Недетские забавы - Зэль Ада Страница 9

Мужчина удивляется, его взгляд направлен в мою сторону, и глаза озадаченно проходят по моему лицу. Красивые у него глаза. Ничего тут не скажешь. Я еще в детдоме это заметила. Красивые и злые. И грустные.

Никогда не задавалась вопросом, почему он таким стал, я понимаю, что это следствие детских травм, но мне кажется, какими бы травмы ни были — стать таким злом может только тот, кто родился с этим злом внутри. Как дьявольское дитя…

Я продолжаю смеяться, разгоняя звонкий смех по всему салону и заставляя мужчину мысленно крутить палец у виска.

Павел не терпит эту гомерическую истерику и вскоре тормозит у обочины.

— Собираешься заткнуться? — конечно, это верх вежливости от него.

Я отрицательно мотаю головой, продолжая смеяться.

— Черт, ты просто ненормальная. Тебе лечиться надо! — мужчина устало трет глаза и глушит двигатель.

Я немного успокаиваюсь.

— Как интересно, Павел, получается. Я ненормальная и больная, а вы — почти зек, вот такая парочка получается, — я поднимаю большие пальцы вверх, саркастически усмехаясь.

— Не дай бог такую женщину рядом. У меня хороший вкус, и ты под него не подходишь.

— Это взаимно! Представляете, даже мерзкий, по вашему мнению, Минаев оказался более приятной партией.

— Закрой уже свой рот.

— Вам не угодишь, барин, то не смейся, то не разговаривай. Дышать-то можно?

— Можно. Только тихо, чтобы я не слышал.

Господи, какой же он придурок. Какой же невыносимый. Едкий как удушающий газ.

Мы молча сидели, каждый размышляя о своем. Пытаться понять, о чем думает мужчина, совсем не хотелось. Уверена, что у него такие же неприятные мысли, как и он сам.

— Тебе придется пожить со мной в моем секретном месте.

«Что? Это он так несмешно шутит?»

— У вас абсолютно несмешные шутки, вам говорили об этом ранее?

— Суть в том, что я не шучу. Ты вытворяешь всякую ерунду, я должен тебя контролировать. Потому что по-другому ты не понимаешь.

— Жить с вами не входит в мои обязанности.

— Я доплачу, — звучит это мерзко.

— Федулов, ты переходишь все границы. Я несвободная девушка, жить с другим мужчиной не входит в мои обязанности.

Я намеренно перехожу на «ты», потому что вежливость — не его манера разговора.

— О, надо же, как запела птичка. Плевал я на твоего мужика, на твои хотелки. Я уже все решил, обсуждать мы это не будем. Ты же понимаешь это?

«Урод.»

— Пошел ты к черту! И там же останься, пожалуйста, — не сдерживаюсь я.

Выскакиваю из машины и иду в противоположную сторону. Подальше от него. Хочу скорее стереть его взгляд из памяти, его колкие слова, его грубость, его красивые и злые глаза. Хочу вытравить всего его из своей жизни навсегда.

Шла я от силы минут десять. Ноги от высокого каблука гудят, юбка мешает и раздражает. Я пытаюсь поймать попутку, но машин, как назло, нет.

Спустя какое-то время на горизонте все-таки появляется старая девятка и тормозит рядом. Молодые парни лет двадцати оценивают меня.

— Молодые люди, подбросите до дома, пожалуйста? — улыбаюсь я.

— Ничего себе. Нынче проститутки стали красивыми. Элитная, видать, не по карману нам.

Вторая волна помоев обрушивается на меня. Да за что мне все это?

Как только в моей жизни появился Федулов, она идет под откос. С геометрической прогрессией. Просто летит в бездну.

— Вы меня не за ту приняли. Я просто заблудилась и мне нужно в город.

— На трассе? — усмехается один из парней.

— Представляете, и такое случается.

— Да, конечно, красотка! Подвезем. За минет, — ржет второй.

Настроение падает с каждой секундой, и в какой-то момент мне кажется, что я сейчас разрыдаюсь. Прямо здесь, сев на обочине.

— Сейчас ты себе сам аутофелляцию сделаешь, сладко так, причмокивая. Поверь, я устрою, — грубый голос за моей спиной заставляет взбодриться.

Все же противоречия, но… Федулов приятнее, чем минет с двумя молодыми парнями в старой девятке. Увы.

— Мужик, ты че?

— Ниче. Закрыли окна, нажали на газ и нахуй отсюда свалили.

Долго объяснять не пришлось, молодые люди тут же ринулись с места.

Мужчина тяжело дышит за моей спиной прямо мне в затылок. Злится, я чувствую это. Плечи мои опускаются, хочется все же расплакаться. Что я и делаю, второй раз за день приводя мужчину в ступор.

Глава 7

Наши дни.

Я ожидала, что мужчина уколет меня по поводу моей истерики, но Павел удивил.

Он легким касанием обнимает меня за плечи и ведет в сторону машины. Там он так же молча слушает мои завывания, а после, видимо, только трогается дальше по дороге. Этого я уже не помню — уснула.

Просыпаюсь я в незнакомой комнате, на большой кровати, укрытая пледом. Благо в своей одежде. Я догадываюсь, Павел все же привез к себе в секретное место, чтобы я тут с ним «жила», как он выразился.

Комната довольно большая, но мрачная. Кровать, тумба, шкаф — все в черном цвете. Стены серые и большое окно. На этом все.

Я подхожу к окну, чтобы оценить обстановку и понять хотя бы приблизительно, где я могу находиться. Территория за окном оказалась частной, огороженная по периметру высоким забором. Ясное дело, что мы за городом.

Находиться в мрачном помещении мне больше не хочется, потому я иду искать хоть одну живую душу в этом доме. Но после десяти минут поисков не натыкаюсь ни на одного человека, только на холодильник, который зазывает меня заглянуть. Ужасно хотелось есть.

Холодильник забит едой — мясо, рыба, овощи, сыры. На любой вкус. Пока я выбираю, чем полакомить свой бунтующий желудок, что-то мокрое утыкается мне в колено. Я опускаю голову вниз.

— Малыш, ты чей такой славный? Тоже голодный? — я присаживаюсь на корточки, чтобы погладить за ухом черного, как смоль, пса.

«Здесь все черное?»

Пес ласковый и приветливый, он сразу же подает мне лапу в знак приветствия и лижет руку. Я сразу же вспоминаю своего Блейда, по которому ужасно скучаю.

— Так, я вижу, ты тоже голодный. Давай с тобой перекусим, дружок.

Я на скорую руку сооружаю себе бутерброд с сыром и завариваю чай, а для нового друга нахожу на полке собачьи консервы со вкусом ягненка.

— Он уже ел час назад, ему так много нельзя, — в проеме появляется Павел.

На нем черные джинсы и черная водолазка. Видимо, в этом доме такой дресс-код, других объяснений культа этого цвета я найти могу.

— У него был жалобный взгляд, не удержалась. Павел, я тут немного обчистила ваш холодильник,