаны. Между 1185 и 1195 годами борьба за имперский престол привела к двум государственным переворотам, которые ослабили Империю, от которой навсегда отделились болгары и сербы, а в качестве платы за свои союзы итальянские купцы вернули свои старые привилегии.

Именно в этом контексте экспедиция латинских воинов, которая должна была составить четвертый крестовый поход с очень конкретной целью вторжения в Египет, изменила свой маршрут и появилась у ворот Константинополя, сумев посадить на трон свергнутого императора и его сынa Алексея IV.

Уступки, сделанные ими латинянам, вызвали бурную реакцию у их византийских подданных. Она была предлогом того, что в апреле 1204 года она служила крестоносцам, на практике, венецианцам, для штурма города и тщательного разграбления. Событие имело далеко идущие последствия для Византийской империи и Средиземноморья в целом. Среди прочего, четыре были особенно значительными. Исчезновение духа крестового похода, как это было предложено в конце XI века.

Обострение антизападничества византийцев и захватывающее обогащение Венеции, которая обеспечит «четверть с половиной» имперского дохода, контроль над Адриатическим и Эгейским морями и выход к Черному морю[157]. И, с точки зрения истории Византийской империи как политического образования, ее фрагментарность. Империя, которую латинские источники называли Рум, была предметом разделения: Partitio Romaniae. В Константинополе венецианцы установили «латинского» императора Фландрии Болдуина.

В качестве его вассалов несколько дворян, возглавлявших экспедицию 1203–1204 годов, образовали княжества в Афинах, Фивах, Морее и Фессалониках, то есть в европейской части Империи. Тем временем некоторые семьи византийской аристократии пытались сделать то же самое в Малой Азии. Комнины добились успеха в далеком Трабзоне, а Ласкари в Никее. В тот же год грабежей Константино Ласкарис, признанный дворянством императором и патриархом столицы, был превращен в хранилище имперской легитимности. В 1261 году военачальник Михаил Палеолог, провозгласив себя «греческим» императором Никеи, вошел в Константинополь и снова был коронован. С Мигеля VIII началась династия Палеологов.

5

Кульминация классического ислама и его возрождение

Историю ислама примерно с 960 по 1260 год можно разделить на два основных этапа. В первом, между 960 и 1055 годами, исламский мир был разделен на три великих халифата: Омейядский в Кордовe, Фатимидский в Каирe и Аббасидский в Багдадe. Политическая и религиозная динамика каждого из них была различной и объясняла как существование некоторых автономных сил на их соответствующих периферийных территориях, так и их фактическую фрагментацию на независимые королевства и княжества.

На втором этапе, между 1055 и 1260 годами, ислам был разделен на две большие пространственные области, восточную и западную. Внутри первого были четко разграничены владения Багдадского халифата и Каирского халифата; во втором – Аль-Андалус и Магриб. В обeих странах в XII веке были предприняты попытки к единству: на Западе, между 1100 и 1170 годами, ими руководили Альморавиды, а позднее – Альмохады; на Востоке – Aюби, особенно их харизматичный лидер Саладин[158].

В обоих случаях в течение XIII века присутствовала угроза сил вне ислама: на Западе испано-христиане, которые между 1212 и 1260 годами резко сократили пространство Аль-Андалуса; на Востоке – монголы, которые в 1258 году вошли в Багдад.

Экономическое и культурное великолепие и политическая раздробленность в конце классического ислама

Примерно между 960 и 1055 годами исламский мир пережил заключительную стадию того, что было названо классическим исламом. Как и в предыдущий период, одна и та же вера, даже с различными интерпретациями, один и тот же язык культуры, арабский и та же цивилизация городов и торговых отношений продолжала идентифицировать миллионы людей из разных стран: от Атлантическoгo океанa до реки Инд.

Эти черты единства сосуществовали с чертами фрагментации в религиозной интерпретации и, прежде всего, в политическом строительстве. Среди первых мы должны поставить: милитаризованную секуляризацию власти, расширение исламского рыночного пространства и прогресс в философских размышлениях и научных экспериментах[159].

Военизированная секуляризация власти

Слияние политических и религиозных элементов в отношениях между властью и подданными в исламе сделало халифа представителем Аллаха и потребовало слепого подчинения установленной власти. Несмотря