Отшельник - Мишель Хёрд Страница 8

— Я прошу прощения, — вздыхает он. — Я возьму ее под контроль. Просто дай девочкам время обработать новости. —

Я перевела взгляд на него. — Сообщите мне, когда состоится свадьба. —

— Вы должны узнать Киару поближе. У нее чувствительная душа. —

Нет, спасибо. Меня не интересует мышь.

— Оставайтесь с нами на несколько дней, — говорит он. — Нам нужно обсудить свадьбу и заняться делами. —

Я снова скрещиваю руки на груди. — Сколько это — несколько дней? —

— До свадьбы. — Он улыбается. — Это займет месяц, не меньше. —

Месяц.

В этом доме.

С этими людьми.

Господи, помоги мне.

— Я привыкла быть одна, — говорю я без всякой необходимости. Все, кто меня знает, в курсе этого факта.

Девлин бросает на меня умоляющий взгляд. — В задней части участка есть коттедж. У вас будет достаточно места для уединения. —

Мой дом, если его можно так назвать, находится в горах Тетра, которые являются частью Карпатской цепи между Словакией и Польшей. Это скорее бункер, пробитый в склоне горы, из которого открывается вид на лес и озеро внизу, в долине.

В радиусе километра от моего дома нет ни одного живого человека. Там только я и горы, и единственный человек, который когда-либо ступал в мой дом, — это Эвинка.

Коттедж не будет достаточно далеко от этих людей.

Джебат.

Я издал недовольный вздох. — Несколько дней. Я не останусь на месяц. —

Девлин быстро кивает, выглядя довольным до чертиков. — Присаживайтесь, пока я скажу экономке, чтобы она подготовила коттедж. —

Когда он выходит из гостиной, я испускаю тяжелый вздох. Вместо того чтобы сесть, я подхожу к окнам и окидываю взглядом передний двор, где на постах стоят охранники.

Мой телефон вибрирует в кармане, и, вытащив его, я вижу сообщение от Эвинки.

Евинка: Как долго вы еще пробудете в Ирландии?

Я набираю ответ, который наверняка заставит ее разразиться беззвучным смехом.

Доминик: Еще некоторое время. Я согласился на брак по расчету с дочерью Девлина, чтобы получить пятьдесят процентов его бизнеса.

Я смотрю, как она читает, и через секунду вижу, что она набирает текст. Вскоре на моем экране появляется ряд смеющихся эмодзи.

Евинка: Неплохо. Когда ты вернешься домой?

Доминик: Я не шучу. Я пробуду здесь несколько дней, чтобы организовать свадьбу и заняться делами. BTW, ты должен будешь присутствовать в качестве моего шафера.

На этот раз, когда появляется сообщение о том, что она его прочитала, мой экран становится черным, и проходит несколько минут, прежде чем он снова загорается с ее ответом.

Евинка: Что. The. Блядь?

Доминик: Пятьдесят процентов бизнеса Девлина.

Евинка: Все равно. Ты не из тех, кто женится. Ты убьешь бедную женщину за то, что она слишком громко дышит.

Доминик: Брак будет в основном именным. Она останется в Ирландии.

Евинка: О. Это может сработать. Ты уверена? Ты будешь привязана к Девлину на всю жизнь.

Доминик: Опять. Пятьдесят процентов его бизнеса.

Евинка: Я тебя понимаю.

Евинка: Думаю, удача не помешает.

После этого появляется еще больше смеющихся эмодзи, и я качаю головой, прежде чем убрать устройство обратно в карман.

Я чувствую движение воздуха и слегка поворачиваю голову, прислушиваясь к мягким шагам, приближающимся к гостиной.

Через минуту Грейс спрашивает: — Где мой отец?. —

Я поворачиваюсь к ней лицом, одновременно засовывая левую руку в карман брюк от костюма. — Он пошел поговорить с вашей экономкой. — Она поворачивается, чтобы уйти, и я успеваю сказать: — Грейс. —

Как ни забавно было наблюдать за тем, как она противостоит отцу, я должен подвести черту, чтобы она знала, что я не потерплю неуважения к себе.

Она смотрит на меня, изогнув бровь.

Медленно я подхожу к ней, пока она не вынуждена наклонить голову назад, чтобы посмотреть на меня. Я рассматриваю фиолетовые и синие синяки на ее лице, прежде чем перехватить ее взгляд.

В моих словах звучит предостережение. — То, что я женюсь на твоей сестре, не означает, что я буду относиться к тебе спокойно. — Проходит несколько секунд, пока мои слова доходят до нее. — Никогда не проявляй ко мне неуважения. —

Я наблюдаю за тем, как ее серые глаза становятся все более грозными, пока они сужаются на мне. — Ты не женишься на моей сестре. —

Я наклоняюсь чуть ниже, и мой тон темнеет, когда я говорю: — Через твой труп, верно? —

Вспышка страха еще сильнее сжимает ее черты, и я удивляюсь, когда она, не раздумывая, отвечает: — Да. Тебе придется убить меня, чтобы добраться до Киары. —

Я начинаю думать, что она не заботится о собственной жизни. Если бы прошлой ночью она хоть немного боролась за себя, у нее было бы меньше синяков.

— Брак будет только номинальным, — говорю я, надеясь, что это утихомирит ее пыл. Меньше всего мне хочется ссориться с этой женщиной в течение следующей недели или около того.

Грейс поднимает подбородок, и мои глаза опускаются к свежему рубцу, образовавшемуся на ее нижней губе, когда она бормочет: — Мне все равно. — Затем на ее лице появляется странное выражение: — Достаточно одного дня с таким мужчиной, как ты, чтобы сломать мою сестру, и я этого не допущу. Она никогда не станет твоей женой, с которой ты будешь делать все, что захочешь. —

Странное выражение на ее лице всплывает, вытаскивая на поверхность воспоминания из моего прошлого.

Евинка бежит босиком по ледяной земле, словно за ней гонится сам ад, и на ее лице застыло испуганное выражение.

При виде ее рваного свитера и отсутствующих брюк мое сердце забилось в тревожном ритме. Я едва успеваю разжать объятия, как она впивается мне в грудь, ее тело сотрясают беззвучные рыдания.

Я запихиваю воспоминания обратно в адские ямы, где формировалась моя душа, и говорю: — Я не собираюсь трогать твою сестру. Я абсолютно не против искусственного оплодотворения. —

Глаза Грейс расширились от удивления, и она задыхается: — Что? —

— Брак будет только по расчету, — повторяю я в последний раз. — Меня не интересует твоя слабая сестра. —

Последнее предложение заставляет гнев вернуться в глаза Грейс. — Если вы хотите, чтобы мы вас уважали, следите за тем, что говорите о Киаре. Она самый милый и заботливый человек, которого вы когда-либо встречали, и не заслуживает того, чтобы о ней плохо отзывались. —

Я должен был уже выйти из себя. Любой другой человек, и мой пистолет был бы наготове, чтобы вогнать пулю ему в голову.

Но почему-то