Тэлон - Кериен Коул Страница 94

Она закрывает мне рот поцелуем.

— Перестань нервничать, — успокаивает меня Азия спустя некоторое время и снова целует. — Тебе скоро станет намного лучше, и все будет хорошо. И потом, мне нравится за тобой ухаживать. Я чувствую себя нужной и полезной.

— Ты очень нужная и полезная, — шепчу я и притягиваю ее обратно, но это небольшое движение неожиданно вызывает приступ тошноты, и я выпускаю Азию из объятий, чтобы попытаться остановить приступ, надавив на лоб пальцам. — Черт! Голова резко закружилась… прости…

— Ничего страшного, — улыбается она так, словно и правда ничего не случилось. Но для меня это катастрофа. Я хочу обнять ее, стащить с нее одежду и целовать каждую часть ее тела, пока она не начнет задыхаться и кричать от удовольствия.

Услышу ли я еще когда-нибудь, как Азия издает эти звуки? Или этот идиотский белый шум в моей голове заглушит ее нежный шепот в моменты страсти навсегда? Почти уверен, что она в эту минуту думает о том же.

— Я быстро отнесу посуду вниз и вернусь…

* * *

Не думал, что когда-то буду горд собой только оттого, что сумел принять душ без посторонней помощи, но вот оно! Я горжусь собой! По пути в ванную пришлось два раза остановиться, цепляясь за мебель, потому что комната вертелась перед глазами, но я справился. Трудно было избавиться от навязчивых картин, которые подсовывало разыгравшееся не на шутку воображение, — как я падаю, задевая стеклянные дверцы душевой, как разлетаются вокруг мелкие осколки, как оказываются порезаны все до одной мои вены, и как я медленно умираю в огромной луже крови, но пришлось рискнуть.

Я не позволю болезни разрушить мою жизнь окончательно. Каждая маленькая уступка с моей стороны означает, что Меньер побеждает, а я не могу позволить ему одержать верх.

Теперь я сижу в постели и вдыхаю ароматы ванили и лаванды, доносящиеся из ванной, где совершает свой банный ритуал Азия. Она знает, что это мое любимое сочетание ее волшебных банных средств, поэтому я решил, что это хороший знак. Она скучает по мне так же, как я по ней.

— По тебе определенно можно сказать, что ты чувствуешь себя лучше, — отмечает она, когда выходит из ванной в моей футболке и розовых атласных трусиках.

— Голова кружится меньше, но чувство усталости и вялость не проходят.

Лекарства немного помогают с тошнотой и головокружениями, но от них я постоянно чувствую слабость, и это жутко раздражает.

Как только Азия забирается в кровать рядом со мной, я протягиваю к ней руку. Она тут же прижимается ко мне и устраивается полулежа на моей груди. Мы долго целуемся, я глажу ее спину, ласкаю нежные ягодицы. Она такая теплая и мягкая и пахнет, как букет цветов нежным летним вечером. Я скучал по ней как сумасшедший. Она приподнимается и снимает тонкую футболку, а потом снова возвращается в мои объятия. Когда я осторожно стягиваю ее маленькие трусики, ее дыхание учащается. Азия быстро помогает мне избавиться от них, и я без промедления запускаю руку между ее бедер и удовлетворенно вздыхаю, почувствовав, какая она уже влажная. Она хочет меня, как раньше.

Девушка цепляет пальцем резинку моих боксеров, стаскивает их вниз, берет в руку мой уже затвердевший член и начинает ласкать его от основания до головки. Со стоном я переворачиваю нас обоих так, что она оказывается на спине и широко раздвигает ноги. Я сразу вхожу в нее и начинаю двигаться. Сердце колотится в груди, в голове туман от удовольствия — вот, что мне нужно, чтобы забыть все то дерьмо, что со мной происходит.

— Не спеши, Тэлли… — шепчет она, обвивая меня руками.

— Не могу. Я по тебе слишком сильно скучаю, Мармеладка.

— Я тоже по тебе скучаю.

Она руками проводит по моим плечам, прижимается ко мне, тяжело дыша, и я впиваюсь в ее губы поцелуем. Азия еще шире разводит бедра и, подняв одну ногу, обвивает ею мою талию, притягивая меня, приглашая глубже. Я целую ее шею, покусываю нежное место, где под кожей бьется маленькая венка, опускаю голову вниз, чтобы прильнуть к ее соску и облизываю его. Она выгибается подо мной и проводит руками по моей спине, слегка царапая кожу. Мне это нравится, и она это знает.

— Тэлон… — выдыхает она, но в тот раз я ее едва слышу, потому что шум в голове становится громче.

Она запускает пальцы в мои волосы, слегка тянет в свою сторону. Я поднимаю голову, прикасаюсь губами к ее губам, и все. Такое чувство, словно врезался в бетонную стену — понятие твердой поверхности под ногами, кажется, совсем не существует, и я падаю, цепляясь за одеяло, пытаясь удержать рвотный позыв. Я быстро высвобождаюсь из объятий и перекатываюсь на другую сторону постели, испытывая ужас из-за того, что меня может стошнить прямо на жену.

— Тэлон? — Ее голос, еще секунду назад полный желания и страсти, теперь звучит обеспокоенно и испуганно.

— Черт! Все вертится… — Я сжимаю руками голову, пытаясь остановить головокружение, но все кружится, даже когда я закрываю глаза.

Она садится в кровати и притягивает меня к себе, укладывает мою голову себе на колени, осторожно массирует мне виски.

— Все нормально, родной. Дыши поглубже, только не паникуй.

Я все еще стараюсь унять тошноту. Не хватало только, чтобы меня вырвало в нашей спальне. Член у меня стремительно падает, пока я всеми силами пытаюсь остановить американские горки в собственной голове.

Азия прикасается губами к моему лбу.

— Все нормально, это пройдет, — шепчет она, слегка массируя кончиками пальцев мою голову. Это действительно помогает, дает возможность сфокусироваться на какой-то внешней точке, дает понять, где верх, а где низ.

Не знаю, сколько времени мы проводим, лежа в таком положении, но приступ в конце концов проходит. Мармеладка помогает мне занять привычное положение — наполовину лежачее, когда я откидываюсь на подушки, — и в темноте подносит к моим губам стакан воды.

— Прости, милая, мне очень жаль. — Я хватаю ее руку, прижимаю к губам и целую ее пальцы.

— Все в порядке. Просто еще слишком рано. — Азия устраивается рядом, прижавшись к моей груди и накрывает нас одеялом.

Слишком рано, чтобы заняться любовью с моей женой.

— Да, — вздыхаю я.

Мне так хочется, чтобы она прижалась ко мне грудью, я бы обнял ее за талию, и мы бы уснули, соприкоснувшись головами, — как всегда засыпаем вместе. Но если убрать подушки и лечь, жутко кружится голова. В подобном состоянии я