Политические сочинения. Том I. Личность и государство - Герберт Спенсер Страница 59

ложные учения духовенства ведут к более полному раскрытию и еще более глубокой оценке великих принципов христианства; а старая как мир борьба с истиной, несмотря ни на что, только приближает ее конечный триумф. Соответственно, если наше эссе основывается на вере в то, что, наряду с законами, управляющими неорганическим миром, с законами, управляющими живыми существами, с законами, по которым развивается разум каждого индивидуума, есть еще и законы, определяющие жизнь человеческого общества, – если, повторяю я, мы согласны с этой предпосылкой, то вправе предположить, что, в соответствии с великим планом совершенствования человечества, Всевышний установил законы и для разума как такового, которые неизменно помогают ему подняться на новые вершины. Вполне разумно допустить, что и в этом, и в более очевидных случаях якобы неблагоприятные обстоятельства в реальности играют крайне важную роль, способствуя достижению той цели, к которой мы стремимся. Все предрассудки, все странности мышления, чувство противоречия, наклонности к парадоксальным взглядам и множество прочих факторов в бесконечном разнообразии их пропорций и сочетаний – все служат делу интеллектуального, нравственного и социального прогресса человечества. Если мы согласны с тем, что человек создан со врожденной склонностью к развитию, следует также признать, что, по замыслу Творца, он получил такой организм, который в наибольшей степени отвечает задачам этого развития. Можно предположить, что если бы прогрессу человечества наилучшим образом способствовало бы единообразное устройство ума, то оно бы и наблюдалось у всех людей; но поскольку нам был дан противоположный закон – такой, согласно которому во всем мире не сыскать двух одинаковых умов, и, следовательно, существующий порядок вещей предполагает бесконечное разнообразие взамен единообразия, – мы должны заключить, что именно такое обстоятельство наилучшим образом отвечает стремлению к совершенству. В поддержку этого вывода можно привести не только абстрактные рассуждения, но и опыт. Различное устройство умов приводит к различию мнений; разные умы придерживаются разных взглядов по одному и тому же предмету, благодаря чему любой вопрос подвергается рассмотрению со всех сторон, так что из общей массы аргументов, выдвинутых противоположными сторонами, можно извлечь здравый принцип. Испокон веков истина возникала из конфликта умов; это яркая искра, порожденная столкновением противоположных идей; подобно духовной Венере, воплощающей в себе нравственную красоту, она восстает из пены бурных волн – разногласия мнений. Дискуссии и споры суть необходимые компоненты открытия; а ведь без полной несхожести умов, составляющих общество, дискуссии и споры были бы невозможны.

Если же мы признали, что бесконечное разнообразие умов необходимо для прогресса общего разума человечества, то что́ можно сказать о системе, предполагающей воспитание чувств и умов всей нации по единому образцу – созданной с надеждой на исправление всех отклонений, существующих по воле Творца, и стремящейся вылепить пластичные души нашей молодежи, насколько возможно, по единому шаблону? Однако такая тенденция не может не проявляться в любой системе единообразного образования. Подвергаясь воздействию этой системы, непохожие друг на друга души со временем не могут не прийти в состояние сходства. Аналогичная обработка последующих поколений очень быстро сделает всех похожими на общий национальный образец. Все начнут думать одним и тем же образом, приходя к единому мнению по любой теме. Сознание общества будет подвержено общему отклонению, и вместо того, чтобы постепенно приближаться к истине, мы будем все сильнее удаляться от нее. В нынешних условиях странности и предрассудки, внушенные какой-либо системой образования, нейтрализуются противоположными тенденциями, возникшими под влиянием других систем; в результате развитие получают лишь великие и правильные стороны национального сознания. Если же, с другой стороны, учредить официальную систему образования, то даже при самой разумной ее организации, даже если ее целью будет содействие свободе и независимости мышления, в конце концов она неизбежно приведет к всеобщей однобокости и схожести характеров; и в той же самой степени она осушит великий источник, из которого питается живой и пытливый дух – убьет этот стимул, столь необходимый для нравственного и интеллектуального совершенствования. Не имеет значения, какие меры будут приняты для борьбы с этим проклятьем; какими бы разнообразными ни были методы обучения, общее стремление к единому стандарту столь сильно, а непонимание тех зол, которые оно с собой несет, столь велико, что можно быть уверенным – никакая национальная система образования не сможет долго продержаться, не поддаваясь этой пагубной тенденции.

И это не единственный недостаток, присущий единообразному обучению. Следует помнить, что при том различии, которое свойственно людским умам, когда каждый из них обладает собственными сильными и слабыми сторонами, развитие этих умов нельзя осуществлять по одному и тому же образцу. Каждая отдельная личность требует особого подхода, учитывающего ее конкретные черты, что едва ли возможно в рамках единой системы образования. Остается надеяться, что настанет время, когда мудрый учитель будет принимать в расчет склад ума каждого из своих подопечных, когда его целью станет исправлять одни наклонности и развивать другие, формируя разум ученика таким образом, чтобы вывести его в мир настолько совершенным существом, насколько возможно. При нынешнем естественном состоянии можно надеяться, что рано или поздно мы придем к этому. Пока учитель прислушивается к общественному мнению, пока в его же интересах брать на вооружение самые эффективные приемы обучения, мы вправе рассчитывать на то, что он всегда будет ревностно стремиться к улучшению своих методов – не прекращая изучать принципы своей профессии и ежедневно применять результаты этих исследований на практике. Но никто не станет ожидать от учителя, находящегося на государственной службе, подотчетного только своему начальнику и не имеющего такого стимула, как публичная репутация, – никто не станет ожидать от него, что он будет присматриваться к характеру каждого из своих учеников и вносить изменения в привычный распорядок с учетом особенностей этого характера; никто не станет ожидать от него непрерывной работы над собой и постоянного стремления к усовершенствованию своих нравственных методов. Можно быть уверенным в том, что в образовании, как и во всех прочих сферах, принцип честной конкуренции – единственный, который способен принести скорое удовлетворение или обещать грядущее совершенство.

Возможно, в попытке доказать ошибочность этих аргументов наши оппоненты сошлются на нынешние учебные заведения Пруссии и Германии, указывая, что те существуют уже долгие годы и до сих пор их работа не влекла за собой никаких пагубных последствий, подобных описанным выше, что жители этих стран пребывают в сравнительно просвещенном состоянии и что плоды деятельности этих учебных заведений, в сравнении с нашими, демонстрируют отсутствие при нашей естественной системе тех же успехов, которых там добились при искусственной системе[80]. Однако какими бы сильными ни казались эти аргументы, при более пристальном рассмотрении выявится их полная поверхностность. Стены дворца могут