Михаил Жирохов - Битва за Донбасс. Миус-фронт. 1941–1943 Страница 11

Летом 1942 года после отхода 6-й армии на восток отряду железнодорожников пришлось разделиться на три группы. Одну из них возглавил опытный в военном отношении комиссар Ф. Т. Покидько (за ликвидацию гарнизона в Татьяновке он был награжден орденом Красного Знамени), до войны работавший осмотрщиком вагонов на станции Никитовка. Известен и примерный состав группы: кроме него туда вошли бывший дежурный по станции Трудовая И. Л. Высоцкий, начальник отдела кадров паровозного депо станции Никитовка Ф. М. Гура (оба за «дело» в Татьяновке получили орден Красной Звезды), стрелок железнодорожной охраны Ф. Н. Кулагин и составитель поездов Т. М. Цыбенко.

Единственной «акцией» группы стал подрыв немецкого эшелона. Видимо, на этом взрывчатка и боеприпасы были исчерпаны и участники группы решили пробираться в родную Никитовку. Однако на околице села Скелеватого железнодорожников окружили и забросали гранатами. Осколками убило Покидько и Высоцкого. Раненых Кулагина и Гуру взяли в плен, и только Цыбенко удалось уйти. Федор Кулагин практически сразу умер, а вот 35-летнего Федора Гуру привезли в родной город, где начались варварские допросы. По имеющимся сведениям, перед расстрелом ему выкололи глаза и вырвали язык. Место его захоронения предположительно находится в карьерах Батмановки.

В 1943 году его погибших товарищей перезахоронили на привокзальной площади станции Никитовка. В 1952 году на этом месте был установлен памятник, а 25 мая 1963 года в этой же могиле упокоились останки еще четырех красноармейцев. Сам командир группы Т. М. Цыбенко умер в июне 1978 года.

Рассматривая вопрос партизанского движения в Донбассе, необходимо отметить, что в ходе боевой деятельности различных формирований практически полностью был упущен такой важнейший элемент партизанской деятельности, как массовые диверсии на дорогах, особенно железных. А ведь через территорию области проходят по крайней мере две важные железнодорожные магистрали: Днепропетровск — Красноармейск — Ясиноватая — Иловайск— Ростов-на-Дону и Запорожье — Волноваха — Иловайск — Ростов-на-Дону. Именно по ним происходил подвоз необходимых припасов для немецких частей, действовавших на южном направлении. Особенно важна была Днепропетровская ветка, так как крупный мост в Запорожье через Днепр был взорван, и немцам приходилось производить перегрузку грузов и пропуск через Днепр. Не приносила должных результатов и разведка, как партизанская, так и оставленная в тылу.

В этой связи уместно привести еще один любопытный документ:

«Сов. секретно.

Справка по делу оставления 4-м отделом УНКВД по Сталинской области двух резидентов с рациями в 1941 году.

В двадцатых числах октября 1941 г. 4-м отделом УНКВД, в связи с отходом частей Красной армии, на территории области были созданы и оставлены в тылу противника 2 резидента с радиостанциями. Ввиду отсутствия связи с указанными резидентурами в конце 1941 и в начале 1942 года проводилось расследование, в результате которого установлено, что::

а) резидентура не была обеспечена установочными данными для связи с главрацией НКВД УССР.

б) личный состав обеих резидентур не был обучен шифроделу.

в) по вине бывшего заместителя начальника 4-го отдела УНКВД Шкуренко были потеряны адреса явочных квартир, на которых обустроена резидентура.

Как по линии 4-го отдела УНКВД, так и по линии 4-го Управления НКВД УССР неоднократно предпринимались меры к установлению связи с указанными резидентурами. Однако положительных результатов достигнуть не удалось.

К январю — февралю 1942 года руководству стало понятно, что вся партизанско-подпольная сеть по Сталинской области провалена. В дальнейшем положение не изменилось, а с отходом войск Красной армии дальше на восток — даже ухудшилось.

И лишь после разгрома немцев под Сталинградом и с выходом Красной армии на территорию области начался новый подъем народного сопротивления.

Уже в мае — июле 1943 года штабом партизанского движения при Военном совете Южного фронта было заброшено в тыл 17 диверсионно-разведывательных групп в составе 78 человек. Однако практически все группы были уничтожены противником сразу же после приземления. Так было, например, 30 мая, когда из 21 человека выброшенных парашютистов (группы М. Трифонова и В. Авдеева) большинство погибло.

