Культура Древней и Средневековой Руси - Борис Григорьевич Якеменко Страница 24

приступил к работе. Восстановить собор Ермолину удалось, правда, не в первоначальных формах – была понижена высота здания, был сделан иной барабан и глава. После восстановления в 1471 г. от собора 1230–1234 гг. сохранились с запада первый ярус притвора и северная половина стены до верха аркатурно-колончатого пояса; с востока – цоколь апсид; с юга – притвор и прилегающие стены (ближе к углам они сохранились лишь до цоколя); с севера – притвор и наиболее значительная часть стен собора.

Что касается резьбы на стенах, то, собирая резные камни от рухнувших стен, он пытался понять, как они располагались, и несколько композиций ему удалось собрать. Но в целом он ставил камни в стены как попало (некоторые камни, как читают исследователи, вообще были вставлены гладкой стороной наружу и изображением внутрь), и в результате храм получил такой необычный и загадочный облик, что некоторые ученые даже были склонны видеть в этой декорации какую-то, якобы еще невыясненную, «символику» зодчих русского Средневековья. В Троицком приделе храма, располагавшегося у северо-восточного угла собора, был похоронен князь Святослав. Однако развитие владимиро-суздальской архитектуры также было прервано монгольским нашествием.

Рубеж XII–XIII вв. стал для русского зодчества переломным. В результате нашествия монголов архитектура Древней Руси понесла невосполнимые утраты. Строительная деятельность практически во всех русских землях (даже в Новгороде, не затронутом нашествием) была прервана, что имело своим следствием распад и исчезновение строительных артелей, утрату мастеров, владевших навыками строительства, забвение строительных методик, передававшихся в основном изустно.

В то же время в первой половине XIII столетия формируется новый тип храма, который окончательно отрывается от создавшего его византийского прототипа. «Если поставить в один ряд памятники древнерусского зодчества XI, XII и XIII вв., – писал О.М. Иоаннисян, – нетрудно заметить, что последние уже лишь в общих чертах сохраняют воспринятую в конце X в. из Византии типологическую схему храма, в области же архитектурных форм и объемов, организации пространства и композиционного построения они представляют собой качественно новое явление, лишь базирующееся на византийской традиции, но являющееся уже самостоятельным национальным вариантом храмовой архитектуры в общей системе восточнохристианского зодчества».

В это время каменное строительство захватывает обширные территории. Если ранее каменные храмы строились по преимуществу в больших городах, то теперь такие храмы появляются в небольших городах удельных княжеств (этому способствует формирующееся «региональное сознание» жителей отдельных княжеств) – Путивле, Ростове, Торжке, Дмитрове, Суздале и др. Взаимообмен мастерами и строителями между княжествами привел к тому, что смоленские мастера приносят новые архитектурные формы в Новгород, а в Смоленскую архитектуру новшества вносят мастера из Полоцка. Становится иным и строительный материал – на смену плинфе (основному строительному материалу домонгольской Руси) приходит брусковый кирпич.

Новгородская и Псковская земли стали немногими территориями Руси, на развитие которых существенно повлияли два фактора – самостоятельность и недостижимость для монголов. Благодаря этому с конца XII столетия новгородская и псковская архитектура постепенно приобретает свой неповторимый стиль. Следует отметить, что в прошлое уходят монументальность и величие, присущие новгородской Софии или Георгиевскому собору – больше таких зданий не строят. В то же время в большом количестве строятся плотные, приземистые посадские церкви – кубовидные, однокупольные, с тремя апсидами, органично вписывающиеся в жилую застройку. Таковы храмы Петра и Павла на Синичьей горе (1185 г.), Апостола Фомы на Мячине (1195 г.), Ильи на Славне (1198 г.), Спаса на Нередице (1198–1199 гг.). Последний был знаменит уникальными фресками, которые погибли вместе с храмом в 1941 г.

