Александр Север - «Моссад» и другие спецслужбы Израиля Страница 20

По утверждению Эрвина Ставинского, автора книги «Зарубины. Семейная резидентура», «…именно через Кэтрин резидентуре удалось заставить руководителя атомного проекта воздержаться от открытого высказывания своих взглядов в поддержку коммунистов и левых кругов, а также поделиться информацией с учеными, бежавшими от преследования нацистов. Оппенгеймер согласился допустить к работе по атомному проекту ряд ученых, подтвердивших свои антифашистские взгляды» [104].

Кроме этого, в начале 1944 года в разработке «Честера» (так в оперативной переписке советской разведки именовался Роберт Оппенгеймер) участвовало трое агентов – «Мап», «Джек» и «Лобус».

Вопреки утверждениям отдельных авторов, Роберт Оппенгеймер никогда не был агентом советской разведки. Более того, после окончания Второй мировой войны Москва планировала скомпрометировать его и «объявить» своим агентом. Этот план так и не был реализован.

Родина высоко оценила вклад Григория Марковича Хейфеца в советскую атомную программу – наградила орденом Красной Звезды и медалью «За боевые заслуги». После окончания Великой Отечественной войны он продолжал заниматься атомным шпионажем. Только теперь в качестве сотрудника аналитического подразделения, которое обрабатывало поступившую из-за рубежа информацию. С мая 1946 года он занимал должность начальника отделения Отдела «С» НКГБ – НКВД СССР. В апреле 1947 года был уволен из органов госбезопасности [105].

Есть и другая точка зрения на деятельность «Харона» в годы Великой Отечественной войны на территории США. Она отражена в подшитых в его личное дело документах. Вот что, например, сообщалось в «Справке о работе «Харона» с декабря 1941 года по июль 1944 года»:

«Харон» не сумел организовать себя и работников резидентуры на выполнение поставленных перед ним задач. В практической работе «Харон» разбрасывался и не доводил до конца начатых дел. Увлекался количеством в ущерб качеству, подходил к людям поверхностно и некритично и пренебрегал кропотливой проверкой их…

За весь период своей работы «Харон» прислал в центр только одно более или менее заслуживающее внимания сообщение (содержание беседы Рузвельта с Бенешем); вся остальная информация, поступившая от «Харона», носила характер частных высказываний и слухов, не подкрепленных никакими данными.

Существенным разделом в работе резидентуры явилась работа по технической разведке. Однако, несмотря на наличие большого количества интересующих нас объектов, как то: фирм, заводов, лабораторий, университетов и институтов, занимающихся изысканиями в различных областях науки и техники, «Харон» не только не сумел привлечь к этой работе новую агентуру, но и от имевшейся немногочисленной агентуры должного эффекта в работе не получил…

По линии «ХУ» (научно-техническая разведка. – Прим. авт.) от «Харона» за отчетный период было получено 57 наводок, и из них только 12 могли представить для нас некоторый интерес. Однако и эти 12 наводок, среди которых следует отметить «Луч» и «Лобус» (Альфред Маршак. – Прим. авт.), могущие быть привлеченными к разработке по делу «Энормоз», «Хароном» активно не разрабатывались…

Основным недостатком работы «Харона» на Западном побережье, объясняющим полное отсутствие политической информации и крайне слабую работу по др. линиям, является то обстоятельство, что «Харон» за 2 года не имел никаких результатов по вербовке новой агентуры. За это время «Харон» завербовал только двух агентов «Мап» (негласный член КП США, дочь миллионера, нигде не работает) и «Парк» (по линии «ХУ»)…».

Зато после прочтения отчета самого «Харона», который он написал в сентябре 1944 года, вырисовывается иная картина:

«…«Парк» (Чарльз Гурчорт. – Прим. авт.) – директор лаборатории по раковым болезням Калифорнийского университета…

Связи «Мап»:

Доктор Маршак, бывший сотрудник лаборатории циклотрона при Калифорнийском университете. Маршак воздерживался от научного обмена с нами в связи со своим обязательством на время работы в лаборатории хранить тайны производства. Маршак ушел из лаборатории и чувствует себя свободным от всяких обязательств. Поэтому он передал «Мап» для нас часть своих работ. Над остальным материалом работает в настоящее время и предполагает закончить подготовку этих материалов в октябре сего года…

Доктор Камин – доктор химии. Ближайший сотрудник Лауренса по лаборатории (циклотрон). Случайное знакомство «Мап» по линии американо-русского института. Камину 32–35 лет. Родился от русских родителей в Чикаго, там же окончил университет. По отзывам специалистов, в частности «Дорина», является блестящим химиком и наиболее осведомленным в работах циклотрона. По словам «Дорина», Камин является держателем секрета специальной формулы потока нейтронов. С Каминым поддерживал дружественные отношения. Он является большим любителем русской водки и за отсутствием водки также любит высокие марки американских виски. В связи с моим отъездом передал в подарок научным учреждениям СССР полуофициальные научные сборники. Незадолго до этого передал аналогичный материал «Мап» для посылки в Союз через американо-русский институт. Для закрепления связи следовало бы послать благодарственное письмо К. от соответствующего научного учреждения и передать подарок. «Дар» поддерживает личный контакт с К.

«Лев» (он же «Лион», Роберт Холанд. – Прим. авт.) – профессор Стэнфордского университета, директор педагогического департамента. Председатель американо-русского института. Хорошо законспирированный негласный земляк. Пользуется известным именем в США. Был в СССР (1934 год) с группой педагогов. Положительно рекомендован «Мап» и «Дядей». Поддерживает личную дружбу с профессорами: «Дорин» (Джордж Элтентон. – Прим. авт.), «Химик» (Роберт Оппенгеймер. – Прим. авт.), «Луч» (он же «Бим», брат Роберта Оппенгеймера Фрэнк. – Прим. авт.) и Вейтмут, которые представляют для нас значительный интерес.

«Дорин» – профессор химии, служащий фирмы «Шелл-компани» в Сан-Франциско. Близок к землякам. Разработал проблемы синтетической резины, избран делегатом на предстоящий конгресс химиков в Вашингтоне от химиков Сан-Франциско. Поддерживал с «Дориным» личные дружеские отношения. Познакомил «Дорина» с «Даром».

«Химик» и «Луч» – два брата. «Химик» – крупный специалист в области военного радио. По словам «Мап» и «Дорина», оба брата хорошо к нам относятся и могли быть полезны СССР. Положительный отзыв получен и от «Дяди». «Лев» подготавливал мне встречу с «Химиком», но по разным причинам эта встреча провалилась. По словам «Дяди», оба брата были связаны с земляками, но в связи с их особой военной работой связь на время была с ними прекращена. По данным «Дяди», «Химик» разрабатывался нашими военными соседями. По сообщению отдела, «Химик» должен был быть передан нам. Однако дальнейшего движения это дело не получило».

В 1938 году по линии обмена студентами в США прибыл сотрудник советской внешней разведки Семен Маркович Семенов («Твен»), который поступил на учебу в Массачусетский технологический институт. Научные контакты, установленные им в последующие два года, до смены своего прикрытия на должность инженера «Амторга», помогли заложить основы серьезной активизации в послевоенные годы сбора научно-технической информации в Соединенных Штатах Америки.

Кратко расскажем биографию этого разведчика.

Он родился 1 марта 1911 года в Одессе в бедной семье. После окончания школы работал подмастерьем на канатной фабрике. В 1936 году окончил Московский текстильный институт по специальности «инженер-энергетик». Свободно владел английским и французским языками.

В 1937 году направлен на работу в органы НКВД. С 1938 года – на разведработе в США (псевдоним «Твен»). В 1939–1940 годах действовал под прикрытием студента Массачусетского технологического института. После окончания института работал в нью-йоркской резидентуре научно-технической разведки под прикрытием должности инженера «Амторга». Привлек к сотрудничеству и имел на связи около 20 агентов, через которых было получено большое количество ценных материалов по взрывчатым веществам, радиолокационной технике, авиации, медицине. В частности, был вывезен штамм очищенного пенициллина, производство которого было особенно необходимо нашей стране в годы войны. Успешно работал по проблеме создания атомного оружия.

В конце 1943 года из-за опасности разоблачения был отозван в Москву.

В 1944 году направлен во Францию в качестве заместителя резидента по линии научно-технической разведки под прикрытием должности уполномоченного ВО «Совэкспортфильм». Завербовал ряд ценных агентов, от которых получал информацию по аэродинамике, физике, авиации.

В 1949 году вернулся в Москву и был назначен начальником отделения Комитета информации (орган внешней разведки) при МИДе СССР.