Если бы я знал (ЛП) - Уайт Рейн Страница 7

удивлён.

― Нет, вернулся довольно давно. ― Он покосился на

часы, принял, что на брата потратил почти полчаса, и покривил

душой. Полчаса иногда могут многого стоить. ― Просто не

спится, Егора укачивал. Думал, чтоб тебя лишний раз не будить.

Отец посмотрел на него так пристально, словно до души

добраться хотел.

― Хорошо погулял?

― Неплохо! ― Никиту распирало от впечатлений. Ничего

же не будет, если ими немного поделиться? ― Меня коктейлем

облили, а ребята-охранники вон, майку презентовали, и…

И рассказ пошёл по второму кругу, только теперь для

более осознанного слушателя. Никита достал из шкафа бережно

подписанные его рукой пакетики чая, почти не задумываясь

отмерил пару ложек того, одну – этого, засыпал всё в заварник, залил водой. Рассказывать он не переставал, действовал в силу

привычки. Травяные чаи и сборы были его маленькой

слабостью, поддерживаемой отцом. Нервная работа? Сейчас

соберём что-нибудь успокоительное. Не спится? Тоже есть

выход. Наоборот нужно взбодриться? Естественно.

Увы, сегодня Никите даже успокоительный сбор не

помогал, так отчаянно он был взбудоражен. Никогда бы не

подумал, что брат друга такой… простой? Классный? Свой в

доску?

Именно, свой. То необычное ощущение, когда едва

начинаешь с кем-то общаться, а уже осознаёшь, что человек

твой. Ник только сейчас поймал эту мысль. Завис, так и

закончив на фразе «А ещё оказалось, что Димкин брат

прикольный», и замолчал совсем, неловко заверив отца, что ему

действительно всё очень понравилось.

Джой ― свой человек. Надо же!

***

Джой терпеть не мог это мерзкое чувство, но всё равно на

следующее утро проснулся, закутанный в него, словно в кокон.

Иррациональный стыд за прошлый вечер, за своё поведение, за

то, что сделал или не сделал, сказал или не сказал. Будто в

какой-то момент власть над телом и мозгом захватили то ли

эмоции, то ли инстинкты. Альтер-эго. Более общительное, весёлое, уверенное и… и вообще во всём более. То самое, за

которое Джою каждый раз было вот так убийственно стыдно с

утра. Его долбанное проклятие!

― Блин, свихнутый тёмный экстраверт, ты можешь хоть

иногда вести себя прилично? Как умный взрослый мужик? ―

простонал Джой, уставившись на своё отражение.

Будильник разбудил его спустя всего четыре часа сна, и

теперь он едва заставил себя доползти до ванной комнаты.

Когда у тебя ненормированный рабочий день, приходится на

чём-то экономить. Например, на сне. После ночи в клубе МС

Джоя ждало мероприятие куда более нервное и длинное ―

свадьба. Почти двенадцать часов работы, от выкупа и до

победного, зато и гонорар астрономический.

Деньги Джой копил. Зачем? Он и сам не знал, но работал

на убой и копил-копил-копил, иногда самому себе напоминая

мистера Крабса. Впрочем, в отличие от владельца мультяшной

закусочной, иногда он тратил немалые суммы из запасов.

Например, на отдых. Можно будет под конец лета

освободить две недели и слетать куда-нибудь. Братца вон с

собой взять…

― Почему бы и нет? ― продолжил разговаривать с

зеркалом Джой, на секунду отодвинув в сторону предательский

стыд. ― Тебе бы уже не помешало.

Он обвёл кончиками пальцев контуры тёмных кругов под

глазами, остро обозначившуюся складку меж бровей. Даже

шуты, даже самые отчаянные паяцы умеют хмуриться. Часто.

Чаще, чем остальные. И даже если тебя вечно принимают за

старшеклассника, с годами иногда приходит ощущение старости

― пусть тебе всего двадцать пять. А всю прошлую ночь ты

засматривался на мальчишку, которому действительно

восемнадцать.

Впрочем, стыд пришёл не только и не столько из-за этого.

