История одежды народов мира. V–XIX вв. - Сергей Ибрагимович Муртузалиев Страница 17

строгое соблюдение установленных образцов покроя одежды, форму обуви, расцветок и т. д. Длительное время (до середины XIV в.) ни количество одежд, ни их покрой не подвергались серьезным изменениям. Несмотря на образование отдельных цеховых корпораций портных, сапожников и т. д., изменения в женском наряде ограничивались лишь тем, что одежда стала уже, а мужская еще и короче, а также незначительной переделкой некоторых деталей наряда.

Раздел II

Одежда европейцев от позднего Средневековья до великой французской революции (XVI–XVIII вв.)

Наследие любой цивилизации рассматривается учеными, педагогами и целевой аудиторией студентов или школьников в двух измерениях:

— совокупность достижений духовной культуры (прежде всего, религиозных верований, философских систем, художественной литературы);

— памятники материальной культуры, формирующей неповторимый внешний облик и «узнаваемость» конкретного народа, нации, государства, региона.

Рис. 61. Карл Маркс

К последнему аспекту относятся, прежде всего, архитектура, одежда, утварь, внешний вид «носителей» культуры. Так, миллиарды людей во всем мире знают, что великие пирамиды построили в Древнем Египте, Пизанскую башню — в средневековой Италии, мавзолей Тадж-Махал — в Индии Нового времени. Также хорошо известно, что рыцаря видно по доспехам, а священника — по сутане. Мода на парики пошла из Франции XVII в., «квадратная борода» — характерный признак древних шумеров, а тюрбан («корона мусульманина») появился на Ближнем и Среднем Востоке в эпоху исламизации этих регионов.

Об исключительной роли данных элементов цивилизации писал Карл Маркс: «Люди должны в первую очередь есть, пить, иметь жилище и одеваться (подчеркнуто мною — Д. /7.), а уж потом заниматься политикой, наукой, искусством» [110, с. 352]. В современной социологии существуют три фундаментальных понятия, с которыми подрастающее поколение знакомят еще со школьной скамьи: социальный статус, социальная роль и социальная маска (см. Табл. 1). Одежда как раз и является той социальной маской, которая подчеркивает социальный статус её обладателя и предполагает ряд действий во исполнение социальной роли.

Таблица № 1

В эпоху, одежду которой мы рассматриваем, нарушение социальных «барьеров» путем облачения в чужую социальную маску представлялось чем-то из ряда вон выходящим и зачастую жестоко наказывалось. Был период, когда женщины, осмелившиеся появиться на людях в брюках (типично мужской одежде), рисковали отправиться на костер. Характер «исторического анекдота» приняла борьба Филиппа IV Красивого против «излишеств» в одежде богатых подданных в отдельных провинциях. То, что этот король постоянно нуждался в деньгах и не мог обеспечить своей супруге платье, которое бы затмило наряды красавиц Фландрии, вызывает сочувствие (особенно к его жене). А вот ограничительные меры против роскошных одеяний (и обуви) подданных уже 700 лет вызывают юмористическую реакцию. Одежда как элемент социального статуса выступала также «барьером» против несоразмерных притязаний, что нашло отражение в народном менталитете.

Рис. 62. Филипп IV Красивый

Бурная эпоха XVI–XVII вв. как бы находится на историческом порубежье. Часть историков относит этот период еще к средневековью, а часть — уже к Новому времени. Компромиссной является позиция авторского коллектива учебника под ред. С. П. Карпова, в котором ученые называют третий период средневековья Ранним Новым временем. Но как бы данная эпоха ни называлась, именно в ней были заложены главные векторы мирового развития, импульсы которых ощущались вплоть до начала XX в.

Это период крушения старых, феодальных порядков и рождения новых, буржуазных. Экономический и социальный прогресс не мог не найти отражения в одежде. В данном разделе нами будут рассмотрены одеяния представителей феодальной аристократии, а также новой генерации дворянства, чья карьера была обусловлена не родовитостью, а усердной службой государю. Особого внимания заслуживает одежда горожан. Ведь города со времени высокого средневековья были не только центрами ремесла и торговли, но и средоточием интеллигенции, научного и технического прогресса, передовых вольнолюбивых и зачастую бунтарских идей.

Несмотря на то, что прогресс переместился в города, вплоть до промышленного переворота базовой отраслью экономики региона оставалось сельское хозяйство. Крестьянские общины оставались островками традиционализма, уклад жизни в них не менялся веками. Но и они были вынуждены приспосабливаться к новым условиям (и процесс этот с XVI в. протекал болезненно, достаточно вспомнить огораживания в Англии). Крестьянская одежда тоже несет на себе отпечаток эпохи. Одежда — важный элемент «культурного кода» каждого народа, который в ходе истории систематически использовался властями в качестве «визуального социального регулятора», а творческой интеллигенцией — как «точка опоры» (и в художественном творчестве, и в общественной деятельности). В свете изложенного выше мы и рассматриваем европейскую одежду XVI–XVIII вв.

Глава 4

Европейская одежда XVI в.

Тенденции, определявшие состояние одежды этого столетия, возникли несколько ранее, в позднем средневековье. В XIV — начале XV вв. растущие города активно подчиняли себе окрестности. Жизненные реалии — войны, голод, у знати — предчувствие вытеснения ее с лидирующих позиций новым формирующимся классом буржуазии, привели общество к глубокому пессимизму, в поисках выхода, из которого рождались мечты о прекрасном идеальном мире, преобразовывающем формы жизненного уклада в художественные. Это наполняло жизнь элитарного общества элементами игры. По мнению некоторых специалистов, имело место «расцвечивание идеальными формами аристократической жизни, протекающей в искусственном освещении рыцарской романтики», что, прежде всего, отразилось на нарядах. Сравнительно частая смена одежды в придворных кругах, ажиотаж подражания дают основание полагать, что именно в этот период зарождалась мода как характерный феномен урбанистической психологии. Стремясь получить признание, власть стремилась выставить себя напоказ, появляясь в городе в сопровождении многочисленной свиты и в блеске роскошных одежд.

Часто о высокой моде «ошибочно судят как о некоем воплощении гордыни. Разглагольствуют, что ее цель — демонстрация высокого социального положения и богатства. На самом деле искусство моды — это попытка прорыва в таинство мировоззрения… Для тех, кто стоит у руля моды, она является символом легкости и невесомости. Людям ужасно недостает красоты. Наша привилегия в том, что мы способны эту красоту подарить сами себе. Оценить же достоинство зрелища — роскошь, доступная каждому». Так откровенно гордится своей профессией модельера знаменитый парижский кутюрье Кристиан Лакруа. Эта оценка моды, на наш взгляд, соответствует настроениям костюмеров Ренессанса. Действительно, эпоха Возрождения стала эпохой создания особого слоя социальной атмосферы общества, определяемого влиянием моды. В XIV–XV вв. «законодательницей мод» по части одежды стала Италия (см., напр., рис. 63). А в XVI в. можно говорить об общеевропейском влиянии испанской одежды, несмотря на многолетнюю вражду между Испанией и западноевропейскими государствами. Интенсификация общения между королевскими домами и дворянством Европы XV–XVI вв., их соперничество в могуществе и влиятельности, пребывание иностранцев на земле того или иного государства — все это создавало предпосылки к появлению