Барселона. Полная история города - Рамон Наварете Страница 28

бы вся политическая власть в Каталонии находилась в руках просталинской PSUC и ее либеральных союзников. Но была еще одна, трудно поддающаяся оценке сила – Национальная конфедерация трудящихся (CNT), вооруженная хуже противника и менее четко представлявшая свои цели, но зато многочисленная и державшая ключевые позиции в ряде важных отраслей промышленности. При таком соотношении сил столкновение было неминуемо.

Мелкие стычки уже происходили по всей Каталонии. В ряде районов вооруженная полиция совершила облавы на анархистов. В Пуигсерде, на французской границе, был убит известный анархист Антонио Мартин. Подобные инциденты произошли в Фигерасе и в Таррагоне. Более или менее крупные стычки произошли в рабочих пригородах Барселоны. Похороны убитого незадолго до приезда Оруэлла в Барселону члена CNT были превращены в манифестацию с участием нескольких сот тысяч человек. 25 апреля, уже после его приезда, кем-то из CNT был убит лидер PSUC Ролдан Кортада. В грандиозном траурном шествии участвовали главным образом части Народной армии. Шествие продолжалось два часа. Оруэлл смотрел на это из окна своей гостиницы «без всякого энтузиазма. Ясно было, что так называемые похороны – это предлог для демонстрации силы; продолжая в том же духе, можно было легко дойти до кровопролития»89.

В ту же ночь Оруэлла и его жену разбудили выстрелы на Пласа-де-Каталунья, в двухстах метрах от гостиницы. На следующий день они узнали, что застрелили члена CNT. Сделал это, по-видимому, кто-то из UGT.

А 3 мая 1937 года, примерно в полдень, правительственные внутренние войска попытались захватить Барселонскую телефонную станцию, которая с июля 1936 года находилась под контролем анархистов. Попытка не удалась – жандармов встретил град пуль.

Джордж Оруэлл пишет:

«Вдали слышались выстрелы, и улицы совсем опустели. Все говорили, что по Рамблас пройти невозможно. Жандармы захватили самые высокие дома на улице и стреляли по каждому прохожему»90.

* * *

Дальше события в Барселоне стали разворачиваться стремительно. Позднее их назвали «Майскими днями» в Барселоне (Jornadas de Mayo). Это были столкновения, происходившие с 4 по 8 мая 1937 года между силами каталонского правительства, социалистами и коммунистами, с одной стороны, и анархистами CNT-FAI и антисталинцами POUM, с другой. По сути, это была «война в войне».

POUM обвиняла И.В. Сталина и Коминтерн в отказе от поддержки зарубежных революционных движений, и по инициативе поумовцев были предприняты попытки объединения всех антисталинистских левых сил на каталонской базе.

«Майские дни» в Барселоне. 1937

По всей Барселоне начали возводить баррикады. Вооруженные ополченцы из POUM и анархисты 4 мая в основном овладели городом.

5 мая 1500 ополченцев выступили с Арагонского фронта в сторону Барселоны. Возле Бинефара их атаковали республиканские самолеты. После переговоров войска вернулись на фронт. В то же самое время центральное правительство отозвало воинские части с фронта и направило их в Мадрид. Кроме того, правительство приказало эсминцам «Лепанто» и «Санчес Баркаизтеги», с военизированными формированиями на борту, отплыть из Валенсии в Барселону.

Каталонское правительство Франсиско Ларго Кабальеро призвало к прекращению огня и отправило министров-анархистов Хуана Гарсиа Оливера и Федерику Монтсени в Барселону для посредничества в прекращении огня. Когда оказалось, что это не увенчалось успехом, испанский премьер-министр Хуан Негрин потребовал от Кабальеро использовать республиканские войска. Каталонский министр в правительстве Испании Луис Компанис оказал давление на Кабальеро, чтобы тот не нарушал каталонскую автономию, используя войска центрального правительства.

6 мая несколько видных анархистов были убиты прямо в своих квартирах членами проправительственных «эскадронов смерти».

На следующий день более 6000 штурмовиков-гвардейцев прибыли на двух эсминцах из Валенсии и взяли под свой контроль Барселону.

Проблема заключалась в том, что барселонское ополчение не имело самого элементарного военного снаряжения, а советская военная помощь не поступала в отряды каталонских «попутчиков» (анархистов и поумовцев), поскольку она распределялась исключительно через компартию. Оружие и амуниция из СССР разгружались в порту Валенсии и шли сразу на Мадридский фронт.

Барселоне нечем было воевать, и 8 мая беспорядки полностью прекратились.

По оценкам, в этих майских беспорядках погибло 400 человек. А уже 16 июня 1937 года республиканское правительство объявило партию POUM вне закона и арестовало ее главных лидеров. Таким образом, POUM исчезла с политической карты, а анархистское движение больше никогда не вмешивалось в ход войны.

* * *

Все это время Джордж Оруэлл находился на крыше кинотеатра «Полиорама», в маленькой обсерватории с двойным куполом, и наблюдал оттуда за ходом событий:

«Сидя на крыше, я раздумывал о безумии всего происходящего. Из маленького окошечка обсерватории открывался на много миль вокруг вид на высокие стройные здания, стеклянные купола, причудливые волны черепичных крыш ярко-зеленого и медно-красного цветов. На востоке сверкало бледно-голубое море – впервые за время моего пребывания в Испании я увидел море. Весь этот огромный город с его миллионным населением застыл в судороге, в кошмаре звуков, рождение которых не сопровождалось ни малейшим движением. На залитых солнцем улицах было пусто. Ничего не происходило. Только баррикады и окна, заложенные мешками с песком, изрыгали дождь пуль. На улице не было ни одной машины. Виднелись неподвижные трамваи, брошенные на Рамблас вагоновожатыми, убежавшими, как только началась стрельба. И все это время, не прекращаясь ни на минуту, как тропический ливень, на город обрушивался шквал огня, глухим эхом отдававшийся в тысячах каменных домов. Та-та, та-та-та, бух! Иногда огонь затихал, чтобы потом снова взорваться оглушительной канонадой. Так продолжалось целый день до наступления ночи, и на рассвете начиналось снова. На первых порах было очень трудно определить, что произошло, кто с кем воюет, кто кого побеждает. Барселонцы так привыкли к уличным боям и так хорошо знают географию своего города, что инстинктивно угадывают, какая политическая партия захватит ту или иную улицу и дом. Иностранцу всё казалось совершенно непонятным. Глядя на город с высоты моей обсерватории, я мог только заключить, что Рамблас, одна из главных улиц Барселоны, стала линией раздела»91.

Республиканский плакат: «Внимание! Пятая колонна не дремлет!» 1937

Правительство не собиралось уступать, и пошли слухи о том, что из Валенсии послали 6000 человек для оккупации Барселоны. Оруэлл подтверждает, что видел со своего наблюдательного пункта серые силуэты военных кораблей, входивших в гавань:

«Я был взбешен. Проведя сто пятнадцать дней на фронте, я приехал в Барселону с единственной мечтой хотя бы немного отдохнуть, воспользоваться комфортом городской жизни. А вместе этого я проводил свое время, сидя на крыше <…> Может быть, на наших глазах делалась история, но мы этого не ощущали»92.

Газеты PSUC выходили