Довод для прощения - Ария Тес Страница 7

— …И что? Он продолжает качать попу?

Мы смеемся уже битый час: я, Никита и Ника, но когда речь заходит за ТАКУЮ тему, я тут же морщусь и перестаю хихикать. Зато эта парочка аж на разрыв.

У них очень красивый, большой, загородный дом. Иногда, когда я приезжаю сюда, сравниваю его и Лисий нос. Иногда не делать этого невозможно. Мне приходится признать, что как бы горько не звучало, но этот дом — семейный, а тот, как правильно подметила Ева, все-таки больше блядский.

Наверно, все приходит с опытом.

Я хорошо помню, как пищала от восторга, но сейчас, после того, как розовые очки мне вдавили до ствола мозга, я на многое стала смотреть по-взрослому. Увы, и даже такие мелочи теперь бросаются в глаза и выделяются ярче.

Вот этот дом — тут любовь, чистота. Она отражается даже в том, как бережно Никита сжимает Нике плечи, как он ее постоянно касается. Говорят, у мужчин всегда любовь проявляется в тактильном контакте: он тебя здесь погладит, там волосы уберет, поцелует, как бы между делом. Как касался меня Влад? Пошло и достаточно недвусмысленно. И что было в «нашем» доме? Одно блядство и порок.

Увы и ах.

— Очень смешно. Ха-ха! — цыкаю, улыбаюсь, пусть на душе кошки скребут, сама незаметно прячу разочарование и горечь в высоком стакане со вкусным коктейлем.

Пить я раньше не любила, да и сейчас не фанат. Маленький ребенок сильно дисциплинирует и не дает провалиться в забытье, но к алкоголю стала относится проще. Одним словом, больше он не вызывает внутреннего бунта и недовольства, потому что, наверно, и он выглядет в ином свете — помогает вывозить все то, что меня пожирает ложками. Хотя бы изредка дает возможность отпустить внутренний контроль, которым я себя, как тисками сжимаю, чтобы не развалиться на маленькие осколки.

— Да брось, это же круто, что он нашел себе женщину!

— С которой сейчас развлекается в Океанариуме!

Вот тут я улыбаюсь искренне и со всей душой, перевернув фотографию моего малыша и деда рядом с огромным скатом.

— Вправо смотрите — там в отражении видно Ларису…

Пара секунду медлят, а потом взрываются новым витком смеха, а я? Что я? Поддерживаю, только головой качаю и цыкаю.

— Конспираторы, блин!

— Почему он скрывает? — мягко спрашивает Ника, я жму плечами.

— Не знаю. Может быть не хочет ранить меня из-за мамы, а может стыдно из-за Инны.

— Но ты не же против...

Ник приподнимает брови, пряча улыбку в своем стакане, я мотаю головой.

— Очень даже "за". Никто не должен быть один — я за него очень рада. Лариса — топ.

— Раз уж об этом заговорила…

О боже.

— Мой брат о тебе спрашивал.

Резко расширяю глаза, чем смешу в очередной раз почти-женатых-людей. Господи!

Цыкаю.

— Ты же знаешь мое правило, Ник. Я не встречаюсь с мажорами, уж извини.

Ник не знает мою историю целиком. Ника клятвенно обещала, что никогда ему не расскажет, однако, он достаточно умен, чтобы срастить «два» и «два» — очевидно, что мой «парень», от которого я родила ребенка, непростой. И отношения у нас тоже были непростыми, а закончились катастрофой. Так всегда и бывает, да? Когда такие вот правила появляются по итогу. Женщина не черствеет в одночасье. Для этого нужна охренеть какая «благоприятная» почва, а у меня был лучший чернозем во всей вселенной.

Хорошо, что он относится с пониманием, не обижается и не пытается меня переубедить или вступить в другие баталии — очень хорошо.

— И правильно. Мажоры — дело гиблое.

— Кто там про гиблое дело говорит?

Незнакомый голос звучит неожиданно. Я хмурюсь, оборачиваюсь в сторону холла, но его от нас отделяет стена, и кто это сказал — я не знаю. А вот хозяин дома, очевидно, еще как! Ник широко улыбается и встает, Ника быстро поясняет:

— Это его друзья. Прости, что не предупредила, забыла совсем.

О боже. Закатываю глаза, хотя с другой стороны, да? Какое мне дело. Да и что я? В чужом доме порядки свои наводить буду? Киваю, слегка улыбаюсь, но двигаюсь ближе к краю, потому что слышу, что шагов явно больше одной пары ног.

Бо-о-оже…ну сейчас начнется.

Ника встает, аккуратно поправив юбку. Нервничает заметно сильно, поэтому я смотрю на нее и слегка подмигиваю, как бы говоря: ты выглядишь замечательно, успокойся. У меня закрадываются сомнения, что моя девочка немного слукавила и не сказала мне о друзьях, потому что переживала, что я не приеду, а одной ей было страшно. Это ничего. Я ей прощаю не глядя: она все-таки в первый раз замуж выходит, ну и честно? Я бы ей простила если не все, то очень многое, а еще могу ее понять: от мест скопления мажоров, я стараюсь держаться подальше. По понятным причинам. И как отреагирую на такую вот новость — неизвестно.

Эх, ладно. Что уж там? Начнем строить из себя вежливого человека — ссор только не хватает накануне свадьбы.

Делаю большой глоток «напитка храбрости», потом встаю следом. В холле кто-то ржет в голос, и я не сразу понимаю, что это Ник.

Ого, никогда не думала, что он может быть таким громким.

Ник вообще очень спокойный парень. Веселый, но не бурно. Скорее сдержанный. Сейчас? Сейчас все иначе. Он буквально ухохатывается, и Ника, неловко почесав затылок, смотрит на меня с непонимающей улыбкой.

— Просто потрясающе! Тебе так идет!

— Заткнись…

О нет.

Одно слово выбивает у меня из под ног почву.

Всего одно — твою мать, сука! — слово! Я ловлю дикий шок, не могу пошевелиться, хотя и очень хочется сбежать отсюда даже на своих двоих! Даже если до города десять километров по ночной трассе! Мне плевать! Я хочу сбежать! Потому что так не бывает! Не бывает!

Но ярко белая макушка вплывает в гостиную, а за ней он. Господин — сгори ты уже в аду! — Довод.

Улыбается…

Как мне когда-то улыбался…ну…в тот период, когда я думала, что у нас действительно настоящие чувства.

Сердце дико колошматит в груди. Больше всего на свете я мечтаю проснуться и понять, что все это какой-то сюрреалистичный кошмар, выстроенный на недавней, внезапной встречи, но…

Влад поднимает глаза и застывает. Рядом его дружок делает тоже. И это…это все, сука, правда! Не сон! Это моя больная реальность!!!

— Так… — Ник ничего не замечает, а протягивает Нике