Будет жестко - Анна Шварц Страница 8

— Да ну тебя в пизду. — выдыхает его сестра, а я сжимаю его руку еще сильнее.

Ничего не хочу сейчас сказать про терпение профессора, но его сестра — это нечто. Зная хорошо своего брата и на что он способен, она продолжает провоцировать.

— Давайте расслабимся. — предлагаю я спешно. Блин, как бы его успокоить? Если я отпущу его руку, боюсь, что он просто пойдет и воткнет этот ножик в свою тупую сестру. Хотя, он вроде не настолько импульсивный, чтобы сделать это перед камерами и загреметь из-за этого в тюрьму. Ну, заставит ее драпать от себя, и она снова переломается. Тоже не очень здорово. Короче, любой исход плох.

Ах, ладно.

Я отпускаю его одной рукой, а затем опираюсь на его бедро и, привстав, подаюсь к нему. М-м… блин, вот это мышцы у него там. Как же приятно щупать его, несмотря на ситуацию.

Профессор едва отстраняется, переведя взгляд на меня, и, похоже, в очередной раз не поняв мой маневр. Но в этот раз, слава богу, не нагибает, поэтому я прикасаюсь поцелуем к его прохладным после улицы губам.

В первую секунду он не отвечает. Из меня, конечно, плохой инициатор поцелуев… Но затем я чувствую, как он поддается, и приоткрыв рот, целует меня уже с языком. Протолкнув его внутрь, захватывает полностью инициативу.

Отстраненно я слышу, как хлопает дверь машины. Затем, профессор, продолжая меня целовать, нажимает что-то, и двери щелкают, закрывшись на замки. А после он, схватив меня за пояс штанов, рывком затаскивает на себя.

— О, погоди. — вылетает у меня, когда я растерянно осознаю, что что-то пошло не по плану. — Твоя сестра? Она же снаружи, и…

— Забей на нее, Цветкова. Давай сделаем это в машине. — он достаточно грубо тянет пояс штанов на мне, и так как они его, то стаскиваются достаточно легко до бедер. А я чувствую, что голой попой в трусах сижу на его каменном, уже вставшем достоинстве, ощутимым даже сквозь его брюки. Мне интересно, не мешает ли такой размер жить, когда он возбуждается? Ходить наверняка в этот момент неудобно.

Так…

Надо сделать пометку, что это плохая идея — отвлекать таким образом профессора. Похоже, он серьезно намерен загнать в меня этого монстра еще раз. У меня по позвоночнику пробегает ледяная дрожь, стоит только представить и внизу живота все немеет.

— Нет, стоп. — выпаливаю я, пока профессор достает небрежно из пачки салфеток под рукой одну штуку и вытирает руку. Затем снова запускает пальцы под меня и, не слушая мои возражения, отодвигает мне трусы, скользнув по самому сокровенному местечку. А-а! Я закусываю губу. Блин, это он делает приятно. Такой контраст от его длинных холодных пальцев, и это делает прикосновения острее.

Вторая рука скользит мне под футболку, поднимая ее, по ребрам и животу, оставляя словно пылающий след, а затем сжимает грудь. В глазах у меня темнеет.

— Подожди. — повторяю я черт знает в какой раз, когда он снова собирается меня поцеловать. Будто бы мне его прикосновений мало — от поцелуя с ним я точно растеряю все мозги. Поэтому я спешно продолжаю: — Нет, давай… давай твою сестру довезем и потом уже все, что угодно.

— Цветкова, я не настроен прерываться. — он смотрит на меня таким взглядом, что я чувствую себя, как зайчонок перед огромным хищником. В принципе, учитвая наши габариты и то, что профессор из себя представляет… сравнение точное.

— Я-я не смогу расслабиться, если буду думать о твоей сестре. — быстро аргументирую я. Блин, мне придется что, действительно потом сделать это в машине? Но правда, хуже всего, если он сейчас продолжит. Тут переднее стекло не в тонировке. Сейчас такси приедет или сестра появится, и посмотрит бесплатную эротику. Профессору, похоже, на это плевать, а мне нет.

Я протяжно вздыхаю.

— Ну правда.

— Либо я сейчас с тобой потрахаюсь, либо я ее реально пришью, если она откроет рот.

— Я заклею ей рот. — обещаю от всей души я. Он отводит взгляд в сторону. Очень недовольно и напряженно. Поэтому я продолжаю давить: — Правда, тут не очень подходящее место. Мы же возле больницы в городе. Ах! Блин! — у меня вырывается глупый вздох, когда этот псих, делая вид, что слушает меня, просто берет и нащупывает пальцами комочек нервов между моих ног и давит на него, поглаживая. По телу проходит волна странной дрожи, и я очень хочу сжать бедра. Я сжимаюсь пытаясь подавить эти ощущения, а потом чувствую, как этот ненормальный говорит мне на ухо:

— Цветкова, тебе же хуже будет, учти. Я так просто не остываю.

— Да я поняла. — выдыхаю я. Он едва касается щекой моего уха, отчего я чувствую его тепло, и дышу его запахом. Эти мелочи отпечатываются в романтической части моего подсознания, а его прикосновения — в темной части. И меня беспокоит то, что этих моментов становится также немало, как и отрицательных, вроде моего похищения. Оно все просто не дает мне адекватно переоценить наши отношения с этим ненормальным.

— Ладно. — отвечает он, убрав руку и натягивает одни движением обратно мне штаны на попу. Я тут же слезаю с него обратно на сиденье, незаметно поправив трусы. Блин.

— Ей лучше молчать всю дорогу.

— Я договорюсь. — закатываю я глаза и, открыв дверь, выбегаю обратно под дождь.

Эта дура стоит уже у ворот больницы и курит сигаретку. Ее брови взлетают вверх, когда она снова видит меня, а я решительно направляюсь к ней.

— Иди-ка, блин, сюда. — говорю я ей, прежде чем она откроет рот.

8

Запихнув эту дурочку после короткого разговора обратно в машину, я сажусь вперед и бросаю аккуратный взгляд на профессора. Он будто бы делает вид, что ему совершенно неинтересно тело, сидящее сейчас на заднем сиденье.

Ну и семейка.

Когда мы доезжаем до дома его сестры, у меня приподнимается бровь. Это то, что ее брат называл «конурой»? Очевидно, что это элитная новостройка. Вот бы, блин, мне такую конуру! Я не знаю, отчего эта женщина заламывала передо мной руки, жалуясь, что она — неудавшийся безмозглый проект родителей, но, похоже, мама и папа хорошо позаботились о ее комфорте. Судя по тому, что она может взять и махнуть за границу, то она и не работает, наверное. Какого черта?

Вот я… ну, каким бы удачным проектом я ни была, в отличие от брата, ни мне, ни ему