Прости за любовь - Анна Джолос Страница 90

Восторг конечно.

Залипаю на вид.

А ещё вдруг вспоминаю, как во время разговора с девчонками обронила в парке аттракционов пять лет назад, что хотела бы полетать на вертолёте. Они тогда как на идиотку на меня посмотрели. Вепренцева сказала, мол, ну и запросы у вас, москвичек.

Неужели Марсель услышал и запомнил? Как это возможно?

Полинка притягивает меня к себе и делает несколько фоток, на которых счастливые мы, как полные дуры, улыбаемся во весь рот.

— Всё хорошо? — интересуется пилот.

Показываю класс.

Внутри дрожит всё при взгляде на окружающую нас картинку.

Летим, наблюдая за тем, как меняется ландшафт.

Парим в небе как птицы.

Это так прекрасно!

— Мне дико нравится, — признаётся подруга.

— Мы снижаемся?

— Да.

Уже?

Не хочется, чтобы полёт заканчивался так быстро.

— Красиво!

— Не то слово! — подхватывает она, вздыхая.

— Тата, вы хорошо себя чувствуете? — врач внимательно оценивает мой внешний вид и состояние.

— Да.

— Прошу вас обратить внимание налево, — раздаётся голос пилота.

Не сразу соображаем, на что именно нужно обратить внимание, однако когда опускаемся ещё ниже я вижу ЭТО.

Снова буквы.

Ярко-красные на обширном поле из зелёной травы.

Гигантские просто.

— Обалдеть, — Полина непроизвольно приоткрывает рот. Похоже, не была в курсе и, как и я, ничего подобного не ожидала.

В горле становится сухо-сухо. В глазах влажно.

Изображение плывёт.

Внутренности будто жгутом стягивают.

Сглатываю.

СТАНЕШЬ АБРАМОВОЙ?

ВЫХОДИ ЗА МЕНЯ!

— Я такое только в кино видела, — тихо выдыхает Елена-врач.

Пилот и его напарник переговариваются, а чуть позже мы узнаём о том, что садимся.

Из-за переизбытка обрушившихся на меня эмоций фактически пропускаю этот момент.

Буквы всё ближе.

Сердце стучит громче и быстрее.

Мысли разбегаются. Не поймать ни одной.

Полина улыбается.

А меня штормит. Именно не в небе, а на земле, когда уже снимаю наушники и вижу Его через стекло. Красивого. С букетом. В джинсах и белой рубашке, развивающейся от нагоняемого лопастями потока воздуха.

Дух захватывает.

Отпечатываются эти секунды на сетчатке.

Мурашки по коже ползут.

Вряд ли потом вспомню, как выходила из этого вертолёта.

Ноги ватные.

В области солнечного сплетения жжёт.

Дышу через раз, на автомате загоняя в лёгкие кислород.

Пока иду к нему, такое волнение дикое испытываю, что впору начинать переживать о своём самочувствии. Приступ мне сейчас ни к чему, нет.

Цветы. Сегодня и они особенные. Огромный букет нежно-розовых тюльпанов. Именно с ними он появился в моей комнате той памятной осенью, несанкционированно забравшись на балкон.

Шаг.

Шаг.

Ещё один.

И вот мы стоим друг напротив друга. Так близко, но вместе с тем так невыносимо далеко…

Отмечаю абсолютно все детали.

Упавшую на лоб прядь. Напряжённую линию челюсти. Бледность кожи. Тонкую сеточку несуществующих морщинок в уголках глаз. Плотно сжатые губы. Взмах тёмных ресниц.

Не оторваться…

Может и не умеем разговаривать, да, но порой взгляды выражают куда больше слов, верно?

— Привет.

Нервничает тоже. Чувствую.

— Привет. Ты…

— Тата…

Одновременно.

Замолкаю.

И он тоже. Ненадолго.

— Тебе.

Отдаёт цветы, ещё сокращая дистанцию между нами.

Вдох-выдох.

Берёт за руку и тысячи нервных окончаний, реагируя на этот простой жест, пускают по телу дрожь.

