Измена. Тайная малышка от бывшего мужа (СИ) - Дари Дэй Страница 7

— Уходи! — Кричит в полуистерике. И тычет указательным пальцем на дверь. — Что ты смотришь на меня? Ты же сам предложил! Уходи! Убирайся! Видеть тебя не могу!

7

Я смотрю на него, и слезы жгут мою душу.

Вот значит как?! Решил откупиться?! Конечно, это же благородный Руслан Воронцов, который не может бросить жалкую жену! Теперь он засыплет меня квартирами и деньгами, лишь бы потом не сожрало чувство собственной совести!

Как же я его ненавижу в этот момент!

Лучше бы прямо сказал! Сказал, что больше не любит! Что не знал, как расстаться! И эта правда ранила бы меня меньше, чем вот такая подачка, брошенная прямо в лицо!

Я задыхаюсь от своей жгучей обиды. Хватаю потом воздух и не могу больше выдавить ни единого слова. Просто тычу пальцем на дверь. А он просто смотрит. И в некогда любимых глазах столько эмоций намешано, что ни одну не получается вычленить, чтобы ее разобрать.

— Уходи, Руслан, — шиплю полушёпотом. Не могу его видеть. Не могу больше видеть эту жалость в глазах.

Не могу представлять, как он трахал ее.

Дышать рядом с ним теперь не могу! Вот ведь ирония — раньше не могла без него.

И он открывает было рот, чтобы еще что-то сказать, хотя мы оба знаем, что ни одно слово не способно спасти ситуацию. И замолкает.

Еще раз проходится взглядом по мне. По сумке в моей руке. По стенам гардеробной и спальни.

А потом, мягко развернувшись на каблуках своих дорогих кожаных туфель, выходит. Я слышу, как в прихожей он забирает пальто и звенит брелоком от машины. А потом входная дверь тихо хлопает, оставляя меня наедине с этой болью.

И мне хочется снова спуститься по стенке, и снова заплакать. Но слез больше нет. В душе выжженная пустыня прошлых эмоций. Обида померкла. Каким-то чудом я выплакала ее за один только вечер. Любовь? Только воспоминания. Я любила иллюзию. Того Руслана, каким я его себе представляла, не существует. Реальный Руслан — мерзавец, изменщик. Его мне любить совсем не за что.

Я кусаю до крови губы, и зачем-то продолжаю собирать свою сумку. Хотя и идти-то мне некуда. Есть наличными пара купюр, можно снять номер в гостинице. Лишь бы убраться из квартиры, где все напоминает о нас, давя на душу тонной счастливых воспоминаний.

Год. Мы были счастливы год. Так мало. И так катастрофически много.

Я думала, что за этот год изучила его по частицам. Была уверена, что с нами такого никогда не случиться. И каких-то пара дней перевернула весь мой розовый мир.

Сил, которые я в себе отыскала, хватило только на то, чтобы доползти до кровати. Свернуться калачиком. И зажмурить глаза.

Все завтра.

Завтра проснусь. Решу, что делать дальше. И начну новую жизнь.

* * *

Несколько дней спустя.

Яркое весеннее солнце, будто в насмешку, слепило глаза. И ярко контрастировало с моим траурным настроением.

Похоронить свой сказочный брак всего через год — шутка ли?

На деревьях аллеи возле отделения ЗАГСа весело чирикают птички. Это красивое здание с расписными вензелями на стенах видело немало влюбленных. Но так же много и тех, кто одним махом решил разорвать отношения.

Так же как мы с Русланом сегодня.

Я сжимала в руках сертификат о расторжении брака. Он свой свернул в трубочку и положил в карман дорогого пальто. Измученный, с темными кругами под глазами, и тусклым взглядом, он больше не напоминал того лощеного, уверенно в себе мужчину, за которым я была замужем.

Не знаю, что у него там случилось. Да я и не спрашивала. Не мое это дело теперь.

Мазнула взглядом и отвернулась.

— Ну… — глухо выдохнула. — Вот и все.

— Вот и все. — повторил за мной эхом, а кожу щеки запекло от его взгляда. — Ты… никогда не передумаешь, да?

С надеждой спросил. С надеждой… на что? На то, что передумаю? Или наоборот?

Я усмехаюсь собственным мыслям, и запрещаю себе размышлять о подобном. Размышлять — значит, задаваться вопросом, а там — неизвестно до каких выводов додумаюсь. Не дай бог решу, что он меня и впрямь любить может. А пока разум трезв — вколачиваю в свою голову мысль: те кто любят не суют свой член в других женщин.

— Не передумаю. — Говорю тоном, который вообще не подразумевает эмоций.

Позволяю себе еще раз взглянуть на него. Последний раз. И, развернувшись, иду прочь.

А он смотрит мне в спину — я это чувствую. Место между лопатками жжет.

Я выдерживаю голову выше, хотя вою в душе.

8

Запрещаю себе обернуться.

За эти несколько дней, что мы ждали подтверждения о расторжении брака, мне удивительным образом удалось решить, что делать дальше. И решить очень удачно.

Идти мне и впрямь сейчас некуда. Но оставаться в квартире Руслана значило принять эту подачку. Мне не надо. Справлюсь сама. Всю жизнь ведь как-то справлялась.

Семья у меня вовсе не образцовая. Отец рабочий на металлургическом заводе — спился уже к сорока. Мы не виделись несколько лет, и даже не хочется. Потому что простить ему смерть мамы я никогда не смогу.

Когда он уходил в запои, а со временем они длились годами, она тащила нас с сестрой одна. На своем женском горбу. На трех работах пахала. Света белого не видела. И сгорела уже к тридцати.

Как мы с сестрой до совершеннолетия дожили и умудрились в детский дом не попасть — ума не приложу.

И как же я была благодарна судьбе за Руслана! О, как я была благодарна! За этого мужественного мужчину, который сразу взял на себя все проблемы! Мне не приходилось думать вообще ни о чем…

Потонув в кредитах за обучение, и двух работах, между которыми я металась в перерывах учебы, я думала, что повторю судьбу мамы.

Но Руслан пришел в мою жизнь. И все изменилось в момент.

Я за ним как за каменной стеной была. Так мне казалось…

Если бы сразу знала, что поплачусь своим разбитым вдребезги сердцем — терпела б и дальше свою жалкую жизнь. Выбралась бы, в конце то концов.

Пока иду по аллее — набираю номер сестры. Мы очень долго не виделись. Она даже на нашу с Русланом свадьбу прилететь не смогла