Будни и праздники Ольвии в VI—I вв. до н. э. - Марина Владимировна Скржинская Страница 3

Образование нового греческого полиса обычно носило организованный характер. Место колонии заранее выбирали во время предварительных разведок. Переселенцы (их бывало не более ста человек) во главе с руководителем-ойкистом отправлялись на кораблях основывать колонию. Под началом ойкиста они определяли границы будущего города, места для святилищ и общественных зданий, делили участки для жилой застройки, а в окрестностях города распределяли между колонистами земельные наделы и сразу же начинали их обрабатывать. В новом полисе устанавливались сложившиеся в метрополии политические институты и культы богов[23].

Археологические раскопки показывают, что во второй половине VI в. в Ольвии уже сформировался центр государства. Здесь существовала центральная площадь — агора, где проходили народные собрания, и два теменоса (священных участка) с небольшими храмами и алтарями. В это время начала выпускаться собственная медная монета в виде дельфина, появился контроль над системой мер и весов, было построено общественное здание, где помещался пританей. В греческих городах в нем находился очаг, посвященный Гестии, богине-покровительнице неугасимого огня, объединяющего мир богов, человеческое общество и каждую семью. При таней считался символическим центром государства, в нем за государственный счет получали угощение особо заслуженные граждане и почетные иностранные гости[24].

В Ольвии, как и в прочих греческих городах, наряду с полноправными гражданами жили метеки (свободное население, не имевшее гражданских прав) и рабы, в основном негреческого происхождения. Однако среди них встречались и эллины, так как не каждого поселившегося в городе грека принимали в гражданское общество, а в долговое рабство в это время попадал даже гражданин, не говоря уже о метеках. Такой социальный состав населения Ольвии архаического периода, отраженный в двух сохранившихся письмах местных жителей, не изменялся в дальнейшем[25].

В начале V в. в Ольвии и ее округе произошли существенные изменения. Город рос и процветал, здесь строились каменные дома и общественные здания, возводились оборонительные стены и башни. Многочисленные же сельские поселения исчезли, поэтому окрестности Ольвии опустели, их жители переселились в город, а наиболее бедные построили землянки и полуземлянки около западной городской стены[26]. Если в начальный период колонизации Нижнего Побужья ведущую роль в экономике играло сельское хозяйство, то теперь эта роль перешла к торговле. Все это наглядно отразилось в археологических памятниках; причины же происшедших изменений по-разному истолковываются современными исследователями. Одни объясняют это набегами скифских кочевых племен[27]; однако ни на одном из сельских поселений не зафиксировано следов пожарищ и сильных разрушений. Другие полагают, что Ольвия попала в зависимость от скифов, и им было выгодно, чтобы там развивалась торговля, а не сельское хозяйство[28]. Доказательством скифского протектората считается чеканка ольвийских серебряных статеров с негреческим именем Эминак и рассказ Геродота о том, что скифский царь Скил имел в Ольвии свой дом и подолгу жил в городе. Однако имя Эминак известно в Малой Азии, на родине ольвийских колонистов, кроме того, есть свидетельства источников, что греки иногда носили варварские имена. Поэтому монеты с именем Эминака не могут быть достаточным аргументом в пользу зависимости Ольвии от скифов. Геродот же в своем рассказе о Скиле говорит о его полугреческом происхождении и приверженности к эллинскому образу жизни, но ничего не сообщает о влиянии скифов на существование Ольвии.

Скорее всего, в Нижнем Побужье в процессе колонизации стихийно возникли самостоятельные сельские поселения, а затем их жители влились в состав Ольвийского полиса, многие стали его гражданами и переселились в город. Часть из них продолжала заниматься сельским хозяйством в ближайших окрестностях Ольвии, благодаря чему она получала достаточно продовольствия, а другая часть включилась в ремесленную жизнь или нашла работу на стремительно развивавшемся тогда городском строительстве[29].

В VI-V вв. Ольвия имела оживленные экономические связи с городами Ионии и с полисами на островах Хиос, Самос, Родос, в меньшей степени с Коринфом и Афинами. С середины V в. ведущую роль в торговле Ольвии начинают играть Афины, и после 430 г., когда Перикл предпринял экспедицию в города на Понте Евксинском, Ольвия на некоторое время вошла в Афинский морской союз и платила ежегодный взнос в размере одного таланта[30]. Влияние Афин сказалось на многих сторонах жизни оль-виополитов. В их ионийский диалект, как показывают эпиграфические памятники, проникли аттицизмы, афинские черты наблюдаются в шрифте надписей V в.[31] В городе и на некрополе появились статуи и рельефы афинских скульпторов[32], в строительстве использовались привезенные из Аттики архитектурные детали, и, возможно, некоторые общественные здания построили афинские архитекторы[33]. Из Афин ввозилось огромное количество расписной столовой посуды, и она вошла в парадный сервиз всех сколько-нибудь состоятельных жителей Ольвии.

В IV в. сохраняется ведущая роль Афин в поставках в Ольвию керамики и предметов культуры, вино привозят из Менды и острова Фасоса. Важное место заняла внутренняя причерноморская торговля: с южных берегов Понта, из Гераклеи и Синопы, поступало вино, растительное масло, простая хозяйственная посуда и черепица.

Ольвия поддерживала торговые связи со своими ближними и дальними северными соседями. В обмен на продукты земледелия и животноводства оседлые племена покупали греческие ремесленные изделия, керамические, бронзовые, серебряные и золотые сосуды. Вероятно, одним из средств платежа местных племен были их пленники, которые затем выставлялись на античных рынках рабов. Афины, например, специально покупали скифских стрелков, чтобы использовать их в качестве государственных рабов-полицейских (Aristoph. Lys. 451, 455; Thesm. 1116, 1193; Andoc. III, 5)[34]. Таким образом, Ольвия торговала не только своей продукцией, но и служила посредником между Элладой и племенами Восточной Европы, получая от этого значительную выгоду.

С конца V в. началось новое широкое заселение ольвийской округи; вдоль берегов Бугского, Березанского и Днепровского лиманов появились сельские поселения и отдельные усадьбы. На освоенных обширных землях средний урожай зерновых (пшеница, ячмень, просо) составлял 35-50 тыс. тонн в год, поэтому в урожайные годы Ольвия могла экспортировать хлеб, в котором всегда нуждалась Эллада[35]. В самой Ольвии и на Березани трудилось много ремесленников, изготовлявших керамическую посуду, всевозможные металлические изделия для нужд строительства, сельского хозяйства и рыболовства. Таким образом, Ольвийское государство включало два города — Ольвию и Борисфен, — а также обширную территорию с многочисленными поселениями и усадьбами.

По своему политическому устройству Ольвия была демократической рабовладельческой республикой. Возможно, в отдельные периоды ею