— Я безумно скучал, Джугели, — произносит, склонившись ко мне так, что наши лица едва не соприкасаются.

И я скучала. Очень. Но стойко держусь.

— Мы всё решим, — гипнотизирует взглядом. Тяжёлым, пристальным, прожигающим насквозь. — Больше не хочу отпускать тебя, ясно? — вымученно выдыхает. — Никаких пауз. Ты мне нужна. Сегодня. Завтра. Навсегда.

Его скулы розовеют. Смущён, но настроен явно предельно серьёзно. Потому что неведомо откуда появляется маленькая бархатная коробочка с кольцом.

Уровень моей паники зашкаливает.

— Станешь Абрамовой? — толкаясь своим лбом к моему решительно дублирует будоражащий кровь вопрос, который я прочла ещё будучи в небе.

Размыкаю пересохшие от волнения губы.

— Будешь счастлива, — опережая, выпаливает уверенно. — Клянусь, Тата, сделаю всё, что от меня зависит.

Глава 39

Я не знаю, как это работает. Учитывая разлад в отношениях, стоило бы ответить что-то из разряда «я подумаю», но, давайте будем честны, когда заветное «выходи за меня» произносит любимый мужчина, мы безумно счастливы это слышать. В моменте мы не думаем «правильно и рационально». Не рассуждаем логически. Мы забываем про обиды. Отодвигаем на второй план всё то, что беспокоило. Мы просто искренне верим в лучшее и действуем сердцем.

Марсель, по сути, второй раз делает мне предложение. Сколько раз я вспоминала ту последнюю школьную линейку, один Бог знает.

Танец. Роза. Его взгляд. Прикосновения. Слова. Такие важные. Такие нужные!

— Я выхожу замуж за Горозию. Так надо.

— А за меня пойдёшь, если позову?

— Что?

— Чту традиции твоего народа. Замуж выйти предлагаю.

— Ты с ума сошёл?

— У меня есть отличный план, Джугели.

— Что ещё за план?

— Сбежим вместе после вручения аттестатов? Я всё продумал. До Москвы доберёмся на мотоцикле. Там нас встретит семья дяди Беркута. Он поможет. Железобетонно ручаюсь.

— Как поможет?

— Нас распишут.

— И что будет дальше?

— Разберёмся, не дрейфь. Я буду выступать. Ты будешь учиться в универе или в теннис этот свой играть. Любить тебя буду. Как там, и в горе, и в радости. Соглашайся.

Безусловно, тогда я не сказала бы ему «да». Мы были слишком юными, плюс обстоятельства… Они диктовали свои условия.

Но сейчас? Что мешает мне согласиться выйти замуж за человека, к которому я испытываю сильные чувства? Зачем играть в манипуляции? Зачем травить душу ему и себе? Я ведь вот. Стою перед ним. Трясусь от волнения, как осиновый листок. Сердце в бешеном ритме заходится. Грудь разрывает от вихря переполняемых эмоций. Хочется плакать и улыбаться одновременно. Молчать. Кричать.

С кем было также? С кем Тата Джугели, дочь своего отца, была столь живой и настоящей?

Я должна попробовать сделать не так, как надо, а так, как хочется. Глядя в эти глаза напротив, разве можно поступить иначе?

— Да, — выдыхаю тихо, кажется, совсем потеряв голос от волнения.

— Джугели…

Стискивает в своих руках крепко, но бережно.

Его губы накрывают мои.

Поцелуй выходит порывистым, невероятно чувственным, и отчаянным. Если бы не аплодисменты, напомнившие нам о том, что мы не одни, он бы длился вечно. Потому что соскучились до дрожи. Захлестнуло. Растворились в ощущениях. Утонули в нежности и страсти.

Разрывать контакт совсем не хочется, но, приличия ради, нужно.

Марсель отстраняется.

Я, словно в замедленной съёмке, смотрю на то, как он надевает мне на палец кольцо. Дорогое и изысканное, оно сверкает драгоценными камушками на солнце.

— Ребята…

Филатова вся в