Свадебные обряды у евреев - Исай Менделевич Пульнер Страница 20

и технических терминов, которые даже для людей очень грамотных и достаточно сведущих составляют terra incognita. Без таких же фраз и терминов документы эти считаются, по еврейским законам, недействительными и лишенными всякой обязательной силы. А потому изложение этих документов требует от составителя такого навыка и столько специальных знаний, юридических, бытовых и разных других, что один из ученых раввинов в Польше, Самуил Галеви, нашел нужным издать подробное для этого руководство под заглавием «Нахлат Шива», да и этим руководством могут пользоваться только специалисты, так как в нем нет свода положительных законов, а имеется только экстракт казуистических толкований и раввинских респонсов26, в которых профану трудно ориентироватьсяal.

В период существования кагала (XVIII – первая половина XIX века)27 при оформлении тноим у богатых семей присутствовали раввин и «габоим» (גבאים, кагальные старосты), что отображено в следующей песенке:

Давайте приведем двух, трех габоим,

Давайте напишем тноим!

Чернила и перья, почтовая бумага,

Рейзл, поздравляем тебя!

Забрали <записанные тноим>, убрали <на сохранение>

Расступитесь, раввин идет!

Расступились, привели раввина,

Веселились всю ночь!am

У украинских евреев в первой половине XIX века писарь, прежде чем приступить к написанию акта помолвки, справлялся у мехутоним (отцов жениха и невесты) обо всех условиях, подлежащих занесению в тноимan. У белорусских евреев (Завережье) в конце XIX – начале XX века тноим писали в двух экземплярах – по экземпляру для жениха и для невестыao.

После написания тноим требовалось оглашение их присутствующим. Выслушав весь текст тноим, присутствующие поздравляли мехутоним, а также жениха и невесту (если они были при этом) традиционным поздравлением «Мазл-тов!». В Пропойске во второй половине XIX – начале XX века бытовало следующее поздравление:

מיט מזל, מיט גליק, מיט לאנגע יארן זאלט האבן פון זיי נחת

Mit mazl, mit glik, mit lange yorn zolt hobn fun zey nakhes.

<Чтобы вам> с благой судьбой, со счастьем, на долгие годы была радость от них <от жениха и невесты>ар.

Одновременно с поздравлениями разбивали глиняный горшок или тарелку и снова провозглашали «Мазл-тов!», при этом в Завережье и Дубровне (конец XIX – начало XX века) присутствующие целовалисьaq.

У украинских евреев в начале XIX века, по описанию А. Готлобера, тарелку разбивал шадхн, и «в туже минуту присутствующие также хватают, что попадется под руку, и бросают на пол, чтобы выполнить сказанное: “Если я забуду тебя, Иерусалим, – забудь меня десница моя” (Пс 137:5)»ar28. Во второй половине XIX века, по сообщению П. Чубинского, у украинских евреев глиняную посуду били вначале родители жениха и невесты, держа ее вместе и затем одновременно бросая, а затем – близкие друзья и знакомыеas. У белорусских евреев (Завережье, конец XIX – начало XX века) разбивали глиняный горшок позади сидящих за столомat? Разбивание посуды (Дубровно, конец XIX – начало XX века) символизировало счастливую судьбу: разбивали глиняный горшок или тарелку, завернутую в салфеткуau.

После написания и юридического оформления тноим полагалось для их фактического закрепления тут же «дос надн айнге-леген» (דאס נדן אי-ינגעלײגן, передать приданое сдоверенному лицу>). Таким лицом обычно бывал раввин (Дубровно и другие места, конец XIX – начало XX века).

Затем переходили к наделению жениха и невесты «малыми подарками» («большие подарки» посылались лишь к свадьбе жениху). Обычно отец невесты (сам или через посланца)av преподносил жениху часы, табакерку, ермолку с вышивкой по краю, карманное издание Библии в переплете, мать же жениха преподносила невесте серьги, кольца, цепочку для часов и другие украшения. От состоятельности родителей зависели размеры и ценность подарков, были ли они золотыми или серебряными, были ли украшены драгоценными камнями и жемчугом или же простыми и дешевыми украшениями. Все же родители обеих сторон старались не ударить лицом в грязь. При равенстве знатности сватающихся сторон родители невесты давали больше приданого и содержания, а родители жениха – подарков невесте на большую сумму. Если же одна сторона была более знатной по происхождению, то другая, даже сторона жениха, давала больше приданого и подарковaw.

Заключительным актом тноим бывала упомянутая кнас-мол с обязательными «лекех ун бронфн» (לעקעך און בראנפך, медовый коржик и водка)29. Эта трапеза называлась «кнас-мол», то есть «штрафной», в соответствии с шестым пунктом тноим, гласящим, что «все изложенное приняли на себя договаривающиеся стороны к точному исполнению под опасением, для нарушителя, херема и штрафа в размере половины приданого», и служила лишним символическим предупреждением для «договаривающихся сторон». Эта трапеза также является пережитком купли невесты30.

Включение в тноим специального пункта о «кнасе» (штрафе за нарушение предусмотренных обязательств) говорит о наличии случаев таких нарушений и о случаях расторжения тноим. Это положение подтверждается и нашими полевыми записями. У белорусских евреев к расторжению тноим относились неодобрительно, в особенности когда невеста была сиротой, это считалось за «авейре» (עבירה, грех). При расторжении тноим (Завережье, конец XIX – начало XX века) не разъясняли причину расторжения. При расторжении требовали «кнас» через раввина, который и производил разбирательство. Если при расторжении тноим вторая сторона «нит мойхл гевен» (ניט מוחל געװען, не прощала) нанесенное оскорбление, то это считалось, по поверью, для расторгшей стороны наказанием и предвестьем несчастья: у провинившихся «не держались» дети. В связи с этим известны случаи, что, даже спустя многие годы, разыскивали оскорбленную сторону, чтобы добиться «мехиле» (מחילה, прощения)ax.

В Пропойске (конец XIX – начало XX века) тноим расторгали при невыполнении одной из сторон своих обязательств, но иногда и потому, что жениху разонравилась невеста. В Пропойске при расторжении тноим их отсылали по почте с указанием причин расторжения. После разбора оскорбленная сторона, простившая расторгшей стороне, выдавала ей «ксав мехиле» (כתב מחילה, письменное прощение)ay. В Бердичеве (конец XIX – начало XX века) тноим расторгали, если узнавали, что жених или невеста больны, или если устанавливали, что в роду одной из сторон имеется позорное пятно (безбожник, выкрест и т. п.). При расторжении тноим здесь указывали причину расторжения. При вторичном сватовстве расторгнутая в прошлом тноим считалась недостаткомaz.

Таковы в общих чертах обряды и церемонии тноим.

Для полноты изложенного приведем ниже два описания тноим со слов очевидцев. Первое в изложении А. Готлобера в его воспоминаниях (украинские евреи, начало XIX века) и второе – Л. Леванды (белорусские евреи, первая половина XIX века). Как первое, так и второе описания имеют в виду помолвки зажиточных людей.

Вот описание помолвки у А. Готлобера:

Вечером меня с отцом пригласили к богачу Арну Чудноверу, свату Нахмен-Лейба Черниховера. Когда мы