Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян Страница 30

между АРФ и КЕП. В начале августа 1908 г. Омер Наджи-бей, член ЦК КЕП, отвечавший за инспекцию местных подразделений, прибыл в Ван вместе с иранским конституционалистом Мирзой Саидом и двумя дашнакскими боевиками из Ирана — Марзпетом[330] и Себастаци Мурадом[331]. В городе выяснилось, что Наджи принимает все решения по советам Джевдет-бея, сына бывшего вали Вана Таир-паши. Папазян и другие местные партийные лидеры были приглашены на банкет, который вали давал в честь Наджи. Разговор перешел на местные проблемы, в частности на замену государственных служащих, которые проводили репрессивную политику Абдул-Гамида. Младотурецкий пропагандист шутливым тоном заявил армянам: «Мы, турки, сильно отстаем от европейской цивилизации, а вы добились существенного прогресса. Если нам действительно необходимо двигаться вперед вместе и вместе жить, как братья, вам нужно ненадолго остановиться и подождать, пока мы вас догоним. Если вы этого не сделаете, нам придется уцепиться за ваш подол, чтобы вы не убежали вперед»[332].

Несмотря на сомнения и задние мысли, два движения сотрудничали. Они нуждались друг в друге: КЕП нуждался в АРФ, чтобы пустить корни на местах, в то время как последняя нуждалась в КЕП, чтобы иметь возможность играть политическую роль в делах вилайетов. Через несколько дней после визита в Ван Омера Наджи временным вали был назначен Джевдет-бей, безусловно, с задачей основать в городе младотурецкий клуб.

Вероятно, миссия Омера Наджи заключалась не только в том, чтобы инициировать создание в регионе младотурецких клубов, но и в выяснении реального влияния АРФ в восточных провинциях и привлечении к КЕП местных сил. Так, 8 августа 1908 г. двое местных активистов — Саркис и Гевонд Мелояны — отправились вместе с Мурадом и Марзпетом в Эрзурум для участия в региональном съезде АРФ. Их сопровождал О. Наджи-бей. На месте они встретили полковника Вехиб-бея (будущего генерала Вехиб-пашу), делегата КЕП, который был членом небольшой группы младотурецких офицеров, стоявших во главе восстания 1908 г. в Македонии. Все вместе они пытались убедить местную знать в необходимости сотрудничать с новым режимом. На съезде иттихадисты и дашнаки решили в кратчайшие сроки организовать в Битлисе встречу местных лидеров КЕП и АРФ с участием курдских беков[333]. Такая встреча состоялась в ноябре 1908 г. АРФ представляли Ишхан[334], Мелоян, Кармен[335], Марзпет, Саркис и Пилос, курдским представителем был дружественный армянам Мехмед Садык; КЕП направил на встречу Омера Наджи и Вехиб-бея[336]. Согласно письму Симона Заваряна членам АРФ в Таронском регионе от 9 января 1909 г, целью встречи в Битлисе была организация совместных действий в восточных провинциях[337]. Реальность была гораздо сложнее.

Последовавшие за встречей события рисуют совершенно иную картину взаимоотношений между военным руководством младотурок и ведущими армянскими фидайи. После встречи в Битлисе Вехиб-бей провел десять дней в Муше, затем отправился в путешествие по региону вместе с Рубеном, Ишханом и Арамом — соответственно, руководителями АРФ в регионах Сасун-Муш, Лернабар и Ван. Взаимоотношения между турками и армянами характеризовались смесью взаимного восхищения и недоверия. В течение долгого путешествия верхом от Муша к Вану вдоль южного берега озера Ван Вехиб-бей и его адъютант Мустафа Камил[338]имели возможность ближе познакомиться с Рубеном и Ишханом. Подробный отчет Рубена о разговорах в пути показывает, что одной из целей партии было убедить двух офицеров-иттихадистов во влиятельности АРФ в регионе и настроенности местного армянского населения в ее пользу. Когда небольшая группа проезжала через армянские деревни, которых по пути встречалось немало, ее действительно с энтузиазмом приветствовали толпы народа. Армяне воздвигали триумфальные арки из зеленых веток украшенные овощами и увенчанные лозунгами на армянском языке, демонстрирующими их позицию: «Да здравствуют АРФ и Османская революция!» Но именно Вехиб-бею подносили хлеб-соль согласно традиционному знаку гостеприимства. В действительности Ишхан заранее тщательно подготовил прием гостей, раздав всем точные инструкции. По словам Рубена, Вехиб был приятно удивлен радушием и политической зрелостью армянского населения и удивлен тем, что жители курдских селений казались равнодушными и апатичными к происходящему. Армянские фидайи объяснили ему, что конституционный режим может принести вред только интересам курдских беков, которым старый режим благоволил и позволял делать все, что им заблагорассудится. На промежуточной остановке в Востане/Ахтамаре Ишхан приветствовал небольшую группу людей, которые напомнили Вехибу, что несколькими годами ранее тот обстреливал из артиллерийских орудий остров Ахтамар, где укрывались Ишхан и его фидайи[339]. Прием, оказанный армянскими фидайи делегату ЦК младотурок, преследовал свою главную цель: показать, что фидайи Ишхана — реальные хозяева региона. Отчет Рубена об этих событиях подтверждает, что руководящие органы АРФ в Стамбуле проинструктировали своих местных активистов, чтобы те поддерживали тесный контакт с Вехиб-беем во время его поездки по восточным провинциям[340]. При этом ставилась цель подкрепить соглашение о сотрудничестве между КЕП и АРФ.

Образ Вехиб-бея, нарисованный Рубеном в своих воспоминаниях, показывает, как хорошо были информированы активисты о прошлом своих гостей, а также интерес, который каждая из сторон проявляла к другой. «Он называл себя турком», — отмечает Рубен и добавляет, что гость был образован, умен, опытен и был хорошим оратором. Он занимал должность вали, воевал на Балканах и в Йемене; он подтвердил, что выступает за равенство всех подданных империи, но против политической или административной автономии «наций», против социалистической идеи, иностранного вмешательства в любой форме и политики децентрализации[341], Рубен не говорит открыто того, что можно прочесть между строк, — что он чувствовал себя неловко в присутствии Вехиба, который в некоторых отношениях был очень похож на самих фидайи. Вспоминая свое тогдашнее умонастроение, армянский боец признается, что разоружение фидайи, навязанное руководством АРФ в Константинополе, казалось ему ошибкой и даже актом предательства, поскольку оставляло партию на произвол малейших перемен в направлении политических ветров.

Первые месяцы после провозглашения Конституции были трудными для лидеров фидайи: после долгих лет боев и трудной жизни в горах они чувствовали, что неожиданно стали бесполезными. Рубен первым сделал свои выводы и отправился в Европу изучать инженерное дело. Фидайи потеряли мотивацию. Их романтизм превратился в горечь. Они считали себя воплощением нации, ее «спасителями», теперь им пришлось принять стратегию сотрудничества, продиктованную интеллектуалами из столицы.

Находившихся в таком расположении духа Рубена, Ишхана, Вехиб-бея и Махмуда Камила у ворот Вана встречали приветствиями Арам и вали, которые повезли их оттуда “О городу в карете, запряженной лошадьми, как сановников высокого ранга. Перед конаком стояли по стойке «смирно» солдаты, и огромная толпа выслушала речь Вехиб-бея, на которого армянские лидеры бросали ироничные взгляды, — он повторил формулу, слышанную ими уже тысячу раз раньше: «Сегодня