Он преследовал Джоя раньше, ещё в подростковом возрасте, ―

рождался из защитной реакции интроверта, который разрывался

между желанием быть у всех на виду, играя свою роль на сцене, и спрятаться в берлоге, чтобы никто и никогда не нашёл. Стыд

шёл тенью за поведением, которое Джой «включал» с новыми

людьми, с теми, на кого хотел произвести впечатление. И вот

вместо замкнутого типа, освоившего профессию шута, вдруг

появлялся общительный молодой человек, который иногда мог

сказать совсем не то, что нужно. А потом жалеть.

Пресловутое «а поутру они проснулись». Слава Богу, в это

утро Джой проснулся один (не считая дрыхнущего в соседней

комнате брата) ― экстравертное альтер-эго не сумело

соблазнить Никиту, хотя определённо пыталось! По крайней

мере, флиртовало по полной: улыбалось, радовало дурацкими

шуточками…

― Твою ма-а-ать… ― выдохнул Джой, вытирая слегка

посвежевшее после умывание лицо и присаживаясь на бортик

ванной.

Нет, ничего плохого он ночью не сделал, но вёл себя

неадекватно. Что о нём подумали? Носился с этим феном, никак

не мог оставить в покое кофту, суетился, нервничал… а потом

ещё согласился присоединиться к поеданию чёртовых

крылышек-гриль под аккомпанемент весёлых историй из жизни.

О чём он рассказывал? Кажется, что-то школьное успел

вывалить! Вот зачем, а?

Как вести себя на сцене, Джой знал от и до. Знал, в каком

ракурсе лучше всего выглядит на снимках, как смотрится в

глазах людей максимально выигрышно, как ему лучше говорить, стоять, двигаться. На публике он был актёром. Наедине с

человеком, который вызывал симпатию, не обязательно

романтическую, актёр превращался в «тёмное альтер-эго» и

готовился получать Золотую малину за худшую роль в своей

жизни. И кажется, с каждым разом становилось всё ужасней.

Лерика как-то призналась, что первую пару недель

подумывала сбежать, отказавшись сотрудничать с «этим

странным типом». Уже потом, когда осадок первого

впечатления прошёл, а Джой начал вести себя адекватно, Рианова осознала, что он ничего так. А через полгода они уже

вместе справляли её разрыв с очередным парнем, и пьяненькая

Лерика посреди ночи материлась на крыше многоэтажки и

орала, что «они с Джоем два свихнутых извращенца, которым

суждено было встретиться». Но это было потом! Потом!

― А тут я провёл целую ночь в своём бухом от паники

состоянии, ― проворчал Джой.

― Тут ― это где? ― раздался сонный голос в щели

приоткрывшейся двери.

Джой вздрогнул и едва не грохнулся в пустую ванную.

Благо, в последний момент вцепился в бортик. Он привык жить

один в своей холостяцкой берлоге, совершенно забыл о том, что

существуют гости. И что не стоит громко общаться поутру со

своим отражением. Особенно когда в доме брат.

― Всё-то тебе расскажи, мелкий, ― выдавил Джой, пытаясь отдышаться.

― Сказал А, говори и Б, ― парировал младший, оккупируя ванную. При этом он нахально подвинул Джоя, в

очередной раз напоминая, кто в семье «мелкий»: Димка перерос

старшего брата уже почти на полголовы.

Отыскав в шкафчике свою гостевую щётку, он принялся

умываться. Какого чёрта Димка вскочил так рано, Джой не знал, но подозревал, что его разговоры с самим собой немало этому

поспособствовали.

― Я не тебе тут душу изливал, ― проворчал он, наблюдая, как Димка смывает с лица остатки пасты, внимательно себя

осматривает, а затем нагло принимается укладывать волосы его

гелем.

― Угу, себе, ― многозначительно покивал тот, не

отрываясь от своего занятия. ― Правильно, хочется же иногда

пообщаться с умным человеком, да?

― Какая же ты язва…

― Учился у лучших! ― подмигнул брат, встретившись

взглядом в зеркале.

Он последний раз расчесал пальцами чёлку, поправил

выбившуюся прядь и, оставшись доволен результатом, поставил