История Финляндии. Время Петра Великого - Михаил Михайлович Бородкин Страница 23

чтобы они не дразнили русских. Престарелый ландсгевдинг Выборгской губернии Линдегиельм продолжал тепло заботиться о благе города и края; но для него представлялось уже аксиомой, что исправить дело в Финляндии в состоянии только скорое возвращение короля из Польши. О Карле же XII — душе шведской защиты — сведений не получали, и никаких серьезных мер для спасения края не предпринималось. Нервность и беспокойство выборгских горожан увеличивались; вместе с тем росло и неуважение к королю, о «высоких действиях» которого стали раздаваться крайне неуважительные отзывы, приведшие некоторых к суду за оскорбление величества. В период наибольшего уныния и безнадежности в Выборге неожиданно узнали о наступлении русских, которые в то время умели держать в секрете свои планы.

Приготовления русских к походу начались с августа 1706 г. — Забота эта возложена была на Брюса. Все нужные припасы и артиллерия свозились частью в Петербург, но главным образом на Котлин. Чтобы отвлечь внимание шведов, распущен был слух, что происходит усиление оборонительных средств острова.

4 октября Брюс выступил из Петербурга с 20 тыс. армией (13 т. пехоты, 5 тыс. кавалерии регулярной и 2 тыс. казаков). Сам Царь находился при войсках. «Неприятель встретил нас за милю от Выборга, у дефиле Метенойя, с пехотой, которой было 400 чел., и двумя пушками на зело жестокой переправе, где сделаны были два шанца», — как писал Царь Меншикову. «По довольном стрелянии» (также из двух пушек) наши войска «с голыми шпагами оных неприятелей выбили». — Схватки у двух этих редутов были непродолжительны, хотя один из них был окружен глубоким рвом и двойным рядом палисадов, а второй выгодно расположен в болотистой местности; в первом находилось 400, а во втором 300 защитников. Шведы ушли через лес. — В семи милях от Выборга стоял также шанц с сотней конницы. Шведы зажгли его и ночью удалились.

Выборгская крепость за XVII столетие пришла в совершенный упадок, так как считали Нотебург и Ниеншанц достаточными для охраны границ. В предвидении войны, Выборг хотели исправить. В мае 1699 г. учитель Карла XII — Магнус Стуарт — осмотрел укрепления, но за недостатком средств их не ремонтировали. В 1702 г. верки были расширены и улучшены, под руководством капитана фортификации Лоренца Христофера Стобеуса, который тогда же составил подробный план крепости.

Стобеус жаловался, что главнокомандующий финскими войсками генерал Майдель не помогал ему, как следует, а скорее излишней заботой о благе солдат ставил ему препятствия. Случалось, что он отменой распоряжений вмешивался в дела начальника инженеров и заставлял уничтожать и изменять Возведенные по его приказанию укрепления.

Когда русские приблизились к Выборгу, то «весь город», как в те времена выражались, находился в Лапстранде (Вильманстранде) на ярмарке, которая устраивалась там в течение сентября и октября месяцев. В Лапстранде совершались сделки между горожанами Выборга и крестьянами Карелии. Пребывание на ярмарке в течение нескольких недель с женами и детьми приводило к тому, что значительная часть горожан Выборга строила себе, кроме лавок для закупленного дегтя, более или менее поместительные жилища, почему место ярмарки походило на особый временный городок.

К числу привилегий Выборга принадлежало право магистрата во время ярмарки устраивать заседания в Лапстранде, где поэтому немедленно вершались все дела, имевшие какую либо связь с торговой жизнью.

12 октября русский осадный корпус расположился вокруг города. Майдель (Maydell) заперся в крепости с гарнизоном в 3 тыс. чел.; остальные его войска удобно расположились в стороне на случай надобности.

Из страха перед русскими, часть оставшегося в Выборге населения покинула город, уехав или в глубь края, или в Ревель. Майдель был строг и требовал, чтоб горожане исполняли военную службу, вместе с войсками. Водворить, однако, полный порядок в городе было трудно вследствие того, что он наполнился беглецами, спасавшимися от нашествия русских. Люди же, содействовавшие укреплению города, разбегались. Их отыскивали, водворяли на работы, но при первой же возможности они вновь исчезали.

Шведским правительством Майдель был предоставлен самому себе; флот Швеции, собираясь уже на зимнюю стоянку в Калскрону, успел передать гарнизону Выборга несколько хлеба, пороха и свинца. Рекогносцировка, произведенная самим царем, выяснила, что имевшиеся у нас сведения не соответствовали действительности: «по небрежению начальствовавших» у нас не имелось даже верного плана крепости. Прежде всего, Петр обратил внимание на то, что город «стоит на морском притоке», а у нас «судов только было две вереи». Иначе говоря, не доставало флота для осады.

22 октября приступили к бомбардированию и стали «каркасы бросать», что продолжалось четверо суток. Брошено было в город около 500 бомб. Кроме пяти пожаров других последствий бомбардировка не имела. Успеха от своих выстрелов русские не ожидали, и если по решению военного совета бросали бомбы в город, то лишь для того, «дабы даром не отступать». Петр своевременно распорядился о доставлении осадного парка, но «артиллерия за грязной дорогой и от худых лошадей... остановилась». Шведы сделали три вылазки. Первая вылазка (14 окт.) побудила русских сначала отступить, но, получив во время подкрепление, они отбили ее. Вторая вылазка состоялась 19 окт., ее произвели 450 чел.; однако ж шведам теперь, как и во время третьей вылазки, «удачи не было».

Город страдал. По сохранившемуся преданию, в это время женщина, бежавшая из Ингерманландии, явилась к духовенству и рассказала свой странный сон. — В Выборге находилась старая кирка, превращенная в мельницу; если ее очистить и освятить молитвами и псалмами, — говорила женщина, — то город будет спасен. Церковь очистили и освятили для богослужения, при котором присутствовало начальство и вся знать; пели псалом: «К Тебе из глубины души, в надежде взываю я».

24 окт. Майдель выехал из крепости за людьми и припасами, сдав командование полк. Аминову. В окрестностях Выборга каменистая и болотистая почва содействовала тому, что, за отсутствием кормов, наши лошади стали падать столь быстро, что благоразумие указывало на необходимость скорейшего отступления, чтобы не быть совершенно отрезанными от Петербурга. Надо полагать, что задуманное Майделем нападение на тыл русских также не осталось без влияния на дальнейшее их решение.

Вдруг в русском лагере все стихло. В крепости были удивлены этим и насторожились.

Осаду сняли с 26 на 27 окт. Чтобы скрыть отступление, Брюс на рассвете послал в крепость «переговорщика». Арьергард ломал мосты и заваливал дефилеи. Большинство драгун вернулось в Ингрию на зимние квартиры пешком. Государь прибыл в Петербург 4 ноября. По шведским источникам, русские потеряли до 700 чел., а среди местного населения распространился слух, что под царем была пристрелена лошадь.

Убытки, причиненные пожарами во время бомбардирования, были незначительны: