Секретари. Региональные сети в СССР от Сталина до Брежнева - Олег Витальевич Хлевнюк Страница 18

областной комсомольской организации, двух помощников Гусарова, хозяйственника, назначенного начальником строительства Белорусского тракторного завода, и бывшего начальника управления МГБ по Молотовской области, который стал заместителем белорусского министра госбезопасности. Назначение этих лиц вызвало недовольство местных функционеров, которые после смещения Гусарова в 1950 году открыто называли их «наушниками»[170].

Тем не менее в целом номенклатурные нормы не поощряли подобную практику, и новые секретари действовали осторожно, с оглядкой на начальство. Отправленный руководить Рязанской областью работник ЦК ВКП(б) А. Н. Ларионов в ноябре 1948 года оправдывался перед секретарем ЦК Г. М. Маленковым за перевод в область своих бывших коллег:

Все они работали в аппарате ЦК ВКП(б), подбирались они отделом ЦК с моим участием. Причем, никто из указанных товарищей не являлся и не является мне другом или приятелем. Ко всем работникам обкома и области у меня принципиальные партийные отношения, исключающие малейшие тенденции семейственности и приятельских отношений. Я стараюсь строго подходить к себе и ко всем, кто со мной вместе работает, как к секретарям обкома, так и к рядовым работникам, как к местным рязанцам, так и к товарищам, приехавшим из Москвы[171].

В общем, и старым, и новым секретарям приходилось постоянно решать задачу подчинения и консолидации кадров. Документы позволяют выделить несколько методов достижения этой цели, которые будут рассмотрены далее.

Компромат

Первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана Мир Джафар Багиров был достаточно типичным руководителем сталинского периода. Два факта политической биографии, однако, выделяли его среди других секретарей. Во-первых, как будет показано далее, он пользовался значительной поддержкой И. В. Сталина и поэтому занимал свою должность долгие пятнадцать лет[172]. Во-вторых, после смерти вождя он попал под удар как сторонник Л. П. Берии и был расстрелян. Именно в этот последний период жизни на Багирова обрушились многочисленные обвинения, которые (если очистить их от политических ярлыков и очевидных нелепостей) позволяют судить о некоторых методах, при помощи которых формировалась сплоченная руководящая группа в Азербайджане. Особое внимание обращают на себя повторяющиеся обвинения в использовании компрометирующих сведений как основы для подчинения и выказывания лояльности.

Как и в других регионах и республиках, в Азербайджане при Багирове активно использовались различные методы авторитарного контроля. Они включали традиционные принудительные сельскохозяйственные кампании, а также наказание функционеров районного уровня, неспособных выполнить поставленные перед ними задачи. Должностных лиц низшего звена не только снимали с должностей, но и отправляли в тюрьму по обвинению в саботаже[173]. Преследовались неугодные, включая журналистов и правдоискателей. Эта политика по самой своей природе проводилась относительно открыто, и о ней даже можно было узнать, читая республиканскую печать. Однако перед Багировым, как и перед другими секретарями, стояла не менее сложная проблема — заручиться безусловной поддержкой и лояльностью со стороны тех, кто входил в его непосредственное окружение. Репрессии и перестановки в этом случае были не слишком полезны, поскольку Багиров, как и другие секретари, нуждался в сотрудниках, с которыми мог бы установить длительные рабочие взаимоотношения.

В карьере Багирова важную роль сыграло то обстоятельство, что, прежде чем стать в 1933 году первым секретарем, он восемь лет (в 1921–1927 и 1929–1930 годах) возглавлял республиканские органы госбезопасности и был хорошо осведомлен о многих способах манипулирования и шантажа. После террора 1930‐х годов Багиров наладил надежные каналы взаимодействия с республиканской госбезопасностью, в частности с С. Ф. Емельяновым, ее многолетним (с 1939‐го по 1953 год) руководителем. После падения Багирова секретарь Бакинского горкома партии и член бюро ЦК Компартии Азербайджана отмечал: «Ни один вопрос, касающийся Министерства внутренних дел, Министерства госбезопасности, члены бюро не обсуждали, о положении там не знали, и их не считали нужным информировать. Емельянов был особо доверенным человеком»[174].

Емельянов, очевидно, импонировал Багирову по нескольким причинам. На протяжении большей части 1920‐х и 1930‐х годов Емельянов служил на невысоких хозяйственных должностях. Его первый большой карьерный скачок состоялся в мае 1938 года, когда он был назначен первым секретарем районного комитета партии в Баку. Уже через полгода в условиях массового выдвижения партийных работников в НКВД на замену арестованных чекистов он возглавил республиканское управление НКВД (не исключено, что по инициативе Багирова). Отныне он являлся начальником важнейшей организации республиканского масштаба, не имея для этого ни знаний, ни опыта, которые были у Багирова. Сделавший быструю карьеру в Азербайджане, Емельянов никогда не работал в Москве и вряд ли имел там серьезные связи[175]. В общем, по всем статьям Емельянов зависел от помощи и покровительства Багирова.

Одна из функций госбезопасности под руководством Емельянова заключалась в сборе компрометирующих материалов и слежке за неугодными[176]. Такие задания не были чем-то исключительным. Всплывающие в архивных источниках факты позволяют говорить об определенной типичности этого явления. Так, в Пскове в начале 1949 года обком приказал местному управлению МГБ установить личность авторов анонимных жалоб[177]. Аналогичным образом в январе 1951 года в преддверии партийной конференции в городе Кыштым в Челябинской области первый секретарь горкома поручил начальнику городского управления МГБ «при помощи осведомительского аппарата отдела выяснить, кто из делегатов конференции намерен выступить с критикой по адресу его… (первого секретаря. — Примеч. авт.), и какой характер будут носить эти критические выступления». Задание было выполнено[178]. Обобщая подобные факты на материалах Молотовского обкома, один из исследователей отмечает: «Архивные материалы начала 1950‐х гг. сохранили большое количество свидетельств обращений регионального парткома в компетентные органы по поводу проверки компрометирующих фактов биографии номенклатурного работника и членов его семьи перед утверждением на бюро парткома»[179].

Ил. 1. Вручение ордена Ленина первому секретарю ЦК Компартии Азербайджана М. Д. Багирову, 26 января 1946 года. Из фондов Российского государственного архива кинофотодокументов (РГАКФД), г. Красногорск

Согласно одному заявлению, поступившему в ЦК в октябре 1953 года, Багиров «превратил МВД в какой-то надпартийный орган, в послушное орудие исполнения всех его грязных дел… Этот орган он превратил в свою рабочую кухню по фабрикации фальшивок, ложных обвинений против всех, кто ему не по душе»[180]. В докладной записке, составленной в аппарате ЦК в декабре 1953 года, указывалось: «Проверкой установлено, что т. Багиров в течение длительного времени насаждал в организации непартийные нравы и порядки, воспитывал кадры в духе раболепства и беспрекословного послушания,