Характерной особенностью движения сопротивления летом 1943 года было то, что его возглавляли люди, не назначенные партийными структурами, а выдвинутые самой жизнью. При этом нет ничего удивительного, что впоследствии заслуги этих руководителей длительное время не признавались партийным руководством.

Немаловажен и такой факт: если в 1941–1942 годах бойцы партизанских отрядов в случае попадания в плен на поле боя и с оружием в руках могли рассчитывать на то, что с ними будут обращаться как с военнопленными, то уже в 1943 году лиц, взявшихся за оружие, немцы не признавали комбатантами и применяли единственную меру — смертную казнь. В этом героизм и самопожертвование тех, кто погиб, в большинстве своем оставшись неизвестным.

В марте 1943 года по доносу предателей были расстреляны члены молодежной организации в селе Степано-Крынка; в июне разгромлена молодежная группа «Мыкола» в селе Петропавловка (Амвросиевский район); в августе, также по доносу местных жителей, были расстреляны 13 мужчин — жителей села Александринки Волновахского (Ольгинского) района, которые вели подпольную борьбу с фашистами. В городе Сталино 3–4 сентября (то есть перед самым приходом советских войск) расстреливали подпольщиков на территории бывшего кирпичного завода[36]. 24 июня 1943 года фашисты казнили 37 членов комсомольско-молодежного подполья городов Красноармейск и Новоэкономическое.

Такие провалы были не случайны, уж очень плотная сеть контрразведывательных и карательных служб была у оккупантов: гестапо, СД, полевая служба безопасности, полиция — как немецкая, так и украинская, — разведывательная сеть информаторов: десятники, пятидесятники, сотские, коменданты кварталов, старшие улиц и старосты, многочисленные тайные осведомители. По самым скромным подсчетам, только в Сталине было 15 полицейских (районных) участков, в каждом из которых служило по нескольку десятков полицейских, в основном из местных жителей, которые были наиболее опасными врагами подпольщиков, так как хорошо владели ситуацией.

К сожалению, до сих пор точное количество всех погибших партизан и подпольщиков на территории области неизвестно. В то же время отмечались случаи вооруженных выступлений местных жителей, преимущественно при подходе войск Красной армии. Например, в феврале 1943 года при прорыве частями подвижной группы в районе города Доброполья к ним присоединились вооруженные местные жители, которые приняли активное участие в боях. В Красноармейске в этот же период плечом к плечу с кантемировцами сражались 600 местных жителей-добровольцев. Вооруженные выступления были и в других населенных пунктах: Красноармейске, Селидове, Славянске, Амвросиевке, Сталине. В основном они происходили в момент отступления немцев, благодаря чему было спасено от уничтожения командами факельщиков большое количество различных объектов.

Однако в целом ущерб, нанесенный партизанским и подпольным движением оккупантам, весьма скромен… Считается, что с октября 1941 по сентябрь 1943 года партизанские отряды провели более 600 операций и уничтожили свыше 10 тыс. солдат и офицеров противника, пустили под откос 14 эшелонов, уничтожили 7 паровозов и 26 железнодорожных вагонов, взорвали 2 склада с боеприпасами, 19 складов с различным имуществом, демонтировали 131 км железнодорожных линий, разгромили 23 немецких гарнизона и 18 полицейских участков. Учитывая, что в боях на территории области с октября 1941 года по сентябрь 1943 года погибло всего 25–30 тыс. немецких солдат, то цифра в 10 тысяч человек, уничтоженных партизанами, явно завышена.

В обобщенном виде представление о потерях разведывательных и диверсионных групп можно составить по таблице на стр. 58–60.

Количество погибших в боях партизан по области тоже довольно скромное: можно предположить, что в открытых вооруженных столкновениях погибло не более 200–300 человек.

В период с 1944 по 1980 год проводилась определенная работа по установлению фамилий погибших партизан и подпольщиков. По правилам тех лет получить статус участника партизанско-подпольного движения было крайне сложно, если фамилии человека не было в списках, утвержденных партийными органами (прежде всего райкомами и горкомами). Всего, по данным областного архива, на конец 1980 года числилось: в городе Сталино — за 1941 год 226 человек, 1942 год — 224 человека, 1943 год — 305 человек участников подполья, всего — 755 человек. Награждено правительственными наградами 179 человек.