В XIII и в первой половине XIV в. в новгородской архитектуре складывается новый упрощенный тип храма: с одной алтарной апсидой вместо трех, с восьмискатным покрытием и с узорчатым украшением стен в виде впадин различной формы, выкладываемых из кирпича. Такого типа были храмы Николы на Липне (1292–1294 гг.), Благовещения на Городище (1342 г.), Спаса на Ковалеве (1345 г.) и церковь Успения на Волотовом поле (1352 г.), погибшие, как и Спас на Нередице, в 1941 г.

Расцветом новгородского зодчества считается вторая половина XIV в. – период экономического могущества Новгородской земли. Лучшие из памятников этого времени – церковь Федора Стратилата на Торговой стороне (1361–1362 гг.), Спасо-Преображенский собор на Торговой стороне (1374 г.), храм Петра и Павла на Софийской стороне. Лучшие среди псковских храмов этого периода – церковь Сергия в Залужье, купол которой сохранил оригинальное покрытие из зеленых поливных черепиц, храм Николы со Усохи (1371 г.), Василия на Горке (1413 г.), Успения на Пароменье со звонницей (1521 г.), Косьмы и Дамиана с Примостья.

Новгород и Псков стали родиной очень яркого явления в русской архитектуре – звонниц, где, в отличие от колокольни, колокола размещаются в ряд. Лучшая из них – Пароменская пятипролетная звонница в Завеличье (1521 г.), а также близкая к ней по типу звонница церкви Богоявления на Бродах. В XVII в. были созданы замечательные звонницы церкви Николы Явленного и большая звонница Псковско-Печерского монастыря. В Новгороде до наших дней сохранилась знаменитая софийская звонница. Очень интересным памятником новгородского зодчества является «Евфимиевская часозвоня» конца XV в. – слегка суживающаяся кверху высокая и стройная восьмигранная башня с восемью пролетами вверху, которая играла роль дозорной башни.

До наших дней сохранилось и несколько памятников гражданского зодчества Новгорода и Пскова. Среди них наиболее интересными являются Поганкины палаты с двухметровыми стенами, сложенными из огромных камней, – дом торговых людей Поганкиных (XVI–XVII вв.) в Пскове.

Особенностью новгородской архитектуры, как уже говорилось, было отсутствие резных украшений на фасадах храмов – местный камень не позволял сделать эти украшения качественно. Огромную роль в общей концепции храма в новгородском строительстве играли алтарные апсиды – И. Грабарь писал, что «новгородский храм красивее всего именно с алтарной стороны и ни одна стена не производит такого нарядного впечатления, как восточная, хотя нарядность эта лежит не в узорах, часто совсем здесь отсутствующих, а в том изумительном искусстве, с которым зодчий облюбовывал формы трех закругленных выступов и искал прихотливых линий их волнистых изгибов».

Большое внимание уделялось куполам храма, которые обычно были очень красивой формы и тесно сдвигались между собой. Кроме того, в силу природных условий (очень много дождя и обильные снегопады) купола новгородских храмов стали быстро эволюционировать от почти плоской византийской формы к выразительной заостренной луковице, на которой не задерживаются снег и вода. Кресты новгородских храмов были обыкновенно деревянные, обитые жестью или железные. Более сложные формы появляются гораздо позже. Во всех храмах устраиваются «полати», первоначально на сводах, соединяющих два западных столба со стенами, а позже на дубовых бревенчатых настилах.

К числу особенностей новгородского церковного зодчества относятся еще так называемые «голосники», или горшки, вставленные в стену при самой кладке, отверстием внутрь церкви. До сих пор идет дискуссия об их предназначении. Одни специалисты считают, что это резонаторы, улучшающие акустику храма, другие убеждены, что голосники необходимы для прочности конструкции здания, так как больше всего их помещается в верхних частях храма, и, таким образом, они облегчают тяжесть купольной системы. Особенно много голосников в церкви Николы на Липне. Еще одна особенность новгородских церквей –