Повседневная жизнь русских щеголей и модниц - Елена Николаевна Суслина Страница 15

Глава 3

Белила и румяна в Древней Руси

Русь приняла от Византии христианскую религию с ее обрядами, в которых большое место занимали воскурения и ароматные масла (елей). Особенно полюбился ладан. В те далекие времена человек, ощущая его густой сладкий аромат, может быть, вспоминал о многовековой традиции его использования, овеянной легендами. И, может быть, поэтому ему хотелось больше узнать о нем. О том, какие деревья дают эту смолу, где они растут и как называются. И потому один из первых известных русских путешественников игумен Даниил, совершивший в 1104–1107 годах паломничество к святым местам на Ближнем Востоке, рассказывал об этой смоле подробно и основательно, словно отвечал на вопросы, которые могли быть заданы его пытливыми современниками.

«Там же остров Родос, большой и очень богатый всем. На этом острове был (в рабстве) два года русский князь Олег. От острова Самоса до Родоса двести верст, а от Родоса до города Макри шестьдесят верст. В этом городе и по всей той земле, даже и до Мир, добывают черный ладан.

Этот ладан из надреза на дереве вытекает, подобно мякоти, и снимают его острым железом. Дерево это зовется зигией, видом оно напоминает ольху. Другое небольшое деревце видом похоже на осину, называют рака (стиракс)… вытекает из деревца мякоть, как вишневый клей. Его собирают, смешивают с мякотью зигии, вкладывают в котел и варят: получается ладан, который складывают в мехи и продают купцам».

Душистые масла привозили с Востока, высокая цена делала их доступными лишь для зажиточных людей. Позднее, когда связь с восточными регионами и Византией окрепла, масла распространились шире. Со временем русичи познакомились с разными сортами растительных масел. Миро впервые упоминается в Остромировом евангелии в середине XI века, масло деревянное (вместо елея) — в Галицком евангелии XIII века. Деревянное масло (низшие сорта оливкового) в большом количестве сгорало в лампадках и употреблялось при некоторых церковных обрядах. Миро — тоже деревянное масло, но сваренное с красным вином и благовониями.

Вот в таком серебряном сосуде XIII века, похожем на ружейную масленку, разделенную глухой перемычкой на две половины, и хранилось масло. На одной из половин сосуда нацарапано — «масло», а на другой — «мюро», сосудик принадлежал когда-то новгородскому приходскому священнику.

Духов в том смысле, который мы вкладываем сейчас в это слово, конечно, не было, но, возможно, некоторые из ювелирных украшений снабжались особыми полостями, куда укладывали пахучие смолы или крошечные кусочки холста, смоченного в ароматных маслах. Так височные украшения — колты, составленные из двух выпуклых спаянных и украшенных эмалями щитков — по своей конструкции могли быть использованы для хранения пропитанных душистыми маслами кусочков хлопка. Широкая каемка на месте спайки снабжалась скобочками, через которые продевалась проволока с жемчужной нитью. Под верхнею дужкой всегда делалась в обоих щитках желобчатая выемка, а в ней узкая щель, по форме похожая на чечевицу, в которую укладывали эту материю.

Впервые подобные украшения появились в Сирии, уже оттуда мода на них распространилась на соседние области. Колты были в большой моде и у византийцев, такие же делали и русские мастера. Об их популярности мы уже рассказывали выше.

Знали ароматные воды, но они не имели такого широкого хождения, как скажем, на Востоке, но тем не менее представление о них на Руси имели. Автор «Моления Даниила Заточника» образно сравнивает «сладкую речь» человека со сладкими, душистыми ароматами. Он обращается к князю с просьбой, говорит, что если бы князь принял его к себе на службу и «поставил» сосуд сердечный под потоком «языка» его, то он «накапал» бы ему «сладости словесные паче вод араматских». Понятие ароматный (араматный) — то есть душистый, благовонный, является заимствованием с греческого языка и известно в древнерусской литературе уже с XI века.

Во время пышных княжеских пиров слуги разносили яства на блюдах, подавали пирующим воду для умывания в серебряных сосудах, рядом со столами они же раздували бронзовые курительницы — «укропницы». Литературный памятник XII века «Слово о богаче и Лазаре» рисует красочную картину такого пира. Это произведение болгарского автора, популярное на Руси, соответствовало быту русских князей: «… множество сокачии (поваров) работаюче и делающе с потьм, ини мънози текуще, и на пьрстех блюда носяще, ини же махающе с боязнию: ини же сребрьныя умывальница держаще, ини же укропьниця дъмуще, ини стькляница с вином носяще…»

Укропницами называли чаши для теплоты, чайники (по Далю) их делали из бронзы в форме различных зверей. Внутренность чаши наполнялась ароматическими травами, а через ажурную прорезь в теле фигурки шел дым, из глаз и ушей вырывались языки пламени.

Подобных вещей сохранилось очень немного, среди археологических находок есть, например, бронзовая головка барса. Эта работа относится к X веку и представляет собой часть арабской курительницы для благовоний в виде фигуры барса в рост, со множеством отверстий для дыма. Голова служила крышкой, ее откидывали и насыпали внутрь ароматические смолы.

Что касается косметики, то известно, что древние славяне использовали жиры, как правило, сливочное масло, но, к сожалению, узнать, как давно женщины употребляли белила и румяна, нам не удастся.

О том, что наши красавицы и модницы подкрашивали свои лица, стало известно благодаря Даниилу Заточнику. Бедность довела героя до отчаянного положения: «… и покрыла меня нищета, как Красное море фараона… Друзья и близкие мои отказались от меня, ибо не поставил перед ними трапезы с многоразличными яствами… Княже мой, господин! Избавь меня от нищеты…» Он обращается к князю, потому что не видит выхода из создавшегося положения, ведь не жениться же по расчету, этот шаг поставит его в еще более сложное положение.

«Дивней дивного, кто в жены возьмет уродину прибытка ради.

Видел жену безобразную, приникнувшую к зеркалу и мажущуюся румянами, и сказал ей: «не смотрись в зеркало — увидишь безобразие лица своего и еще больше обозлишься»».

Автор нарисовал образ своей современницы и дал ему собственную оценку. Кокетливая женщина за туалетным столиком, перед ней зеркальце, может быть, дорогое с узорчатым рисунком; может быть, простенькое дешевое. Под рукой румяна — привычное для нее косметическое средство. Красота, созданная с помощью притираний, не прельщает его. За слоем румян могут скрываться изъяны кожи. И как знать, может быть, она привыкла скрывать не только внешние недостатки, но и пороки своей натуры — коварство и злобу.

Средневековая мораль разделила женщин на так называемых «злых» жен и «добрых». «Злые» наделялись отцами церкви всеми