Парфянское царство - Нельсон Кэрел Дибвойз Страница 17

Красс видел, что инициатива целиком находится в руках парфян и его войско несет тяжелые потери. Надо было решительно что-то менять, и он отдал приказ своему сыну атаковать парфян. С 1300 всадниками, которых поддерживали 500 лучников и 8 когорт пехоты, то есть во главе примерно 6 тысяч человек, молодой Публий бросился на врага и погнал его прочь. Парфяне побежали, и победа, как казалось Публию и тем, кто скакал рядом с ним, была близка, но, когда они значительно оторвались от своих основных сил, вдруг выяснилось, что бегство это было притворным. Бежавшие парфяне остановились и развернулись, и тут же по римлянам ударили с боков. Публий понял, что попал в ловушку, но было уже поздно.

На сбитых с толку римлян вновь посыпались стрелы. Парфянские лучники волна за волной сменяли друг друга, а римляне, теряя людей десятками, не наносили им почти никакого урона. Только бывшие в римском войске легковооруженные галлы нашли что противопоставить парфянам: они спешивались и вспарывали животы парфянских коней, единственное незащищенное у них место, или стаскивали закованных в доспехи всадников на землю. Но этого было недостаточно. Публий был ранен стрелой в руку, но еще держался в седле. Он сделал попытку пробиться назад к легионам, но парфяне еще крепче сомкнули свои ряды. Тогда он и его воины прижались к теллю[13], сдвинули щиты и сражались до тех пор, пока большинство их не было убито; в плен попало около 500 человек. Публий и почти все офицеры покончили самоубийством либо их, согласно отданным приказам, закололи оруженосцы{249}. Парфяне отрубили голову Публию, подняли ее на пику и вернулись к основному месту сражения.

Между тем Красс, не зная, что произошло с сыном, но почувствовавший облегчение после того, как часть парфян ушла вслед за Публием, воспрянул духом и выстроил свои войска для новой атаки. Вскоре кто-то принес ему известие, что неприятель обращен в бегство и Публий преследует его. Но затем пришло известие прямо противоположное: что сын находится в страшной опасности и требуется срочно прийти ему на помощь. Не успел, однако, Красс что-либо предпринять, как появились парфяне с головой Публия. После этого он впал в прострацию и почти перестал руководить своим войском. Парфяне же наращивали натиск. Лучники атаковали римлян с флангов, а катафракты изматывали их фронтальными ударами. С величайшим трудом римлянам удалось продержаться до захода солнца. С наступлением темноты парфяне, наконец, отошли.

Красс продолжал пребывать в глубоком отчаянье. В конце концов его Кассий Лонгин и Октавий вынуждены были взять командование на себя и отдать приказ об отступлении в Карры. При этом они бросили 4 тысячи раненых, чьи крики дали знать парфянам, что римляне отступили. В этом отступлении разрозненными группами было очень много неразберихи, однако парфяне не стали ему препятствовать, поскольку в темноте не могли использовать свое главное оружие — луки.

Не спешили они заняться засевшими в Каррах римлянами и на следующий день, предпочтя сначала расправиться с ранеными и отловить тех, кто разбежался по окрестностям. Так, они наткнулись на четыре когорты под командованием легата Варгунция, ночью сбившиеся с дороги и оторвавшиеся от основных сил римлян, и перебили почти всех за исключением двух десятков человек, дравшихся до последнего, — их, уважая за мужество, парфяне не стали преследовать и дали им уйти в Карры. Резня, начавшаяся с рассветом, заняла у них большую часть дня, и только к вечеру парфяне окружили Карры, где нашел убежище Красс. Надежды отсидеться за крепостными стенами у римлян было мало. Поэтому Красс решил уходить в Армению. Ночью остатки римских легионов, разделившись, смогли покинуть город, поскольку кольцо парфян вокруг него было недостаточно плотным, но парфяне и тут перехитрили Красса — в проводники римляне взяли жителя Карр некоего Андромаха, который был парфянским шпионом.

Красс хотел достичь города Синнака{250}, находящегося в холмистой местности, что давало гарантию защиты от парфянской конницы, но Андромах вместо того, чтобы вести римлян прямой дорогой, кружил на месте и тянул время до наступления дня. Кассий, недовольный происходящим, вернулся в Карры и позже вместе с 500 всадниками все-таки сумел уйти в Сирию. Красс же с четырьмя когортами и небольшим числом всадников продолжал блуждать до последнего. На рассвете он все еще находился в полутора милях от спасительных холмов, когда появление парфян заставило его искать убежища на невысоком холме, который парфяне тотчас окружили.

Впоследствии они щедро наградили Андромаха, сделав правителем в Каррах. Счастья это, однако, ему не принесло — он властвовал с крайней жестокостью и был в конце концов убит горожанами вместе со всей своей семьей{251}.

Октавию, который вел около 5000 человек, повезло с проводником больше, и он сумел достичь холмов, обезопасив себя от нападения парфянской конницы. Отсюда он увидел, какая опасность грозит Крассу, с горсткой всадников понесся ему на помощь и сумел отбросить парфян к подножию холма.

Сурена понял, что должен спешить и решить дело до наступления новой ночи, дабы не дать Крассу шанса уйти под прикрытием темноты. Впрочем, мотивы его действий можно толковать по-разному. Он, конечно, мечтал захватить Красса, который считался парфянами главным виновником войны, но действовал так, будто хотел заключить с римлянами мир. Во всяком случае, он освободил нескольких пленных римлян и велел устроить так, чтобы они будто невзначай подслушали разговор, из которого им стало ясно, что парфянский царь желает мира с Римом и поэтому обращение с Крассом, если он согласится сдаться, будет самое великодушное. Затем Сурена отдал приказ остановить бой, в сопровождении своей свиты двинулся к холму и не только предложил переговоры о перемирии, но и пообещал римлянам безопасный проход. Красс, опасаясь вероломства, решил отвергнуть переговоры, но его люди, понимая, что это у них появился шанс остаться в живых, стали требовать, чтобы он согласился на предложение Сурены, и Красс им уступил{252}.

Военачальники встретились на открытом месте, на равном расстоянии между позициями сторон; каждого командующего сопровождало равное количество людей, согласно договоренности, невооруженных. Парфяне были верхом, римляне — пешими.

Дальнейшее можно трактовать по-разному. Во всяком случае, известно, что состоялся короткий разговор между Крассом и Суреной, после чего Крассу подвели лошадь, и все двинулись