Лоренцо - Сэди Кинкейд Страница 7

Я делаю глоток кофе, чтобы отвлечься от мыслей о том, что она занимается сексом, потому что по какой-то причине, которую я не могу определить, мысль о том, что этот придурок оставил ей эти синяки, приложив к ней руки, заставляет меня видеть красный. «У тебя действительно нет фильтра, да?»

Это снова заставляет ее смеяться. «Прости».

«Пожалуйста, продолжай», — говорю я, злясь на себя за то, что перебил ее.

«А потом, когда плохие времена стали чаще, и даже секс стал… ну, не таким уж плохим. Я просто не хотела этого, понимаешь?»

Каждая клеточка моего тела вибрирует от напряжения и гнева. Чего бы я сейчас не отдал за несколько минут наедине с этим ублюдком. Кто, черт возьми, так относится к своей жене? Ее голос возвращает меня с края, и я остаюсь в недоумении, почему ее ситуация вызывает у меня такую сильную физическую реакцию.

«Ну, я наконец решила, что мне нужно уйти, пока он меня не убил, но я не думала, что мне есть куда идти. Около года назад я разговаривала с Кэт, и она небрежно упомянула, что мне здесь всегда рады, и я поняла, что ошибалась. Мне было куда идти. Кэт — моя семья, и она всегда рядом со мной, как и я рядом с ней. Я не хочу быть обузой для кого-либо из вас, поэтому я не буду долго торчать здесь, но я знала, что у меня мало времени, и если я не уйду из этого дома по собственной воле, то уйду в гробу».

Я борюсь с желанием наклониться через стол и смахнуть слезу, текущую по ее щеке. Не думаю, что я когда-либо встречал кого-то, кто был бы так готов обнажить свою душу перед совершенно незнакомым человеком. Разговор с ней — это самое интимное, что я делал с женщиной за долгое время.

«Итак, я починила этот старый «Мустанг» и уехала сегодня утром. Шестнадцать часов, два перерыва на заправку и туалет, и я здесь». Улыбка, озаряющая ее лицо, заставляет волосы на моем затылке вставать дыбом.

Мне нужно разорвать эту связь между нами, но я не могу оторвать от нее глаз.

Глава 4

Мия

Я откидываюсь на мягкую подушку и смотрю в потолок. Этот дом невероятен. Гостевая спальня похожа на что-то из пятизвездочного отеля. Я не могу поверить, что моя кузина может жить в этом месте. Без предупреждения слеза стекает по моей щеке. Я бы хотела, чтобы она была здесь. Поверьте, я объявлась в ту единственную ночь, когда она уехала с мужем. Не то чтобы Лоренцо не был полностью гостеприимным, хотя и не хотел, чтобы я была здесь. Он явно хороший человек, но видя, сколько печали он несет на своих плечах, мне почти захотелось плакать.

Интересно, Брэд уже подал заявление о пропаже человека. Обычно полицейские управления не подают заявление, если человек не пропал более сорока восьми часов назад, но я уверена, что он воспользуется своим значком, чтобы ускорить процесс. Представляя его лицо, когда он вошел в дверь и увидел, что дом не убран, я улыбаюсь. А потом, когда он увидел, что «Мустанга» больше нет… я почти хочу быть там и увидеть его лицо.

Вздохнув от удовольствия, я перекатываюсь на бок и прижимаюсь к подушке. Эта кровать такая чертовски удобная.

Брэд в Бостоне, а я здесь, в сотнях миль от него. Даже если он попытается последовать за мной, я в безопасности за этими стенами. Я не настолько наивна, чтобы не знать о Моретти и о том, что они делают. Полицейский он или нет, Брэд не посмеет бросить вызов мафии. И хотя я пацифист в душе, я в отчаянном положении. Какой еще у меня был выбор?

Когда я начинаю засыпать, в моей голове всплывают образы красивого лица Лоренцо и его интенсивных карих глаз. Было странно сидеть и говорить так открыто с совершенно незнакомым человеком, особенно с таким опасным, как он, но также странно знакомым и успокаивающим. Я чувствовала себя непринужденно в его присутствии. Я даже не лепетала так много, как обычно, факт, в который, я уверена, ему было бы трудно поверить, потому что я говорила без остановки. Я все еще думаю о его темном, гипнотическом взгляде и глубоком, успокаивающем голосе, когда засыпаю.

* * *

Я, должно быть, была полностью вымотана поездкой из Бостона в Чикаго, потому что следующее, что я помню, это то, что я вздрогнула, проснувшись от тихого стука в дверь, за которым последовало мое имя. Ее голос заставляет мое сердце учащенно забиться в груди.

«Кэт?» Я сбрасываю одеяло и выпрыгиваю из кровати как раз в тот момент, когда она вбегает в дверь. Мы летим в объятия друг друга, крепко обнимаемся, а слезы катятся по нашим лицам. После того, как мы обнялись на несколько секунд, мы отступаем, и она осматривает меня, ее лоб обеспокоенно нахмурен.

«Нам следует показать глаз врачу. Просто чтобы убедиться, что нет никаких необратимых повреждений».

Я качаю головой. «Никаких врачей. Все будет хорошо. Такое уже случалось», — уверяю я ее.

«О, Миа», — говорит она, всхлипывая, снова обнимая меня. «Мне так жаль, дорогая».

Я успокаивающе провожу рукой по ее спине. «Не надо. Я скрыла самое худшее, Кэт. Пожалуйста, не жалей меня».

Она выпрямляется, вытирая слезы со щек. Я знаю, что она понимает глубоко укоренившееся желание не чувствовать жалости. Что-то случилось с ней несколько лет назад, и хотя она никогда не говорила мне, что именно, это изменило ее. Она полностью замкнулась в себе на какое-то время. Потом она встретила Данте, и я никогда не видела ее такой счастливой.

«Я так рада, что ты пришла. Ты можешь оставаться столько, сколько захочешь. У нас полно места. На самом деле, оставайся навсегда». Она проводит пальцем по моей ушибленной щеке, мягко улыбаясь. «Он никогда не причинит тебе вреда здесь. Я обещаю».

«Спасибо». Я не могу оставаться здесь вечно, и у меня нет намерения это делать, но тот факт, что она позволила мне остаться, значит для меня очень много. «Я так скучала по тебе. И я еще не видела твоих прекрасных малышей».