Райская лагуна - Кэролайн Пекхам Страница 8

Она мягко успокоила меня, гладя по волосам и крепко прижимая к себе, как, я всегда представляла, могла бы сделать моя мать, если бы захотела меня. Но это была еще одна вещь, которой я никогда не знала в той жестокой, испорченной жизни, которую я вела.

— Расскажи мне об этом, — попросила мисс Мейбл, когда я позволила себе развалиться на части в ее объятиях, облегчение наполнило меня от того, что я нашла ее здесь. Живой. Мою давно потерянную подругу. — Ну же, не может быть, чтобы все было так плохо.

Я проснулся с привкусом сожаления на языке и ощущением слишком большого количества текилы. Перекатившись на кровати, я обнаружил, что Маверик растянулся рядом со мной, его лицо было хмурым, пока он спал.

Дворняга снова был у окна, его уши навострялись при каждом звуке, его глаза закрывались на долю секунды, прежде чем снова распахнуться. Бедный пес был обречен тосковать по женщине, которая никогда не вернется за ним. И мне было знакомо это гребаное чувство.

Я пил с Мавериком до поздней ночи, осушая его текилу и разговаривая о чем угодно, только не о Роуг, не в силах выносить ее имя всякий раз, когда оно срывалось с наших губ. Я даже не мог с уверенностью сказать, о чем мы говорили, только то, что мне показалось, будто я снова был со своим старым другом, тем, кого я знал и любил, когда был ребенком. Но очнувшись рядом с ним, я почувствовал себя отрезвленным, потому что на меня навалилась тяжесть этой новой, невыносимой жизни, в которую вернулась Роуг, только для того чтобы снова покинуть нас. Мое сердце сгорело, от него не осталось и следа, только зияющая рана, пульсирующая от ее потери.

Я вскочил с кровати и направился в смежную ванную комнату, поскольку мой желудок скрутило, и я был почти уверен, что алкоголь тут ни при чем.

Джонни Джеймс, с тобой было проще всех. Я думала, что с тебя лучше всего начать, ведь трахаться для тебя теперь так естественно, но с удивлением обнаружила, что ты все тот же жалкий, влюбленный в меня мальчишка, каким и был, когда мы были детьми.

Меня вырвало в унитаз, хотя ничего не вышло, никакой еды, которая могла бы извергнуться. Я был опустошен, и часть меня желала, чтобы я мог выкашлять остатки своего сердца и смыть их, чтобы оно больше не болело.

Жалкий.

Влюбленный.

Глупый мальчишка.

Я был всем этим, просто тупым, безмозглым ребенком, который снова влюбился в нее. Крючок, леска и чертово грузило.

Я прополоскал рот жидкостью для полоскания рта и выпил, по ощущениям, галлон воды из-под крана. Затем я заставил себя посмотреть на свое отражение в зеркале, оперлась руками о раковину, и мои плечи напряглись.

Мои глаза были окружены темнотой, и я практически мог видеть в своих зрачках разбитые остатки моего прежнего — я. Роуг проделала со мной настоящий номер, разбила меня вдребезги изнутри. И я должен был ненавидеть ее за это, должен был хотеть, чтобы она почувствовала такую же мучительную боль в уплату за то, что она заставляла меня чувствовать сейчас, но я этого не делал. Я просто чертовски скучал по ней. Конечно, я был зол на нее, чертовски взбешен, но каждый раз, когда мои глаза закрывались хотя бы на секунду, я чувствовал ее мягкие руки на себе, слышал ее смех, представлял ее подо мной с копной радужных волос вокруг нее и светом, танцующим в ее глазах. Было ли все это притворством? Или она что-то чувствовала? Значил ли я для нее вообще что-нибудь в этом стремлении отомстить, или все это действительно было игрой?

Затем я подумал о ебаном Шоне, о ее возвращении в его объятия, в его постель, и я содрагнулся, все мое тело отвергало этот образ, и желчь снова подступила к моему горлу.

Как ты могла так поступить, красотка? Как ты могла хотеть его? Он монстр, пришедший из ада.

Маверик втиснулся в комнату, хмыкнул что-то невнятное, а затем вынул свой татуированный член и принялся мочиться, не обращая внимания на мое присутствие. Я привык к этому по своей работе: стриптизеры часто разгуливали голышом по клубу, а поскольку мы с Мавериком несколько раз делили Роуг, то теперь между нами вряд ли был какой-то смысл для скромности. Закончив, он натянул боксеры, отталкивая меня локтем от раковины, и вымыл руки, прежде чем прополоскать рот таким количеством жидкости, что крысу можно было бы утопить. Закончив, он прошел прямо мимо меня в душевую кабину, стянув боксеры и отбросив их пинком.

— Мы отправимся на материк, как только будем готовы к отъезду, — хрипло сказал он, и облегчение пронзило мою грудь. Он сдержал свое слово. Мы собирались найти Чейза. И я не успокоюсь, пока не догоню его, и тогда мы втроем найдем способ что-нибудь восстановить. Возможно, со временем Фокс заговорит со мной. Может быть, мы могли бы все уладить…

Я все еще был так зол на него за то, что он вывез Чейза из города, не сказав мне, но после всего, что произошло с тех пор, зная, что он наблюдал, как мы с Мавериком трахаем Роуг, зная, какую боль он, должно быть, испытывал из-за этого… Я просто не мог найти в себе сил ненавидеть его. Я всегда слишком легко прощал своих братьев, потому что знал, как сильно мы нуждались друг в друге, даже когда они этого не видели. И я догадался, что время моей ненависти к Маверику тоже прошло.

Когда он вышел из душа, я бросил ему полотенце, и он вытер им свои влажные волосы, его покрытое чернилами тело напряглось, когда я прошел мимо него в душ, снял спортивные штаны и просто позволил горячей воде смыть часть дискомфорта в моем теле.

Но чем дольше я стоял там, под потоком воды, тем больше мыслей о ней вторгалось в мою голову.

Она обвилась вокруг меня, шепча мне на ухо, моя дикая, неукротимая девочка, которую я потерял и каким-то образом нашел. И на мгновение я был уверен, что она меня любит. Но я был всего лишь животным, получающим ласку от своего охотника.