Какие планы на Рождество? - Карен Понт Страница 9

Почему Эрве не взял меня прямо в своей машине? Не пойман — не вор, две минуты девятнадцать секунд на заднем сиденье его «пежо» — и все! Никто бы ничего не узнал.

Все утро я простояла у плиты. Шеф-поваром меня не назовешь, но я кое-чему научилась. Мои бабушка с дедушкой владели ресторанчиком, и в детстве мне часто приходилось вертеться на кухне. Оба они наслаждались готовкой, танцуя точно в балете, это мне всегда ужасно нравилось. Думаю, им очень хотелось, чтобы мой папаша, их единственный отпрыск, принял у них эстафету и продолжил семейный бизнес, но этого не случилось. Сейчас ресторанчик вот уже несколько лет как закрылся, и я всегда с щемящим чувством в груди прохожу мимо заменившей его бакалейной лавки.

Сегодня в меню — ризотто с трюфелями, салат из козьего сыра с орешками, а на десерт — мое коронное лакомство. Стоит только на него взглянуть, и прибавка веса на целый килограмм вам обеспечена: брауни с двойной порцией шоколада. Секрет заключается в том, чтобы всыпать в тесто мелко раскрошенное печенье.

Прямо перед приходом Давида я вытираю стол, затем обвожу свою гостиную удовлетворенным взглядом. Все в полном порядке.

На самом деле я просто свалила на кровать весь хлам из гостиной. Я называю это «Полина наводит порядок» — быстро и эффективно.

Так что, когда он звонит в дверь, все готово, и я открываю.

— Здрасьте! — бросает он, пожалуй, слишком воодушевленно для того, чтобы это прозвучало искренне. Если я хочу поприветствовать кого-то, то говорю более спокойным голосом.

— И вам здрасьте…

Чувство неловкости примерно такое же, как в кабинете маммографии, когда грудь сжимают двумя плексигласовыми пластинками. Я впускаю его в гостиную и жестом указываю на один из стоящих там стульев.

— Итак, если я и пригласила вас зайти, то лишь для того, чтобы обсудить условия нашего будущего путешествия.

Не спрашивая разрешения, накладываю ему порцию ризотто, и тут он проявляет некоторые признаки беспокойства.

— Надеюсь, после неудачной попытки взломать дверь вы не собираетесь меня отравить?

— Даже представить себе не могу, с чего вы это взяли, — парирую я. — Я никогда не нарушаю ни закон, ни правила хорошего тона. Тот момент — это просто случайность…

Явно успокоенный, он начинает есть.

— Ого, как вкусно! — восклицает он с набитым ртом. — Вы сами приготовили?

— Да. Сама. А что?

— Да не знаю, просто сказал, что…

— Что если девушка трахается в паркинге, то она не способна поджарить даже яичницу, да?

Я так и брякнула, ничуть не заботясь о том, чтобы семь раз подумать. Язык без костей, мне и бабушка сто раз об этом говорила. Не верите? Тогда подойдите к зеркалу, высуньте его и посмотрите сами. Короче — что сказано, то сказано!

Он смотрит на меня. И начинает громко хохотать.

— Думаю, так мы можем плохо кончить. Без всякого двойного смысла, конечно. Просто я действительно не ожидал, что вы так вкусно готовите ризотто с трюфелями, вот и все. Никакой связи с паркингом.

— Мои бабушка с дедушкой были поварами, и, представляете, мне нравилось за ними наблюдать, когда они работали. Так я и научилась готовить пару блюд.

— Дайте моей маме рецепт, когда мы приедем в шале. Наверняка вы найдете общий язык, она тоже обожает готовить, — сообщает он мне с добродушной улыбкой.

Я с заметной прохладцей перебиваю:

— Вчера вы мне сказали, что хотите в компании навестить вашу семью, чтобы не было тяжко. Не пойму, почему бы вам не взять с собой какую-нибудь симпатичную подружку?

— Да потому что «симпатичной подружки», как вы это называете, у меня просто нет. А если бы и была — привезти ее туда значило бы положить конец нашим отношениям.

— Почему же? Уверена, любая дама вашего сердца была бы счастлива провести Рождество в горах. Разве нет?

— Это спорное утверждение. Через несколько дней она неизбежно начала бы строить планы и надеяться на то, что теперь мы будем жить вместе, поженимся и нарожаем детей. Заарканить прекрасного принца, так сказать.

Я едва не давлюсь еще не проглоченным ризотто.

— Никогда не слышала ничего более сексистского! Боюсь вас огорчить, но далеко не все девушки мечтают о прекрасном принце. Далеко не все девушки, просыпаясь утром, думают только о том, как бы заиметь кольцо на пальце. Многие просто не хотят ничего такого, ценят свою независимость, для них замужество не является целью всей жизни, и это девушки, которые…

— Трахаются в подземных паркингах с помощниками директора по кадрам?

— Вот-вот, да! И этим-то девушкам… Э, нет! Это было подло. Такое произошло только один раз и больше не повторится. И если вы не способны перестать воспринимать меня только так, то…

— Но эти кадры так и крутятся передо мной, — подмигивает он. — Стоит закрыть глаза, и тут же…

— Как-то многовато шуточек для одного мужчины. По мне не видно, но в душе-то я прямо по полу катаюсь от хохота.

— О’кей, больше не буду. Обещаю с этой минуты не произносить даже слова «паркинг»…

— Спасибо. Это уже достаточно неприятно, если из-за него мне придется ехать с вами… Ладно, хватит. Проехали паркинг.

— Проехали паркинг. Так вы сказали, что девушки не мечтают о прекрасном принце? И вы это точно знаете, да? Потому что вот я не уверен.

— Лично я ни о чем таком не мечтала, — говорю я, вставая, чтобы сменить тарелки и положить ему салат. — Никогда в жизни. Конечно, я хочу кого-нибудь найти, но если речь о том, чтобы разделить с ним всю свою жизнь, то ответ — нет. В конце концов, почему именно такой способ любить друг друга принято считать единственным? Почему нужно обязательно жить вместе, чтобы считаться парой? Я вот далеко не всегда приятный в быту человек. Возвращаясь после долгого дня, я снимаю туфли и чулки, не успев дойти до дивана, и вот они валяются на полу. И у меня нет никакого желания выслушивать недовольство или делить с кем-то мое законное спальное место на диване. Я не верю во все эти истории, когда пару не бесит бытовуха и они живут в мире и согласии и бла-бла-бла. Не хочу я этого. Желаю сохранить свою свободу, а если кого-нибудь когда-нибудь и полюблю — хочу иметь возможность выбирать, когда с ним встречаться.

— А если этим воспользуется какой-нибудь Эрве…

— Мы ведь договорились…

— Я не произносил запрещенного слова, — перебивает он с улыбкой.

— Вам наверняка уже говорили, что вы душнила?

— Кажется, пару-тройку раз